Ангелы не умирают

Я понял, что Катрин кончила, когда она зажмурилась, замерев, наслаждаясь волнами оргазма.

Я впитывал её дрожь, предвкушая основное блюдо.

Мне всё труднее было сдерживать свою похоть. Напрягшийся, каменный член болезненно ныл, тело требовало разрядки.

Не отрывая взгляда от серых, потемневших глаз, я медленно, очень осторожно вошёл в неё. Член обняла жаркая, до предела узкая, девичья плоть.

Мне хотелось двигаться быстрыми, резкими рывками, чтобы освободиться от скручивающей судороги желания, но приходилось медлить. Катрин нужно было привыкнуть к новым для неё ощущениям.

Обняв её за бёдра, я начал двигаться неспешно и размерено, стараясь не кончить сразу.

Внутри Катрин было тесно и жарко. Она двигалась в одном со мной ритме, интуитивно подхватив его.

У моей сладкой девочки определённо был дар любви. Клянусь, из неё выйдет чудесная ученица.

Её голос, её взгляд, её имя – всё для меня отныне будет ассоциироваться с прохладой. Я чувствую Катрин словно тающие льдинки на языке. Прохлада её души диссонирует с горячим телом.

Я чувствую, как по моей по спине катится солёный пот. Вижу слёзы на её глазах.

Сильнее…

Быстрее…

Голова идёт кругом.

Ещё чуть-чуть… и я кончаю, вздрагивая в ней, зажмуриваясь до рези в глазах, впиваясь пальцами в обивку дивана.

– Альберт…

Оглушённый и ослеплённый, падаю, роняя голову ей на грудь.

Мне так хорошо – слишком хорошо.

Против воли в воображении встаёт картинка. Красивые блондин и блондинка стоят на пороге дома и целуются. Словно принц и принцесса они идеально подходят друг другу.

Только блондинка эта – не Катрин. Синтия.

–Что случилось? – чутко отзывается Катрин на мгновенную перемену в моём настроении.

– Ничего, – вынужденно лгу, стараясь отвлечь улыбкой.

Мне самому тошно от этой полу лжи.

Я не хочу видеть образ сестры и чувствовать себя изменщиком вдвойне. Будто предаю сейчас и ту, и другую. Мысль стучит в моей голове, разрывая сердце на части. Причиняет боль.

– Альберт, что-то не так? – приподнялась на локте Катрин, заглядывая мне в лицо.

– Не так? Да что ты? Всё просто чудесно!

И я не солгал.

На свете до неё была только одна женщина, способная удовлетворить меня до такой степени. Раньше – была одна.

– Но что-то ведь…

– Тс-с! – приложив палец к её губам, я заставил Катрин умолкнуть. – Не говори ничего. Разговоры не всегда хороши. Они способны всё испортить.

В серых глазах промелькнул стальной отблеск. Я понял, что разговаривать всё-таки придётся и, если я не хочу, чтобы он повернул туда, где я буду чувствовать себя лживым мерзавцем, нужно самому брать инициативу в собственные руки и выбирать тему.

– Мне было хорошо с тобой. Надеюсь, тебя твой первый опыт в любви не разочаровал?

Щёки Катрин заалели.

Вспомнив, как она извивалась подо мной я вновь ощутил прилив желания. С моими аппетитами одного раза мне было мало, но Катрин новичок в любви, так что аппетиты придётся умерить.

– Всегда считала, что все эти восторги в женских романах преувеличены. Но, откровенно говоря, действительность превзошла все мои ожидания, – со смущённой улыбкой проговорила она, прячась от моего взгляда за водопадом собственных волос, упавших ей на лицо.

– Только…

– Что «только»? – переспросил я, заправляя упавшую прядь за ухо, чтобы иметь возможность вновь видеть хорошенькое личико.

– Только для меня неприемлемы отношения «просто секс». Я так не могу.

– А разве кто-то предлагает подобный формат? Я официально подтверждаю сделанное мной предложение руки и сердца. Мои намерения были самыми честными с первых дней, – со смехом напомнил я. – Сколько раз мне повторять о том, как много ты значишь для меня? И что сделать, чтобы ты, наконец, мне поверила?

Катрин смерила меня долгим, внимательным взглядом и я понял, что сейчас она заговорит именно о том, о чём я говорить всеми силами избегал.

– Я хочу, чтобы Синтия Элленджайт раз и навсегда исчезла из твоей жизни.

Что ответить? Это было невозможно. Как невозможно отказаться от руки или ноги – части самого себя. Но и объяснить Катрин почему так тоже невозможно. Не поймёт. И винить её за это нельзя.

Я бы тоже не понял.

– Раз и навсегда получится вряд ли. Даже если я захочу.

– Если захочешь?!

– Она не только была моей любовницей – она моя сестра. Единственное, что осталось от прошлой жизни. К тому же Синтия не согласится так просто уйти. Это не от меня зависит.

– И что?! Ты хочешь, чтобы я смирилась с её присутствием в нашей жизни?

Я кивнул. Я хотел именно этого. И вполне отдавал себе отчёт в том, что прошу слишком многого.

– Альберт, это невозможно, – сверкнув глазами, заявила Катрин, поднимаясь с дивана и потянувшись за одеждой.

– Я не прошу тебя закрывать глаза на нашу связь. Катрин, наши отношения с Синтией останутся в прошлом. Она может перестать быть моей любовницей, но не моей сестрой. Я не могу и не хочу ничего делать с последним фактом.

– Может быть, ты ещё и на свадьбу её пригласишь? – язвительно засмеялась Катрин.

– Ну, вообще-то, планировал.

Смех её резко оборвался. Она смотрела на меня, как на странное, неизвестное науке, насекомое.

– Ты в своём уме? Я не могу определиться – ты по-викториански наивен? Или наглый сверх всякой меры?

– Вот поэтому я и просил тебя сегодня воздержаться от разговоров. После любви ссориться не лучшее дело.

– Секс.

– Что?..

– Какая уж любовь? Между нами был секс. И он был не плох, тут не поспоришь. Но пока между нами был хороший секс – и только! Ещё нам, хотя не нам – тебе, светит выгодный брак. Любовь же ко всему происходящему не имеет никакого отношения.

Ну вот. Снова – здорово.

– Опять ты за своё? – устало развёл я руками. – Чего ты добиваешься, я не пойму.