Анатомия Меланхолии
Шрифт:
Да, но вы придете к умозаключению, что это все равно что actum agere [94] [делать уже сделанное], ненужный труд, cramben bis coctam apponere [95] , вновь и вновь твердить одно и то же, но только другими словами. Однако Лукиан советовал в сходных обстоятельствах: «Не пренебрегать ничем, если это хорошо сказано» [96] . Сколько превосходных врачей опубликовали об этом предмете добросовестно написанные тома и тщательно продуманные трактаты! Вот и у меня не сказано ничего нового, а то, что есть, украдено мной у других; Dicitque mihi mea pagina, fur es [97] [Каждая страница кричит мне: «Ты — вор» {61} ]. Если справедлив суровый приговор Синезия {62} : «Похитить труды умерших людей — куда большее преступление, нежели похитить их одежду» [98] , то что станется тогда с большинством сочинителей? В числе других подсудимых и я поднимаю руку, будучи тоже повинен в такого рода преступлении; habes confitentem reum [ответчик признает себя виновным], и согласен подвергнуться наказанию вместе с прочими. Чрезвычайно справедливо, что tenet insanabile multos scribendi cacoethes [многие одержимы неизлечимым зудом бумагомарательства {63} ], и «сочинению книг, как умозаключил один древний мудрец, несть конца» [99] , а уж в нынешний век бумагомарателей [100] , когда, как заметил один достойный человек [101] , «число книг особенно неисчислимо», «печатный станок перегружен»: ведь каждый охвачен непреодолимым желанием себя показать в погоне за славой или почестями [102] {64} (scribimus indocti doctique [мы же — учен, неучен, безразлично, — кропаем поэмы [103] ]); такой сочинитель готов писать, о чем угодно, и наскребет из разных источников то, что ему необходимо. «Завороженные этим желанием славы [104] {65} , etiam mediis in morbis [они даже в разгар болезни]», пренебрегая своим здоровьем, будучи едва в состоянии держать в руке перо, непременно должны о чем-то возвестить, дабы «создать себе имя, — говорит Скалигер, — пусть даже ценой ниспровержения и бесчестья многих других» [105] . Ради того чтобы прослыть писателями, scriptores ut salutentur [и дабы их приветствовали, как таковых], считаться кладезями премудрости и эрудитами, apud imperitum vulgus [у невежественной толпы], ob ventosae nomen artis [чтобы снискать себе имя при ничтожном даровании], завоевать бумажное царство nulla spe quaestus sed ampla famae [без малейшей надежды разжиться, но с немалой надеждой прославиться] в наш беспокойный честолюбивый век, nunc ut est saeculum, inter immaturam eruditionem, ambitiosum et praeceps, те, что едва ли способны быть слушателями, vix auditores, притязают на роль наставников и учителей, хотя понятливостью не годятся и в ученики, — таково мнение Скалигера [106] . Они с готовностью устремляются во все отрасли знаний, togatam, armatam [гражданские или военные], способны перерыть труды богословов и светских авторов, обрыскать все указатели и памфлеты ради ссылок, подобно тому как наши купцы рыщут под неведомыми небесами ради торговли, и в итоге кропают объемистые тома, cum non sint revera doctiores, sed loquaciores, но не становятся от этого более учеными, а только лишь большими пустословами. Послушать их, так они трудятся для общего блага, но, как замечает Геснер [107] , на самом деле ими движут только гордость и тщеславие, и в их сочинениях нет ничего нового или достойного внимания, а есть лишь все то, что уже давно сказано, но только другими словами. Ne feriarentur fortasse typographi, vel ideo scribendum est aliquid ut se vixisse testentur. [Им приходится что-то сочинять, дабы типографщики не сидели без дела, или, возможно, чтобы напомнить, что они еще живы.] Мы, как аптекари, каждый день готовим новые микстуры и переливаем их из одного сосуда в другой, и, подобно древним римлянам, разграбившим все города в мире, чтобы украсить свой бездарно расположенный Рим, снимаем пенки с чужой мудрости, срываем лучшие цветы с их ухоженных садов, чтобы украсить ими свои бесплодные замыслы. Castrant alios ut libros suos per se graciles alieno adipe suffarciant (так поносит их Джовьо) [108] , они смазывают свои постные сочинения жиром чужих трудов. Ineruditi fures [Невежественные воры] и прочее. Этот изъян виден каждому писателю, как виден он сейчас и мне, и тем не менее все этим грешат, trium literarum homines [это люди, обозначаемые тремя буквами], они — воры; они обкрадывают древних авторов, чтобы заполнить [109] {66} всем этим добром свои новые комментарии, разгребают навозные кучи Энния {67} или, как я, к примеру, роются в могиле Демокрита [110] . Вот благодаря чему и получается, что не только библиотеки и книжные лавки переполнены нашими зловонными листами, но и каждый стульчак и нужник с избытком обеспечены клозетной поэзией [111] ; Scribunt carmina quae legunt cacantes {68} ; их подкладывают под пироги, в них завертывают пряности [112] , ими предохраняют мясо при жарке, чтобы оно не подгорело. «У нас во Франции, — говорит Скалигер [113] , — правом писать обладают все, а вот способностями — лишь очень немногие.
94
Iliada post Homerum. [Сочинять «Илиаду» после Гомера. <Эта поговорка обнаружена исследователем источников Бертона Э. Бенсли в одном из сочинений Юстуса Барони, см. прим. 65.>]
95
<«Подавать к столу дважды сваренную капусту» — это выражение, судя по всему, почерпнуто из сатир Ювенала (VII, 154), но только это не цитата, а вольный пересказ, ибо у Ювенала читаем: «Occidit miseros crambe repitita magistros»; в русском переводе Ф. Петровского: «Теми же щами совсем убивают наставников бедных»; есть он и в сборнике пословиц Эразма «Adagia», но тоже в ином варианте.>
96
Nihil pretermissum quod a quovis dici possit. [Не пропускать ничего, что могло бы быть сказано другими.]
97
Марциал. <Бертон слегка переиначил здесь последнюю строку его эпиграммы (I, 53, 12), где поэт изобличает плагиат некоего Фидентина, это ему каждая страница кричит: «Ты — вор!»>
61
... «Ты — вор!» — Судя по всему, Бертон цитирует, но в несколько переделанном виде, заключительную строку эпиграммы Марциала; в оригинале поэт адресует это обвинение не себе, а некоему бездарному Фидентину, изобличаемому им в плагиате: «Против тебя страница твоя, и кричит она: “Вор ты!”» (I, 53, 12, пер. Ф. Петровского).
62
Синезий (ок. 370 — ок. 415) — греческий философ-неоплатоник, поэт, оратор, епископ Птолемиады в Ливии, ученик Ипатии; его сочинения были изданы в 1612 году в Париже. Бертон цитирует его сочинение «De providentia» («О провидении») и «Послания».
98
Magis impium mortuorum lucubrationes, quam vestes furari. <Эта мысль принадлежит греческому философу-платонику епископу в Птолемаиде Синезию (370?–414) и высказана им в одном из его посланий.>
63
...зудом бумагомарательства. — См.: Ювенал. Сатиры, VII, 51; «зараза писать повальною стала» (пер. Д. Недовича и Ф. Петровского).
99
Eccles. ult. <Бертон, вероятно, имеет в виду слова из заключительной, двенадцатой, главы Екклезиаста: «составлять много книг — конца не будет» (12).>
100
Libros eunuchi gignunt, steriles pariunt. [Евнухи рождают книги и плодят бесплодных.]
101
Д-р Кинг, praefat. lect. [вступление к избранному] его преосвященства покойного лорда-епископа Лондонского Джонаса.
102
Homines famelici gloriae ad ostentationem eruditionis undique congerunt. — Buchananus. [Люди, жаждущие славы, собираются отовсюду, чтобы похвастаться своей образованностью. — Бьюкенен.]
64
Автор строки, которую Бертон цитирует в маргинальной сноске, — Бьюкенен, Джордж (1506–1582) — шотландский филолог, историк и поэт (всячески, впрочем, отрицавший свое шотландское происхождение и живший преимущественно за границей); он учился в Париже и писал стихи на латыни. В юношеских элегиях Бьюкенен описывает скудную еду, изношенную одежду — постоянных спутников учения, поэтому и брак для ученого — запретный плод; быстро приходит старость, и остается оплакивать юность, растраченную на учение; эти элегии Бертон цитирует и в Первой части своей книги. Будучи политическим мыслителем-гуманистом, навлек на себя обвинение в ереси и был вынужден бежать во Францию, где, помимо прочего, стал учителем Монтеня, тепло его вспоминавшего. Его перу принадлежит, в частности, трактат «О королевском праве у шотландцев» (1579), в котором Бьюкенен отстаивает право народа восставать против тирании и который был подвергнут сожжению в Оксфорде. Человек бурной судьбы, он едва не угодил в руки инквизиции, ибо сочувствовал Реформации и ел мясо в пост, а в своей родной Шотландии оказался вовлеченным в конфликт двух королев — Марии Стюарт и Елизаветы. В Третьей части своей книги Бертон часто цитирует строки Бьюкенена, посвященные причудам любви.
103
<Гораций. Послания, II, 1, 117, пер. Н. Гинцбурга).>
104
Effascinati etiam laudis amore и т.д. — Justus Baronius. [Юстус Барони.]
65
В маргиналиях Бертоном цитируется Барони, Юстус Цезарь (1538–1607) — итальянский кардинал и церковный историк, автор сочинения «Церковные анналы» (Антверпен, 1598) и других произведений.
105
Ex ruinis alienae existimationis sibi gradum ad famam struunt. [Губя чужие репутации, строят тем себе ступени, ведущие к славе. <Скалигер Младший. Confutatio stultissimae Burdonum fabulae («Опровержение глупейших выдумок Бурдония»).
106
Exercit. 288. [<Скалигер Старший.> Доступные упражнения <«Exotericae exercitationes»>. 288.]
107
Omnes sibi famam quaerunt et quovis modo in orbem spargi contendunt, ut novae alicujus rei habeantur auctores. — Praef. Biblioth. [Все они ищут славы и стараются, чтобы слух о них распространился по всему миру, дабы их считали создателями чего-то необычайного. — Предисловие к «Универсальной библиотеке». <См. прим. 32; исследователи книги Бертона — Э. Бенсли, Дж. Бамборо и др. — установили, что Бертон весьма часто цитирует своих авторов не по оригиналу, а из вторых рук, и, в частности, из этой «Универсальной библиотеки» Конрада Геснера, имевшейся в его собрании книг.>]
108
Praefat. Hist. [Предисловие к «Истории <моего времени>».]
109
Плавт. <См. прим. 64; имеется в виду латинское слово fur, что означает «вор».>
66
Плавт, Тит Макций (ок. 250–184 до н. э.) — римский комедиограф; какую именно комедию Плавта имеет в виду Бертон, установить не удалось.
67
Энний, Квинт (239–169 до н. э.) — римский поэт, автор трагедий, сатир и т. д., однако главный его труд — первый национальный эпос римлян «Анналы», написанный в подражание Гомеру и изображающий историю Рима от ее мифологического прошлого (бегство Энея из-под Трои) вплоть до современности.
110
E Democriti puteo. [Демокрит и тот провонял.]
111
Non tam Refertae Bibliothecae quam cloacae.
68
...cacantes. — Марциал, XII, 61, 10; «Накропает стихи в отхожем месте» (пер. Ф. Петровского).
112
Et quicquid chartis amicitur ineptis. [Все, чему служат негодные книги оберткой. <Гораций. Послания, II, 1, 270, пер. Н. Гинцбурга.>]
113
Epist. ad Patis. [<Скалигер Младший.> Послание к <Мамерту> Патиссону.] In regno Franciae omnibus scribendi datur liertas, paucis facultas.
114
Olim Literae ob homines in precio, nunc sordent ob homines. <Скалигер Младший.>
115
Aus. Pacat.
116
Inter tot mille volumina vix unus a cujus lectione quis melior evadat, imma potius non pejor.
А посему нередко выходит так (как еще в древности жаловался Каллимах {70} ), что большая книга — это большое несчастье. Кардано находит уйму нелепостей в писаниях французов и немцев [118] и говорит, что они только зря переводят бумагу; Non, inquit, ab edendo deterreo, modo novum aliquid inveniant; он не против того, чтобы они писали, но только если в этом будет что-то новое, ими самими придуманное, но ведь все мы по-прежнему ткем одну и ту же паутину, вновь и вновь плетем одну и ту же веревку, а если и появится что-нибудь новенькое, то всего лишь какой-нибудь пустяк или небылица, сочиненные досужими писаками для таких же досужих читателей, а кому не под силу придумать такое? «Надо быть уж вовсе бесплодным, чтобы в наш век бумагомарателей совсем ничего не придумать» [119] . «Короли хвалятся своим войском, богачи чванятся своими дворцами, солдаты гордятся своей храбростью, а ученые мужи обнародуют свои побрякушки» [120] , и всем волей-неволей приходится это читать и выслушивать.
117
Palingenius. [Палингений.]
69
Стеллат, Марцелл Палингений (настоящее имя — Стеллата, Пьетро Анджело Манзоли делла, 1500?–1543?) — автор философской и дидактической поэмы «Зодиак жизни» (опубликована в Базеле в 1563 году), каждая из двенадцати частей которой названа каким-либо знаком зодиака. Главная тема — как привести человечество к счастью с помощью науки; помимо метафизических рассуждений нравственного и космологического порядка, в своих многочисленных отступлениях автор создает сатиру на ученых педантов, изнеженных прелатов, римского понтифика, Лютера и пр. Палингений верит в астрологию, магию, демонов, запертых в бутылки, и пр. В Италии поэма особого успеха не имела, но была широко известна за границей, и только после смерти автора инквизиция разглядела дерзкий характер поэмы, и по ее постановлению прах автора был извлечен из могилы и сожжен в 1549 году; характерно, что об этом факте итальянская энциклопедия стыдливо умалчивает.
70
Каллимах из Кирены (р. 310 до н. э.) — греческий поэт и филолог, живший в Александрии; из его сочинений дошли лишь эпиграммы и сохранившиеся преимущественно в пересказах небольшие повествовательные поэмы «Причины».
118
Lib. 5 de sap. [<Кардано.> О мудрости <1544>, кн. V.]
119
Sterile oportet esse ingenium quod in hoc scripturientum pruritu, etc. <Скалигер Младший.>
120
Cardan, praef. ad Consol. [Кардано. Предисловие к «Утешению»].
«Большой урожай поэтов в нынешнем году! — жалуется в письме к Созию Сенециону Плиний {71} , — в апреле не было почти ни одного дня без публичных чтений» [122] . Сколько новых книг объявлено в каталоге за весь нынешний год, за весь нынешний век (говорю я) на торгах Франкфурта, да и на наших внутренних рынках! {72} Дважды в году proferunt se nova ingenia et ostentant [123] . Дважды в году мы напрягаем наши мозги и выставляем плоды своих усилий на продажу, magno conatu nihil agimus [но после немалых трудов остаемся ни с чем]. Так что если не будет проведена безотлагательная реформа, как этого желал Геснер [124] , то ли с помощью королевского указа или авторитетного надзора, чтобы обуздать такую свободу, это будет продолжаться in infinitum [до бесконечности]. Quis tam avidus librorum helluo? [Возможно ли где-нибудь отыскать такого пожирателя книг?] Да и кому под силу прочесть их? А ведь в этом книжном море нас ожидает еще больший хаос и путаница. Мы завалены книгами [125] ; наши глаза ломит от чтения, а пальцы — от перелистывания страниц [126] . Что касается меня, то я один из этих писак, nos numerus summus [один из множества] и не собираюсь это отрицать! Мне остается лишь повторить в отношении себя слова Макробия: Omne meum, nihil meum, это все мое и не мое {73} . Как домовитая хозяйка из разных мотков шерсти вяжет какой-нибудь предмет одежды или пчела собирает воск и мед с разных цветов и делает из этого новую смесь, так и я
121
Hor. Lib. I, Sat. 4. [Гораций. Сатиры, I, 4 < 36–37; здесь и далее пер. М. Дмитриева.>]
71
...в письме к Созию Сенециону Плиний. — Плиний Младший (Гай Плиний Цецилий Секунд, 62 — ок. 114) — римский писатель и оратор, племянник Плиния Старшего; сохранились его письма к разным адресатам — от императора Траяна, историков Светония и Тацита до его близких друзей. Одним из этих последних был Созий Сенецион — консул, покровитель Плутарха, посвятившего ему многие из своих биографий. Ссылки здесь и далее на издание: Письма Плиния Младшего / Пер. М.Е. Сергеенко, А.И. Доватура. М.: Наука, 1984 (Литературные памятники).
122
Epist. Lib. I. Magnum poetarum proventum annus hic attulit, mense Aprili nullus fere dies quo non aliquis recitavit. [Послания, кн. I. <Однако Бертон неверно комментирует это место: Плиний недоволен другим — поведением слушателей во время публичных поэтических рецитаций, что же касается оживления литературного творчества, то это, напротив, радует его. См.: Письма Плиния Младшего. М.: Наука, 1962, кн. I, 13.>]
72
...внутренних рынках! — Франкфурт был тогда крупнейшим евопейским центром книжной торговли, и тамошние издатели уже тогда выпускали каталоги новых книг (существуют свидетельства того, что Бертон внимательно их изучал, а исследователь библиотеки Бертона Н. Кисслинг насчитал шестьсот его пометок в этих каталогах, хотя приобрел он только одиннадцать книг; следовательно, он главным образом просматривал их, чтобы быть в курсе книжных новинок и состояния науки. В Оксфорде, Бристоле, Ковентри и других городах тоже устраивались книжные ярмарки. — КБ.
123
Idem. [Там же.]
124
Principibus et doctoribus deliberandum relinquo, ut arguentur authorum furta et millies repetita tollantur, et temere scribendi libido coerceatur, aliter in infinitum progressura.
125
Onerabuntur ingenia, nemo legendis sufficit.
126
Libris obruimur, oculi legendo, manus volutando dolent. — Fam. Strada, Momo. [Фамиано Страда.]
73
...и не мое. — Как мы уже указывали, в издании «Анатомии Меланхолии» 1621 и 1624 годов на титульном листе был напечатан этот девиз и тоже в качестве автора назван Макробий, однако в его «Сатурналиях» этот девиз текстологами не обнаружен, зато использованное рядом уподобление своего труда пчеле, собирающей воск и мед из разных цветов, взято из предисловия к «Сатурналиям», обращенного к сыну автора. — КБ.
старательно собирал эту компиляцию из разных авторов [127] {75} и при этом sine injuria без всякого для них вреда; я не погрешил ни против одного писателя и каждому воздал должное; Иероним {76} очень хвалит Непоциана [128] {77} именно за то, что тот не воровал чужие стихи, целые страницы и даже трактаты, как это повелось теперь у многих, утаивающих имена подлинных авторов, а прямо говорит, что это принадлежит Киприану, а это — Лактанцию {78} , а это — Иларию {79} , что так сказал Минуций Феликс {80} , а так — Виктор {81} , а вот вплоть до этого места все взято у Арнобия {82} . Я ссылаюсь на моих авторов и цитирую их (сколько бы ни объявляли это невежественные писаки педантизмом, прикрывающим будто бы, словно личина, мою необразованность, и противоречащим их собственному жеманному стилю), ибо считаю это своим долгом и намерен поступать таким образом и впредь; sumpsi, non surripui [я заимствовал, а не воровал], и то, что Варрон {83} говорит о пчелах: minime malificae nullius opus vellicantes faciunt deterius [ущерба от них нет никакого, ведь они не причиняют вреда тому, с чего собирают мед] (lib. 3 de re rust. [о сельском хозяйстве, кн. III]), я могу сказать о себе. Кому я причинил вред? Содержание книги большей частью принадлежит им, и все-таки она моя; apparet unde sumptum sit [откуда я все почерпнул, вполне очевидно] (и Сенека считал это достоинством), aliud tamen quam unde sumptum sit apparet [и тем не менее она отличается от источников новизной своего изложения]; то, что человеческий организм делает со съедаемой нами пищей — поглощает, переваривает, усваивает ее, — делал и я: conquoquere quod hausi [усваивал то, что проглотил], распоряжался заимствованным. Я принудил чужие книги платить мне дань, дабы украсить эту мою макароническую мешанину {84} , и только способ изложения принадлежит мне; я вынужден воспользоваться здесь словами Уэккера: e Ter., nihil dictum quod non dictum prius, methodus sola artificem ostendit [129] , что бы мы ни сказали, все это было уже сказано прежде, и только порядок и способ изложения принадлежит нам и изобличает в нас ученого. Орибасий {85} , Аэций {86} , Авиценна {87} — все ведут свое начало от Галена {88} , хотя метод лечения был у каждого свой, diverso stilo, non diverso fide [способы разные, но одинаковая надежность]. Наши поэты воруют у Гомера: что он выблюет, говорит Элиан {89} , они вылизывают. Богословы все еще verbatim, слово в слово повторяют Августина {90} , и тем же занимаются наши украшатели истории, самый последний из них считается обычно и самым достоверным, пока
74
...omnia libant. — Лукреций. О природе вещей («De rerum natura»), III, 12. Лукреций Кар (ок. 96–55 до н. э.) — римский поэт и мыслитель, последователь философа-материалиста Эпикура; здесь и далее цитаты приводятся по изданию: Лукреций. О природе вещей / Пер. Ф. Петровского. М.: Изд-во АН СССР, 1958.
127
Quicquid ubique bene dictum facio meum, et illud nunc meis ad compendium, nunc ad fidem et aucthoritatem alienis exprimo verbis, omnes authores meos clientes esse arbitror, etc. — Sarisburiensis ad Polycrat. [Сарисбюриенсис к «Поликрату».]
75
В маргинальной сноске к этой цитате автором назван Сарисбюриенсис (настоящее имя — Джон Солсберийский, 1110?–1180) — английский епископ, дипломат и писатель. Он учился в Париже у Пьера Абеляра и др.; много лет был связан с папской курией, а возвратясь в Англию, был близок с погибшим мученической смертью Томасом Бекетом, епископом Кентерберийским; в своей известной книге «Поликрат» (1585) он излагает доктрину о двух мечах — власти мирской и власти церковной. Слова автора «Поликрата» о своем методе можно вполне отнести и к самому Бертону: тот тоже пересказывал своими словами чужое краткости ради или пользовался чужими для большей убедительности — так он лаконично поясняет свой метод сыну. — КБ.
76
Св. Иероним — Евсевий Софроний из Стридона, Далмация (340?–420) — один из отцов церкви, аскет и ритор, переводчик Библии на латинский язык (так называемой «Вульгаты»), но при этом знаток и толкователь римской литературы; среди его многочисленных сочинений есть и жизнеописание христианских писателей «О славных мужах» (жизнеописания Св. Павла и Св. Илариона), письма, «Апология» и т. д.
128
In Epitaph. Nep. [В эпитафии Непотиану.] Illud Cup. Hoc Lact. Illud Hilar. Est, ita Victorinus, in hunc modum loquutus est Arnobius, etc. [Нижеследующее изречение принадлежит Лактанцию, а это — Иларию, а вот это соответственно — Викторину, что же до этой мысли, то она была в некоторой степени высказана Арнобием.]
77
Корнелий (Корнелиус), Непоциан (99–24 до н. э.) — римский писатель, составитель книги для чтения «Vite Attici», видимо, для своего ученика; книга напоминала скорее хрестоматию отрывков, почерпнутых преимущественно из сборника исторических рассказов «Замечательные слова и дела», принадлжащего римскому писателю Валерию Максиму (первая половина I века). Непоциан включил туда также и тексты других авторов, однако этот сборник сохранился неполностью, и год его опубликования не известен.
78
Лактанций, Луций Целий Фирмиан (ок. 250 — ок. 325) — христианский апологет, богослов, историк, ритор, ученик Арнобия (см. прим. 82), родом из Северной Африки, воспитатель сына императора Константина. Самый значительный труд Лактанция — «Divinae institutiones» («Божественные установления»), в которых он изложил основы христианского вероучения.
79
Св. Иларий (ок. 315–368) — епископ Пиктавийский (ныне Пуатье); теолог, автор сочинения «О Троице», комментатор Библии и в то же время римский поэт-гимнограф.
80
Минуций, Феликс из Северной Африки (р. ок. 200) — философ-неоплатоник, автор написанного в диалогической форме трактата в защиту христианского вероучения «Октавий» (Базель, 1603).
81
Виктор Секст Аврелий (IV век) — римский исторический писатель; из приписываемых ему сочинений с достоверностью можно считать принадлежащим ему только сборник биографических очерков «Цезари» (от Августа и до середины IV века).
82
Арнобий (ум. ок. 330) — латинский христианский писатель из так называемых «апологетов», родом из Африки, автор сочинения «Adversus hentes», написанного в защиту христианства.
83
Варрон, Марк Теренций по прозванию Реатинский (116–28 до н. э.) — плодовитый и чрезвычайно разносторонний римский писатель, филолог, антиквар, историограф; писал также о юриспруденции, грамматике, истории литературы и т. д. Из его наследия сохранился написанный им в глубокой старости труд «Res Rusticae» («О сельском хозяйстве»), на который и ссылается Бертон.
84
…макароническую мешанину. — Трудно сказать, что прежде всего имеет здесь в виду Бертон: использование им разностильных источников или смесь английского языка и латыни.
129
Praef. ad Syntax. Med. [Предисловие к «Всеобщей общепринятой медицинской практике» <Уэккера; см. прим. 3. Однако сам Уэккер позаимствовал эту мысль из пролога к пьесе римского комедиографа Теренция «Евнух»; почти весь этот пролог посвящен опровержению упреков в заимствовании чужого: «В конце концов не скажешь ничего уже, / Что не было б другими раньше сказано» (41–42, пер. А. Артюшкова)>.]
85
Орибасий (320–400) — врач греческого происхождения, практиковал в Риме и был придворным медиком при Юлиане Отступнике, для которого составил компилятивную медицинскую энциклопедию «Collectorum medicinalium» в восемнадцати книгах (Париж, 1555).
86
Аэций (VI век) — грек, придворный лекарь при византийском императоре, автор широко известного компилятивного медцинского труда «Tetrabiblos», опубликованного в латинском переводе Корнария (Лион, 1549).
87
Авиценна — латинизированное имя Ибн Сины (Абу Али аль Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина, ок. 980–1037) — арабского ученого, философа и врача родом из Бухары; его главные философские сочинения — «Книга исцеления» и «Книга указаний и наставлений», а его энциклопедия по теории и практике медицины «Канон врачебной науки» (в пяти частях) была авторитетнейшим руководством в средневековой Европе. Бертон цитирует либо каноническое издание сочинений Авиценны (Венеция, 1514), либо его сочинение «De anima» (Венеция, 1546); в ряде случаев цитаты приводятся по книгам других врачей.
88
Гален (129–199) — греческий врач, один из самых выдающихся медиков античности; начав лекарем гладиаторов в Пергаме, стал в итоге лейб-медиком императора в Риме. Продолжая традиции Гиппократа, Гален подвел в своих разнообразных медицинских трудах итог достижениям античной медицины; уже в IV веке его труды стали справочником для врачей; а в дальнейшем, благодаря арабам, о его исследованиях в области анатомии, физиологии, патологии и фармакологии узнали европейцы, и труды Галена, обогатив фонд медицинских познаний эпохи Возрождения, стали непререкаемым руководством в медицине. Конкретные названия его сочинений, цитируемых Бертоном, указываются в ряде частных ссылок; общее издание его сочинений осуществлено в Венеции в 1586 году.
89
Элиан (ок. 200 н. э.) — грекоязычный римский писатель; из пяти его книг, упоминаемых биографами, дошли лишь три, и те неполностью, — «О животных» в семнадцати книгах, «Пестрые рассказы» в четырнадцати книгах (сохранились шесть), а также «Exempla virtutum et vitiorum» («Примеры доблести и бесчестья», Базель, 1555), в которых автор приводит в виде кратких фрагментов множество разнородных сведений, почерпнутых им из самых разных источников. У Элиана цитируемая Бертоном мысль выражена в не столь грубоватой форме: «Живописец Галатон изобразил, как Гомер извергает пищу, а остальные поэты стараются это подобрать» (Пестрые рассказы, XII, 22, пер. С. Поляковой).
90
Аврелий, Августин (354–430) — богослов и писатель,
принявший христианскую веру на тридцать четвертом году жизни и ставший впоследствии епископом Иппонийским (Северная Африка); автор многочисленных сочинений — диалогов, проповедей и посланий, главным из которых является труд «De Civitas Dei» («О Граде Божием», 413–426); с точки зрения литературной особое место занимает его автобиографическая «Confessions» («Исповедь», ок. 400), в которой с редкой искренностью он повествует о своей жизни до обращения и пережитом им затем духовном переломе (она вызвала к жизни ряд сочинений, написанных в том же исповедальном ключе, — Руссо, Толстой и др.); названия других конкретных сочинений указаны частью в конкретных комментариях.Хотя в древней медицине и философии было немало гигантов, я все же говорю вместе с Дидацием Стеллой [130] {92} : «карлик, стоящий на плечах гиганта, способен видеть дальше, нежели сам гигант», вот и я могу добавлять, переделывать и видеть таким образом дальше моих предшественников. И то, что я пишу вслед за другими, не более для меня зазорно, нежели для прославленного врача Элии Монтальта {93} писать de morbis capitis [о недугах головы] после Язона Пратенция {94} , Герния {95} , Гильдесгейма {96} и прочих; ведь в ристалище участвует много лошадей, вот так и один логик или один ритор сменяют другого. Можешь сколько угодно этому противиться,
91
Автор этих строк не установлен.
130
In Luc. 10, tom. 2. [Комментарий к Евангелию от Луки, 10, том. 2.] Pigmei gigantum humeris impositi plusquam ipsi gigantes vident.
92
Стелла, Дидаций (настоящее имя — Эстелла, Диего де, 1524–1578) — испанский теолог-францисканец, автор многотомных комментариев к Евангелию от Луки (Лион, 1580), а также сочинения «Трактат о мирской суете» (Лион, 1580).
93
Монтальт, Филотео Элиа (ум. 1610) — португальский врач еврейского происхождения, автор трактата о недугах головы (в том числе меланхолии), их причинах, признаках и лечении «Archipathologia…» (Париж, 1614).
94
Пратенций, Язон (настоящее имя — Меерш [Meersche], или Вельде, Язон ван де, 1486–1558) — голландский врач, автор книги о заболеваниях мозга «De cerebri morbis» (Базель, 1524).
95
Герний (Герниус), Иоган ван (1543–1601) — голландский врач, автор трактатов о болезнях головы «De morbis… homani capitis…» (Лейден, 1594), «Praxis mdicinae» (Лейден, 1609) и др.
96
Гильдесгейм — судя по всему, имеется в виду Арст, Франц (1551–1614) — немецкий врач, писатель и историк; изучал медицину в Англии и практиковал в Берлине и Кенигсберге, писал о меланхолии и безумии, автор книги о средствах очищения организма «De cerebri et capitis morbis internis spicilegia» (Франкфурт, 1612), в которой он собрал материалы из лучших источников по этому вопросу.
но таково на сей счет мое решение. Что же касается других недостатков — употребления варваризмов, местных словечек, шероховатостей стиля, тавтологии, обезьянничания, сумбура обрывков, собранных воедино из нескольких навозных куч [131] , испражнений разных сочинителей, вздора и глупостей, наваленных, как попало, неумело, без выдумки, искусства, изобретательности, рассудительности, ума и знаний, что касается грубости, непродуманности, топорности, странности, нелепости, дерзости, развязности, хаотичности, неслаженности, поверхностности, непристойности, бесполезности, монотонности, незанимательности, то я все это признаю (хотя это с моей стороны частично одно притворство); ты ведь не можешь думать обо мне хуже того, что я сам о себе думаю. Согласен, моя книга не заслуживает того, чтобы ее читали, и советую тебе не терять время на знакомство с таким бесполезным сочинением; оно не operae pretium [не стоит того]. Я только говорю, что у меня есть в этом отношении предшественники [132] , которых Исократ {98} называет perfugium iis qui peccant [прикрытием для грешников]; ведь и писания других точно так же смехотворны, поверхностны, бесполезны, невежественны и пр. Nonnulli alii idem fecerunt [Другие грешили этим не меньше], а, может, и больше, и в том числе, возможно, и ты сам, Novimus et qui te, etc. [Ведь и за тобой, как нам известно, кое-что такое водится]. У каждого из нас свои недостатки; scimus, et hanc veniam, etc. [мы это прекрасно знаем и настаиваем на своем праве на это]. Ты осуждаешь меня, а я в свой черед — других, и в том числе, возможно, и тебя [133] , Caedimus, inque vicem, etc.; таков lex talionis, quid pro quo [закон воздаяния — одно за другое]. А теперь изволь — осуждай, критикуй, насмехайся и поноси.
97
...гнусной бранью. — Марциал. Эпиграммы, V, 60, 1–2, пер. Ф. Петровского.
131
Nec aranearum textus ideo melior quia ex se fila gignuntur, nec noster ideo vilior, quia ex alienis libamus ut apes. — Lipsius adversus dialogist. [Паутина не становится лучше оттого, что паук плетет ее из одной своей собственной нити, но и то, что мы, подобно пчелам, плетем, заимствуя чужое, не становится от этого хуже. — Липсий. <Politicorum notae («Политические взгляды»).>]
132
Uno absurdo dato mille sequuntur. [Одна нелепость делает нас более снисходительными к последующей.]
98
Исократ (436–338 до н. э.) — греческий оратор, составитель речей в Афинах и основатель знаменитой школы красноречия; его речи и послания были изданы в латинском переводе в Базеле (1529) и Париже (1553).
133
Non dubito multos lectores hic fore stultos. [Ведь многие читатели, без сомнения, сущие глупцы.]
Итак, словно во время женской перепалки, я первый выкрикнул «шлюха» и боюсь, что, упреждая осуждение других, хватил лишку; Laudare se vani, vituperare stulti [тщеславные сами себя превозносят, а глупцы — порицают]; не грешу самонадеянностью, но не собираюсь и самоуничижаться. Primus vestrum non sum, nec imus, я отнюдь не лучший, но и отнюдь не самый худший из вас. Коль скоро я на дюйм или на столько-то футов, столько-то парасангов {99} уступаю такому-то и такому-то, то, возможно, могу, пусть на самую малость, превзойти тебя. А посему, как бы там ни было, удачно или нет, но я предпринял попытку, взобрался на подмостки и, следовательно, должен сносить хулу, мне невозможно этого избежать. Чрезвычайно справедливо подмечено, что stylus virum arguit, стиль изобличает человека. И точно так же, как охотники обнаруживают дичь по следу, так и сущность человека проявляется в его писаниях [135] ; multo melius ex sermone quam lineamentis de moribus hominum judicamus [мы куда лучше способны судить о характере человека по его словам, нежели по его лицу], — таково было правило Катона {100} . В этом трактате я выставил себя напоказ (я вполне отдаю себе в этом отчет), вывернул себя наизнанку и не сомневаюсь, что буду осужден, потому что, как справедливо подмечено Эразмом, nihil morosius hominum judiciis, нет ничего капризнее людского суда, и все же утешаешься немного тем, что ut palata, sic judicia, наши суждения так же разнообразны, как и наши склонности {101} .
134
Martial, XIII, 2. [Марциал. Эпиграммы, XIII, 2 <7–8, пер. Ф. Петровского; однако английский перевод этих строк эпиграммы дан самим Бертоном чрезвычайно вольно; вот он: «Wert thou all scoffs and flouts, a very Momus / Than we ourselvs, thou canst not say wors of us» («Будь все твои насмешки и издевки, что у самого Мома, / А все же хуже о нас, чем говорим мы сами, тебе не сказать»)>.]
99
Парасанг — персидская мера длины.
135
Ut venatores feram e vestigio impresso, virum scriptiuncula. — Lips. [Липсий.]
100
Катон, Марк Порций (Катон Старший Цензор) — Бертон имеет здесь в виду Марка Порция Катона, или Катона Старшего (234–149 до н. э.), ибо такое же имя носил и его знаменитый правнук Марк Порций Катон Младший. Катон Старший — видный политический деятель в Риме, участник многих походов и сражений был консервативен по взглядам и пропагандировал старинные римские нравы, а посему отстаивал строгую мораль в быту, воевал против роскоши и добился, например, изгнания из сената людей недостойного поведения; по его настоянию из Рима была выдворена приехавшая туда группа греческих философов, которых он считал развратителями нравов. Бертон почерпнул суждение Катона из «Жизнеописаний» Плутарха, но только там это суждение высказывает не Катон, а сам Плутарх (7).
101
Два заключающих этот абзац суждения принадлежат: первое — Эразму («Adagia»), а второе — Липсию (Epist. Misc.). — КБ.
Наши сочинения подобны множеству разнообразных блюд, а наши читатели — гости; ведь книга словно красотка, которую один боготворит, а другой отвергает; вот так и нас одобряют в зависимости от человеческих капризов и склонностей. Pro captu lectoris habent sua Fata libelli. [Каприз читателей вершит судьбу книг {102} .] То, что более всего приятно одному, другому — что amaracum sui, свинье майоран {103} ; quot homines, tot sententiae, сколько людей, столько и мнений {104} ; то, что ты осуждаешь, другой превозносит.
136
Hor. [Гораций. <Послания, II, 2, 61–62, пер. Н. Гинцбурга.>]
102
...вершит судьбою книг. — Теренциан Мавр. О буквах, слогах и метрах. Этот теоретический трактат Теренциан Мавр, или Афр (то есть родом из Африки, II век), написал стихами с использованием всех известных тогда поэтических размеров.
103
...свинье майоран. — Образ почерпнут Бертоном из поэмы Лукреция «О природе вещей» (VI, 973); см. прим. 69.
104
...столько и мнений. — Теренций. Формион, 454. Помимо этого популярного афоризма, Бертон еще не раз цитирует строки и реплики из комедий римского драматурга Теренция Афра (190–159 до н. э.), родившегося в Карфагене (отсюда и его прозвище — Афр) и приехавшего в Рим рабом римского сенатора Теренция Лукана, который дал ему свободу; позднее Теренций стал близок к аристократическому семейству Сципионов, отличавшемуся эллинофильством и оказывавшему ему, как и некоторым другим авторам, покровительство и материальную помощь.
Его занимает содержание, а тебя — как это написано; он любит нескованную свободную манеру, а ты — сторонник стройной композиции, ясных стихов, гипербол, аллегорий; ему нравится красивый фронтиспис, увлекательные картинки, вроде тех, какими, например, иезуит Иероним Наталь {105} снабдил жизнеописание Христа [138] , дабы привлечь внимание читателей, тогда как ты это отвергаешь; то, что одного приводит в восхищение, другого — отвращает как крайне нелепое и смехотворное. Если это не совсем ему по нраву, не соответствует его методу, его понятиям, si quid forsan omissum, quod is animo conceperit, si quae dictio [139] {106} , если, как он полагает, надобно что-то прибавить или убрать? или живее изложить? смотря по тому, что ему нравится или не нравится, и пр., тогда ты mancipium paucae lectionis жалкий невежда, которого и читать-то не стоит, идиот, осел, nullus es, plagiarius, ничтожество, плагиатор, пустомеля, пережевывающий всем давно известное, марающий бумагу от нечего делать, или же твоя книга не более чем плод прилежного усердия, составленная без ума и воображения, сущая безделица. Facilia sic putant omnes quae jam facta, nec de salebris cogitant, ubi via strata [140] [люди недорого ценят то, что уже сделано; когда дорога проложена, они уже не помнят, каково здесь было ездить раньше]; точно так же оценивают и людей: их творения чернят и не ставят ни во что именно те, кому грош цена и кто не способен был за всю свою жизнь сделать хоть что-либо подобное. Unusquisque abundat sensu suo, ведь любой, кого ни возьми, придерживается своего мнения, и коль скоро это производит столь несходное впечатление на каждого в отдельности, то как же потрафить на всех?
137
Hor. [Гораций. <Послания, II, 2, 64, пер. Н. Гинцбурга.>]
105
Наталь, Иероним (настоящее имя — Надаль, 1507–1590) — испанский иезуит, автор иллюстрированного Евангелия, или иначе «Жизни Христа» (Антверпен, 1606).
138
Antverp. fol. 1607. [Антверпен, in folio, 1607.]
139
Muretus. [Муре.]
106
Цитируемый в маргиналиях Муре, Марк Антуан (латинизированное имя — Мурет [Муретус], 1526–1575) — французский гуманист, эрудит и оратор, комментатор Вергилия, Ювенала, Тацита, Саллюстия и Аристотеля, а также любовной лирики Ронсара; он и сам писал латинские стихи. Молодым человеком Муре не раз приезжал к Юлию Цезарю Скалигеру, называвшему его своим сыном. Муре учился в Париже, там к нему пришли известность и признание, однако обвинение в содомии вынудило его переехать в Тулузу, где эта ситуация повторилась, и тогда Муре уехал в Италию, где он пользовался благоволением высших иерархов католической церкви и самого папы Григория XIII; в 1576 году Муре принял священнический сан. Бертон цитирует здесь и далее сборник его речей «Orationes» (Лион, 1579).
140
Lipsius. [Липсий.]
Могу ли я надеяться так выразить свои мысли, чтобы каждому было понятно и пришлось по нраву, чтобы всех ублажить одновременно? [142] Одни мало что смыслят, другие — судят очень проницательно, qui similiter in legendos libros, atque i salutandos homines irruunt, non cogitantes quales, sed quibus vestibus induti sint [они судят о книгах точно так же, как и о людях, — не по их сути, а по внешнему виду], как свидетельствует Августин [143] ; для них важно не о чем, а кем она написана, orexin habet authoris celebritas [при виде громкого имени автора у читателей тотчас разгорается аппетит] [144] ; они ценят не металл, а пробу на нем, cantharum aspiciunt, non quid in eo [и разглядывают кубок, не интересуясь его содержимым]. Если автор небогат, не занимает высокого положения, не слывет благовоспитанным или отважным, не знаменитый лекарь, не может похвастать пышными титулами, то сколь бы он ни превосходил всех своими познаниями, он все равно глупец, но, как сказано у Барони по поводу сочинений кардинала Караффы [145] {107} , — тот, кто отказывает в признании кому бы то ни было по той лишь причине, что человек беден, — просто свинья. Одни, из числа друзей, слишком предраспололожены в пользу автора, а посему чересчур заносчивы, другие — напротив — с самого начала предубеждены и ищут, к чему бы придраться, как бы оплевать, оклеветать, поднять на смех (qui de me forsan, quicquid est, omni contemptu contemptius judicant [те, кто, возможно, считают, что, о чем бы я ни писал, не заслуживает даже презрения]) — ведь одни, подобно пчелам, собирают мед, а другие, подобно паукам, — яд. Что же мне в таком случае делать? Я решил вести себя так, как поступает в Германии хозяин постоялого двора: когда вы, остановясь у него, выражаете недовольство ценой, едой, комнатой и прочим, он дерзко отвечает: «Что ж, коли эта гостиница вам не по вкусу, aliud tibi quaeras diversorium [146] , извольте приискать себе другую», а посему объявляю: если моя книга вам не по нраву, извольте читать что-нибудь другое. Я не слишком-то дорожу твоим мнением, так что иди своей дорогой, и пусть будет не по-твоему и не по-моему, во всяком случае, если мы оба так поступим, подтвердится справедливость слов, сказанных Плинием Младшим Траяну: «Любое творение ума не захватывает, если только этому не посодействовала какая-нибудь причина, повод, обстоятельство или поддержка какого-нибудь покровителя» [147] . Если ты и некоторые подобные тебе станут меня хулить и изничтожать, то ведь не исключено, что другие будут меня одобрять и расхваливать, как уже и прежде бывало (Expertus loquor [Я изведал это на собственном опыте]), так что могу повторить сказанное в подобном же случае Джовьо [148] (absit verbo jactantia [да не покажется это бахвальством], heroum quorundam, pontificum, et virorum nobilium familiaritatem et amicitiam gratasque gratias, et multorum bene laudatorum laudes sum inde promeritus [149] [но меня удостоили близкой дружбой прославленные военачальники, первосвященники и аристократы, и я снискал их благосклонность наряду с похвалами многих знаменитых людей], но, пользуясь уважением некоторых весьма достойных людей, я в то же время был и, вероятно, буду поносим другими. Я могу в некотором смысле отнести к моей книге слова, сказанные некогда Пробием о сатирах Персия {108} : editum librum continuo mirari homines, atque avide deripere coeperunt [150] [при первом их появлении читатели ими восхищались, но в то же время рьяно выискивали в них недостатки]. Так вот первое, второе и третье издания моей книги разошлись мгновенно, читались с увлечением, и при этом, как я уже говорил, одни ее хвалили, но не слишком, зато другие презрительно ее отвергали. Но ведь то же самое выпало и на долю Демокрита: Idem admirationi et irrisioni habitus [151] [Им восхищались, но над ним в то же время и глумились]. Таким же был и удел Сенеки — этого повелителя ума, учености и критики, ad stuporus doctus [152] , человека поразительной учености, наилучшего, по мнению Плутарха, из всех греческих и римских писателей, «прославленного исправителя порока», как именовал его Фабий [153] {109} , и «трудолюбивого всеведущего философа, писавшего так возвышенно и прекрасно», — ведь даже и он не мог угодить всем пристрастным сторонам и избежать порицания. А как его хулили Калигула [154] {110} , Авл Геллий, Фабий и даже сам Липсий — его главный защитник! Тот же Фабий считал, что In eo pleraque pernitiosa [Большая часть писаний Сенеки вредна], что у него много ребяческих рассуждений и сентенций, sermo illaboratus, а язык не отделан и зачастую слишком неряшлив и неточен; грубый с затасканными оборотами язык, присовокупляет А. Геллий, oratio vulgaris et protrita, dicaces et ineptae sententiae, eruditio plebeia [избитые, банальные мысли, натянутые, вздорные сентенции, плебейская ученость]. In partibus spinas et fastidia habet [некоторые из его писаний чересчур, по мнению Липсия [155] , замысловаты и вызывают отвращение], а что до остальных его сочинений и в особенности посланий, aliae in argutiis et ineptiis occupantur, intricatus alicubi, et parum compositus, sine copia rerum hoc fecit [некоторые из них переполнены ненужными подробностями, а порой слишком запутаны и растянуты, и все это при отсутствии сколько-нибудь значительного содержания]; следуя манере стоиков, он parum ordinavit, multa accumulavit, беспорядочно нагромождает тьму различных вещей, и ему недостает стройности изложения. Если уж Сенеку и многих других прославленных людей подвергали такому бичеванию, на что же тогда могу рассчитывать я? Могу ли тогда я, который vix umbra tanti philosophi [едва ли осмелюсь считать себя тенью столь великого философа], надеяться угодить? По мнению Эразма, «нет человека столь совершенного, который был бы способен удовлетворить всех, за исключением писателей древности, почитаемых за давностью и пр.» [156] , но, как я показал сейчас на примере Сенеки, и это бывает далеко не всегда, как же я избегну подобной участи? Таков уж обычный удел всех писателей, внушаю я себе, и мне следует быть к этому готовым; ведь я не ищу похвал, non ego ventosae venor suffraggia plebis [157] [и не охочусь совсем за успехом у ветреной черни]; но все же, non sum adeo informis [написанное мной не столь уж отвратительно], и мне не хотелось бы, чтобы меня поливали грязью [158] {111} .
141
Hor. [Гораций. <Послания, II, 2, 63.>]
142
Fieri non potest ut quod quisque cogitat, dicat unus. — Muretus. [Mype.]
143
Lib. I de ord. cap. 2. [Кн. I, о порядке, гл. 2.]
144
Erasmus. [Эразм.]
145
Annal. tom. 3, ad annum 360. Est porcus ille qui sacerdotem ex amplitudine redituum sordide demetitur. [Анналы, том 3, на год 360. Свинья тот, кто гнусно оценивает священника по величине его доходов.]
107
...как сказано у Барони по поводу сочинений кардинала Караффы. — Барони, Цезарь — см. прим. 63; Караффа — видимо, Караффа, Хуан Педро (1476–1559), ставший впоследствии понтификом под именем Павла IV.
146
Erasm. Dial. [Эразм. Диалоги. <В русском переводе — «Домашние беседы», гл. IX «Гостиницы».>]
147
Epist. lib 6. Cujusque ingenium non statim emergit, nisi materiae fautor, occasio, commendator que contingat. [Послания, кн. VI. <На самом деле, как доказал исследователь источников книги Бертона Э. Бенсли, письмо адресовано не императору Траяну, а знакомому Плиния, некоему Триарию, V, 23, 5.>]
148
Praef. Hist. [Предисловие к «Истории <моего времени>».]
149
Laudari a laudato laus est. [Славно быть прославляемым славным.]
108
...слова, сказанные некогда Пробием о сатирах Персия. — Пробий, или Проб, Валерий (I век) — римский грамматик; предполагается, что он издал сатиры Персия с комментариями, однако Бертон мог почерпнуть его суждения лишь из вторых рук.
150
Vit. Persii. [Жизнеописание Персия.]
151
Minuit praesentia famam. [Присутствие уменьшает славу.]
152
Lipsius, Judic. de Seneca. [Липсий. Суждение о Сенеке. <Все приводимые здесь суждения Бертон, как показал, в частности, издавший и комментировавший книгу Бертона в 1887 году Шиллето (Shilleto), почерпнул из книги Липсия «Manuductionis. Ad stoicam philosophiam. L. Annaeo Senecae, aliisque scriptioribus illustrandis» (Антверпен, 1610), в которой принципы стоической философии иллюстрировались примерами из Сенеки. Что касается мнения Плутарха, то Липсий приводит в своей книге письмо итальянского поэта Петрарки к Сенеке (пусть это не смущает современного читателя: ведь известно, что Петрарка писал подчас письма к великим писателям и мыслителям древности, как к живым), но сам Липсий, комментируя суждение Плутарха, говорит, что его едва ли возможно отыскать в произведениях Плутарха, то есть что это суждение, возможно, придумал сам Петрарка.>]
153
Lib. 10. Plurimum studii, multam rerum cognitionem, omnem studiorem materiam, etc.; multa in eo probanda, multa admiranda. [Кн. X. <У Сенеки> Великое усердие, познания, множество философских сведений, им затронуты самые разные отрасли науки и пр.; у него многое заслуживает одобрения и многое восхищает. <Липсий почерпнул это суждение Плутарха из письма Петрарки к Сенеке, однако Липсий здесь же выражал сомнение в том, что такую оценку можно найти в сохранившемся наследии Петрарки. Суждение Квинтилиана Бертон также почерпнул из работы Липсия о Сенеке, то есть из вторых рук. — КБ.>]
109
Фабий. — Под этим именем Бертоном упоминается Квинтилиан, Марк Фабий (ок. 35 — ок. 95) — римский оратор и учитель риторики. Сохранилось его сочинение «Institutio oratoria» («Наставления оратору») в двенадцати книгах, в котором помимо теоретических основ риторики излагается и краткая история греческой и римской литературы (в десятой книге).
154
Suet. Arena sine calce. [Светоний. Песок без извести. <Жизнь двенадцати цезарей. Калигула, 53, 2.>7
110
Калигула — римский император (37–41); приписываемую Калигуле характеристику стиля Сенеки Бертон мог почерпнуть в книге римского историка Светония (ок. 70–140) «Жизнь двенадцати цезарей» (Гай Калигула, 53, 2).
155
Introduct. ad Sen. [Вступление к «Суждению о Сенеке». <И здесь, и ниже Бертон цитирует все то же указанное выше сочинение Липсия.>]
156
Judic. de Senec. Vix aliquis tam absolutus, ut alteri per omnia satisfaciat, nisi longa temporis praescriptio, semota judicandi libertate, religione quadam animos occuparit. [Суждение о Сенеке. Едва ли отыщется какой-либо до такой степени свободный от недостатков автор, что он способен во всех отношениях удовлетворить другого, если только нет давно утвердившегося на сей счет соглашения, не принимающего во внимание независимое мнение и завладевшего нашими умами своего рода религиозным трепетом.]
157
Hor. Ep. lib. I, 19. [Гораций. Послания, I, 19 <37, пер. Н. Гинцбурга>.]
158
Aeque turpe frigide laudari ac insectanter viturepari. — Favorinus, A. Gel. lib. V, cap. 2. [Равнодушные похвалы так же постыдны, как и злобные насмешки. — Фаворин. Авл Геллий <Аттические ночи>, кн. V, гл. 2.]
111
В маргинальной сноске Бертон цитирует слова, которые приводит в книге «Аттические ночи» Авл Геллий (см. прим. 9); их автор — чрезвычайно почитаемый Геллием Фаворин (II век) — историк и философ софистического направления, ритор; галл по происхождению, он был страстным эллинофилом; сохранились лишь фрагменты его сочинений. Геллий часто приводит высказывания Фаворина в разных главах своей книги, называя его сладкоречивым Фаворином (XVI, 3) и любимым учителем (XIV, 2).
Лишь бы читатель меня, не заскучав, дочитал.]
Я страшусь осуждения людей достойных и предоставляю свои труды на их снисходительный суд,
et linguas mancipiorum Contemno [160] . [Но я презираю хулу рабов.]159
Ovid. Trist. I, eleg. 7. [Овидий. Скорбные элегии, I, 7 <31–32, пер. Н. Вольпина>.]
160
Juven. Sat. 9. [Ювенал. Сатиры, IX <120–121>.]