Адептка второго плана

Вместо него судьба послала мне Ранских, о котором я ее нисколечко не просила. Рыжий вырос рядом с фонтаном словно из-под земли. В руках адепт держал пышный и яркий букет, намекавший, что сегодня поутру в оранжерее явно не досчитаются грядки с цветами.

К слову, этот разномастный веник выглядел весьма бодро и немного кусаче: какая-то лилия так и тянулась, чтобы цапнуть соседок за колокольчики, а один затесавшийся в букете перец – за стручок. Но те тоже были с зубами, а паприка – остра. Так что цветочки лишь щелкали мелкими зубками. Одним словом, этот гербарий выглядел весьма лихо. В отличие от рыжего, который на удивление был серьезным и даже немного бледным.

– Кимерина! – выпалил он, перекрывая собой проход и заставляя пару адепток обойти нас. – Я тебя ждал.

Я замерла. Глянула на парня и поняла. Ждал – не совсем точное слово. Куда вернее будет – сидел в засаде. Точно шпион. Или вчерашний ворон…

Меж тем рыжий, решительно сжав букет, так что тот ни пикнуть, ни шелохнуть лепесточком не смел, продолжил:

– Я… сначала подумал о тебе плохо. Потом ужасно. А когда ты вступилась за меня в зарослях…

При этих словах я медленно застонала, поняв простую истину: не нужно лезть ни на рожон, ни тем более в кусты. Особенно в книгах. Наткнешься на рояли или на что похуже. Например, на благодарность от адептов, которая не знает пощады.

Ибо Ранских было уже не остановить.

– Кимерина, я хотел поговорить с тобой вчера на перемене, но тебя задержал Орвин, потом на отработке – но меня выгнали… Так что скажу сейчас, как есть: я был неправ! Ты достойна быть боевым магом и… – тут Ранских запнулся, еще сильнее побледнел, так что веснушки на его щеках проступили особенно отчетливо, и скомкано закончил, словно проглотив пару слов: – …со мной!

– Тоже достойна? – скептически уточнила я.

– Нет… Да… В смысле, я хочу, чтобы ты была со мной! Вернее, мы встречались.

– Ранских, ты вчера зельем не надышался? – осторожно поинтересовалась я.

– Нет! – Он сделал шаг вперед и порывисто произнес: – Я долго думал… но ты… Хоть и язва, но я понял, что могу тебя терпеть! И ты девушка с боевым характером, горячая. С тобой хоть не просто будет, но зато не заскучаешь. Опять же мне нравятся девушки в теле. За таких можно и подержаться, и они сами могут поддержать, если что. И раз мы учимся вместе, то и на полевых практиках тоже будем рядом – а это очень удобно. Да и понимать друг друга проще…

Я слушала это предложение руки и перца и думала: стоит ли одногруппнику намекнуть, что практическая составляющая очень крепкая, с таким деловым предложением хоть на открытые торги выходи. Но над романтикой ему стоит все же еще поработать. И тут на оную рыжий все же разродился:

– И вообще, Ким, я понял, что именно такой девушки, как ты, мне не хватает, как Молику – ума, когда он отвечает у доски!

Что ж, хотя бы он старался.

Я уже собиралась ответить что-то нерезкое, дабы не обидеть парня, который от чистого сердца и хоть и с сугубо практической выгодой делал предложение, когда из-за спины Ранских раздался дивный, сладкий голос, от которого мне захотелось поморщиться: во рту стало приторно и захотелось попить водички.

– Прошу прощения, кажется, я прервал весьма трогательную сцену… Только вам, юноша, стоило бы все же заучить пару элегий. Хотите я вам томик стихов подарю? Чтобы попытка с другой девушкой была более удачной… – протянул, явно наслаждаясь моментом смущения у рыжего, смутно знакомый эльф.

Где же я его уже встречала? Вроде бы я его пульсаром не привечала, не сбивала, шпионить куда подальше не посылала… А, вспомнила! Я его просто использовала. Сначала как предлог, чтобы уйти с той отвратительной, в смысле отравительной вечеринки, потом – как транспортное средство до лазарета.

И, судя по всему, у остроухого показатели провожатости и девиценоскости (особенно корпулентных, как я, особ) были не слишком-то впечатляющие. Иначе я бы запомнила куда лучше этого эльфа, в серебристых, частично заплетенные в косы волосах которого сейчас играло утреннее солнце.

Элегантный, безупречный, с глазами цвета весенней листвы, что смотрели на мир с чувством превосходства, этот дивный… Дивно бесил! В первую очередь своей идеальностью, про которую сам прекрасно знал и активно ею пользовался.

Эльф был словно картинка, созданная нейросетью. Меня так и подмывало пересчитать у него пальцы: вдруг больше положенного? Ибо должен же быть у него хоть какой-нибудь недостаток?

Ну кроме характера, который, похоже, та еще гадость. И филерских привычек. Ибо я сомневалась, что вербует и разнюхивает все лишь один остроухий из банды этих посланцев. Поскольку шпионаж – дело коллективное. Как месть – семейное!

Меж тем Ранских резко обернулся к появившемуся дивному и натурально закипел. Так что из ноздрей пар пошел. Я на всякий случай сделала шаг в сторону. А то сейчас вдруг как крышечка у боевика слетит, как ошпарит… так что да, я соблюдала технику безопасности при работе с влюбленностью. Пусть у той и сугубо практические корни.

– Тебе чего, эльф? – буркнул рыжий, перехватывая букет из дарительной позы в лупительную. Так, чтобы им сподручнее, случись что, дубасить было.

Остроухий заметил это и приподнял бровь со словами:

– Не советую, юноша… Надеюсь, вы слышали что-то о дипломатической неприкосновенности…

– А ты о том, что не стоит совать нос в чужие разговоры? А то его и поправить могут…

Дивный тонко усмехнулся, намекая, что маловато рыжего для таких пластических операций. В плане опыта – так точно. Впрочем, вслух эльфийский подсадной адепт произнес совсем иное:

– Мне нужна леди Бросвир, – улыбнулся он, демонстративно игнорируя Ранских и обращаясь ко мне. Его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на губах, а затем вновь вернулся к глазам. – Кимерина. Утро к вам благосклонно. Вы просто сияете.

– Ничто так не красит девушку, как полноценный сон, – в тон отозвалась я и добавила: – И вам, если ни разу не пробовали, оный очень рекомендую, ваше почтенное дивнейшество.

Причем «почтенное» было сказано с таким намеком на возраст, что острое ухо непроизвольно дернулось. Но больше ничем посланец своего раздражения не выдал, лишь обманчиво мягко произнес:

– Зачем же так официально. Кажется, при прошлой нашей встрече я был для вас просто Вормирэль…

Едва он назвался, как в моем мозгу словно что-то перещелкнуло. Вспомнила его предшественника, Лианивиэля, попытавшегося меня завербовать на фоне полыхавших окон алхимической лаборатории. Тогда принц вынес из горящего корпуса героиню, а этот эльф несчастный – мне весь мозг со своим шпионажем. И уходя, этот остроухий как раз и упомянул своего напарничка, думая, что я не слышу.

Вот теперь, кажется, и пришел этот соблазнитель номер два. А раз он явился, то, значит, мне пора…