Адмирал Империи 34

С этими словами Иван Федорович картинно развернулся к застывшему по стойке «смирно» Шепотьеву и выразительно указал на него властным жестом руки:

— Канцлер! Объявляю, что властью, данной мне Его Императорским Величеством, отныне назначаю вас на высокий пост первого министра! Разумеется, если на то будет высочайшая воля государя нашего Ивана Константиновича, а также непременное одобрение обеих палат парламента!

Польщенный царедворец, не веря своему счастью, опрометью кинулся пожимать руку Самсонову. Мол, не извольте сомневаться, ваше высокопревосходительство, уж я-то в лепешку расшибусь, но не подведу, век свободы не видать. Адмирал милостиво кивнул, снисходительно похлопав верного холопа по плечу. Таисия с отвращением наблюдала за этой омерзительной сценой верноподданнического лизоблюдства. Как вдруг Тася оторопела, а на лице девушки заиграли желваки. За спиной Самсонова в этот момент произошло какое-то шевеление и мелькнула знакомая широкоплечая фигура того, кого княжна ненавидела похоже, больше чем Ивана Федоровича. Демид Зубов склонился к уху диктатора и начал что-то ему нашептывать, одновременно посматривая в сторону Таисии.

Иван Федорович нетерпеливо дернул щекой, но внимательно выслушал помощника. А затем разом посуровел лицом и, резко вскинув голову, окриком остановил уже почти скрывшегося за дверями Грауса:

— Задержись, бывший первый министр, — грозно приказал диктатор, — я принял решение, что ты и твои штатные помощники останутся в столице под домашним арестом. Специальная комиссия, которую я назначу из достойных и верных династии людей, должна будет проверить, не причинял ли ты вред государству за время своей службы… Кругом много предателей, и может так оказаться, что именно ты один из них!

— Ты в своем ли уме, господин адмирал? — медленно, с расстановкой проговорил Граус. В голосе его сквозили одновременно плохо скрываемые потрясение и брезгливость. — Все здесь присутствующие — от сенаторов и министров до последнего секретаря могут подтвердить: моя репутация и честь незапятнанны, а преданность трону вне всяких сомнений! За без малого три десятка лет беспорочной службы отечеству никто и никогда не смел бросить тень на мое достоинство! И вот теперь ты, едва обретя толику власти, дерзаешь…

Договорить Птолемей не успел. Самсонов, багровея от ярости, резко вскинул правую руку и рявкнул:

— Молчать, изменник! Под стражу его немедленно, и всех, кто с ним заодно!

Эта отчаянная попытка грубо пресечь неудобный разговор и попросту заткнуть рот неугодному царедворцу многое сказала об истинной сути новоявленного диктатора. К Птолемею тут же подбежали штурмовики адмирала. Министр Граус не испугался и, выхватив свою фамильную украшенную золотом и бриллиантами саблю, громко воскликнул, обращаясь к штурмовикам:

— Любой, кто прикоснется ко мне — поплатится жизнью! Назад, скоты!

Толпа нападавших в нерешительности замерла. Космопехи переминались с ноги на ногу и нервно поглядывали на офицеров, ожидая дальнейших распоряжений. Птолемей, осознавая всю безнадежность своего положения, лишь теснее сжал рукоять, готовясь достойно встретить свой последний бой. С губ сорвался горький смешок.

Но тут Юлиан Шепотьев, верно оценив ситуацию, ринулся к Самсонову и что-то быстро зашептал, склонившись к его уху. Судя по всему, новоиспеченный первый министр спешно пытался образумить не в меру разошедшегося диктатора.

— Господин адмирал, смиренно молю — одумайтесь! — страстно частил Шепотьев. — Умертвить Грауса сейчас, на глазах у всего двора — безумие! Это вызовет страшное негодование и смятение в народе. У бывшего первого министра великое множество сторонников по всей Империи — в провинциях, и даже здесь, в столице. Едва весть о его казни разнесется по галактике — как на нас обрушится лавина ненависти всех этих недовольных…

— То есть ты предлагаешь мне спустить этому наглецу столь вопиющую дерзость?! — гневно вскинулся Самсонов, сверкая глазами.

— Нижайше прошу, господин регент, будьте благоразумны, — склонился в рабском поклоне Шепотьев, едва ли не целуя сапоги распаленного тирана. — Птолемей как живой, но утративший власть вельможа куда менее опасен для нас, чем Птолемей в виде невинной жертвы вашего гнева… Империя и без того сидит на пороховой бочке — неужто вы желаете поднести к фитилю пылающую головню?!

— Ладно, черт с ним, — процедил сквозь зубы Иван Федорович, скрипнув зубами от бессильной ярости. Но доводы Юлиана, похоже, возымели действие — в глазах адмирала вновь появился холодный расчетливый блеск, потеснивший кровавую пелену ослепляющего гнева. Самсонов неохотно махнул рукой, веля штурмовикам опустить оружие.

— Пусть проваливает с Новой Москвы, — бросил он с видом величайшего снисхождения. И, уже обращаясь непосредственно к застывшему изваянием Граусу, рявкнул:

— Через стандартные сутки чтобы духу твоего не было на столице! И собери манатки — отныне тебе заказано появляться в пределах столичной звездной системы. Вздумаешь ослушаться — лично снесу башку с плеч! Я ее у дворцовой лестницы выставлю в назидание прочим ренегатам. Ты меня знаешь, Птолемей, я слов на ветер не бросаю.

Граус, молча, гордо вскинув голову, медленно, словно на параде, двинулся к выходу из тронного зала. Толпа испуганно шарахалась от него, будто от чумного. Остановившись на секунду на пороге, бывший министр смерил напоследок презрительным взором сгрудившихся вокруг трона придворных и едва слышно процедил одними губами:

— Вы еще пожалеете об этом, Иван Федорович. Гордыня и опьянение властью до добра еще никого не доводили. Запомните этот день — вы только что своими руками подписали себе смертный приговор…

Глава 5

Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».

Национальное название: «Новая Москва» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Российской Империей.

Точка пространства: столичная планета Новая Москва-3.

Дата: 10 мая 2215 года.

Птолемей Граус беспрепятственно покинул Новую Москву-3 на собственной космической яхте в сопровождении верных ему помощников. Низложенный новым диктатором-регентом первый министр спешно покидал столицу, оставляя позади смрад переворота. Ему сильно повезло — канцлер Шепотьев, сам того возможно не желая, все-таки уговорил адмирала Самсонова не расправляться с опальным сановником прямо сейчас.

Самсонов, опьяненный легкостью своей победы и устрашенный решительностью Грауса, какое-то мгновение колебался — не раздавить ли прямо сейчас эту потенциальную угрозу своему режиму. Но Юлиан Николаевич с присущей ему хитростью сумел пробудить в душе тирана зачатки благоразумия. Мол, куда торопиться-то, Иван Федорович? И так уже натворили дел — Артемия и его прихвостней-гвардейцев уничтожили. Не стоит сейчас еще больше настраивать народ против себя, пусть страсти поулягутся. Сбежал министр — и черт с ним…