Агент Их Величеств. Часть 2

– Если я правильно понял значение слова «тусят», то это, однозначно, городской голова Крейн, потом, с высокой степенью вероятности, главный жандарм Хорт, и, думаю, судья Коваль. Ещё я бы дал девять шансов из десяти, что дети старшего инквизитора Верхнего Тудыма господина Кранца тоже входят в означенный клуб. С кого предлагаете начать?

– А чего мы будем размениваться на мелочи? Займитесь городским головой. Вытрясите из него всё, что он знает про этот чёртов отель. Надо – подвесьте гада за ноги над кипящим котлом... Блин горелый, постоянно забываю, что вы на такое не способны. Самому бы заняться этим субчиком, ну да ладно уж.

– Стало быть, вы в это время...?

– Займусь Робертом Фолтом и его сыном. Да, я понимаю, что у Фолта в башке дыра, но даже опытные псионики нет-нет, да и пропустят какую-нибудь важную мелочь. Да что там – всегда пропускают. Невозможно учесть всё, особенно когда работаешь с чужой психикой.

– Вы не...

– Я постараюсь сохранить разум Фолта в целости. – Голос Мерлина звенел ледяной сталью. – Сделав для этого всё, что зависит от меня как от специалиста. Но обещаний давать не буду. Ясно?

Фигаро молча кивнул. Сейчас Артур мобилизовал все интеллектуальные резервы, выведя свои мозги на максимальную мощность. Спорить с ним в этом состоянии не было смысла; в таком состоянии эмоции у древнего колдуна отключались.

– Да, и ещё одно: нам придётся разделиться. Однако в текущей ситуации я рассматриваю это как крайне хреновую идею. Нам с вами нужна постоянная связь. Причём такая, о которой не будет знать никто, кроме нас. Поверитесь ко мне спиной.

Следователь всё так же молча повиновался.

– Наклоните голову вперёд... Да, вот так. Не дёргайтесь. Сейчас будет немного больно.

Укол в шею был не то чтобы особо болезненным, но до дрожи неприятным. Фигаро ощутил его как липкий холодный шлепок, после которого в глазах на пару мгновений всё затянуло белёсым туманом, а желудок сделал попытку извергнуть своё содержимое на пол.

«Вот так, – раздался в центре головы следователя удовлетворённый голос колдуна, – теперь я всегда буду знать, где вы находитесь, как себя чувствуете, и смогу в любой момент связаться с вами. Отвечать мне можно не открывая рта. Вы уже знакомы с этим видом коммуникаций. Будет как тогда, когда я сидел в Орбе»

– Хорошо, – сказал Фигаро вслух, – а что вы вообще только что сделали? Ввели мне какой-то декокт? Или это одна из ваших научных штучек?

– Научная штучка, – коротко ответил Мерлин, пряча в чемодан тяжёлый металлический ящик. – Итак, сейчас десять минут пятого. Даю вам на допрос городского головы два часа. В десять минут седьмого я сам найду вас и доложу, что мне удалось вытащить из Фолта, а дальше, отталкиваясь от собранной информации, будем решать, что делать дальше... И, да – эта ваша идея с личным авто мне понравилась. Возьму и себе.

– Вряд ли здесь есть автосалоны, достойные этого названия. Лучше арендуйте... А скажите: почему это ваша штуковина, которую вы влепили мне в шею, работает только в одностороннем порядке? Вдруг я тоже хочу знать, где вы находитесь и как себя чувствуете? Недавние события показали, что это может оказаться очень полезным.

– Я могу такое организовать, Фигаро. – Голос Мерлина смягчился. – Видит Эфир, мне нечего от вас скрывать. Но потребуется операция на мозге. Гарантированно безопасная; я просто засуну вам в черепушку несколько тончайших мембран-коннекторов. Но почему-то мне кажется, что вы на эту процедуру согласия не дадите.

– Во-первых, может, и дам. – Следователь неожиданно легко для самого себя выдержал пронзительный взгляд колдуна. – После спецподготовки в Отделе я соглашусь и не на такое. А во-вторых...

– Ну, давайте, колитесь. – Артур нетерпеливо махнул рукой. – Я не дурак, Фигаро. По крайней мере, не на регулярной основе. Вы с момента нашего возвращения от «Шервуда» на меня волком смотрите. В чём дело?

Фигаро думал аж целых две секунды. Потом плечи следователя расслабились; он опустил руки и разжал кулаки.

– Ладно, – сказал он, качая головой, – это глупости. Либо я вам верю, либо нет. А я вам верю... Скажите, Артур, вот эта светящаяся алая штука в инжекторе, которым я вам спасал...

– Эссенция драконьей крови, да.

– Вам много известно декоктов, которые визуально на неё похожи? Алых, ярко светящихся и похожих на жидкий огонь?

– Немного, – Мерлин хмыкнул, – очень немного. А, если точнее, то вообще ни одного. А что? Вы где-то видели такую же?

– Не видел. Но именно так описал Роберт Фолт ту штуку, которую ввёл ему наш неуловимый колдун-инкогнито. Я не заострял на этом внимания, когда пересказывал вам слова Фолта, но...

– Понял. – Колдун коротко кивнул. – Проверю эту часть его воспоминаний с особой тщательностью. И вот что, Фигаро: если бы всё происходящее в этом городке... если бы я имел ко всей этой свистопляске отношение, вы бы об этом никогда не узнали. Ни вы, ни Ноктус, ни все демоны небесные. Я умею закапывать тайны в землю, поверьте. А теперь – марш! Часики тикают.

Если дом Матика, городского головы НижнегоТудыма, можно было смело описать как городскую усадьбу, то резиденция головы Крейна больше напоминала загородную ферму какого-нибудь отставного генерала, решившего на старости лет удалиться от мирской суеты и не стеснённого в средствах. Жилая часть – каменный дом в виде буквы «П», надёжный даже на первый взгляд, но не вычурный: покатая черепичная крыша, серая штукатурка стен, высокие узкие окна (на них уже навесили утеплённые «зимние» ставни), и несколько простых кирпичных труб на крыше – вот и вся роскошь.

Дом стоял в приличном удалении от городской черты – ехать пришлось почти двадцать минут, и это при том, что дорога была вполне себе: окопанная, сухая грунтовка, кое-где выложенная камнем (в этих местах, похоже, ранее таились коварные ямы), так что Фигаро, неожиданно для самого себя, выжал из «Рейхсвагена» аж двадцать миль в час. Мотор недовольно взрыкнул, но никаких фортелей не выкинул; «Соккер» довольно бодренько взобрался на горку, оставил позади маленький симпатичный мостик, нависший над быстрым ручьём, и выехал в поля. Вокруг потянулись уже знакомые следователю картины: чёрная земля, из которой там и сям торчали стволы мёртвых деревьев, голые холмы и редкие кусты, похожие на давным-давно заржавевшую колючую проволоку.

Темнело. Низкое серое небо, время от времени плюющееся то дождём, то снежной крупкой на глазах наливалось тяжёлой свинцовой чернотой, впитывающей свет как губка. Фигаро включил фары, и вечернюю муть разрезали два луча желтоватого света.

Будь дорога хуже, следователь, вероятно, поостерегся так гнать, но сейчас он с завидным упрямством давил «тапку» в пол, заставляя несчастный двигатель заунывно подвывать. Спешить, казалось бы, было некуда, но Фигаро не покидало странное, но крепнущее с каждой минутой ощущение, что время уходит, и нужно торопиться.