Анна Нимф

Нет, особняк был добротным, по-своему уютным, дорогим.

И дверь внутрь оказалась не заперта.

Интерьер, как и из журнала «Живи модно». Исконно мужской, брутальный, но с вкраплениями коричневых, бежевых и золотых оттенков – я против воли залюбовалась. Миновала просторную прихожую, в которой разулась, долго оглядывала гостиную. Черт, здесь можно было жить. Более того – здесь хотелось жить. У владельца этих хором однозначно есть вкус. Кто бы сомневался…

Но где же хозяин?

Прежде чем я отыскала его, вышедшего из ванной в одном только полотенце на бедрах, я успела ощутить восторг от хромированной кухни, панорамных окон и брошенного на спальню взгляда.

А после мысли об интерьерах, как и обо всем другом, завершились.

Он был богом.

Богом в моем понимании.

Он выглядел так, как должен был выглядеть идеальный мужчина, – мускулистый, высокий, свежий, сильный. Его ауру почти не смягчали капли влаги, оставшиеся на теле, чуть вихрастые после душа волосы и даже босые ноги. Каждый из этих факторов лишь добавлял сексуальности и ничего иного.

Там, под полотенцем выделялось тоже. Врут те девочки, которые говорят, что никогда не смотрят «туда». Нам хватает миллисекунды, чтобы оценить то, что очень хочется оценить, даже если это «что-то» прикрыто.

Вэйгард смотрел спокойно, почти без удивления – не то чтобы ждал, не то был по-своему рад меня видеть. Хотя его радость – это обычный панцирь из непроницаемости. Я же ощущала странное – мне хотелось провалиться в иной вариант реальности. Где я могу подойти к нему, провести пальцами по щекам, получить самый жаркий, самый заветный поцелуй. Где могу бросить сумку на ковер, позвонить Алану и сказать: «Знаешь, я не еду. У меня дела…» И остаться здесь. Чтобы пить с тем, кто стоял напротив, вино, исследовать виды объятий на мягком паласе, где я могу забыть о собственном одиночестве насовсем. Навсегда.

Как и о части себя.

Я ненавидела эти отрезвляющие мысли, которые прокалывали острием дыры в пушистой картине моего ванильного бытия.

Но Вэйгард был не просто хорош, он был моим всем – домом, объектом притяжения, искушением миллионного порядка. Судьба не просто посмеялась надо мной, она создала мне персональный ад в виде его прекрасного лица. И ледяных глаз, смотреть в которые хотелось, не отрываясь.

– Чем обязан?

Райдо был немногословен. Он знал, что я не просто зашла «на чаек», такого попросту не случалось. Если пришла, значит, что-то нужно. Что ж, несложно догадаться.

А во мне расшатывались все опоры.

Почему я не могу плюнуть на все и остаться с ним здесь? Пусть этот чертов мир зависит от кого-то другого, я хочу простого женского счастья, тепла, касаний, я хочу забыть о совести и обязанностях. Ужасно, но я хотела забыть даже о себе… Просто бы шаг навстречу, просто бы ощутить его руки вокруг.

Мне придется использовать все гвозди, чтобы затыкать до состояния паутины это влекущее полотно, чтобы от него остались лишь лоскуты. Но и на них я буду пытаться угадать рисунок.

– Прости, что побеспокоила, – я прочистила горло, помолчала. – Мне нужна…

– Помощь?

Он знал, конечно.

– Да. – Непросто было это признавать. Что ты ходишь, как нищий к кормушке с бесплатной едой, понимаешь, что так нечестно, что нужно заработать на хлеб каждую монету, но прешься к дармовой раздаче, потому что там не просто бесплатно, но еще и вкусно. – Мы собираемся в Древний Кураст. Я хотела спросить, может, ты знаешь какое-то заклятье, чтобы защититься от мертвых теней?

«Я знаю», – говорили его глаза. – «Я все знаю».

– Обращаешься ко мне, как в библиотеку? – Он был деймоном в первую очередь, и иногда я об этом забывала. – Думаешь, я – энциклопедия, которую можно полистать, когда вздумается?

Шанс получить что-то просто так был мизерным, но я испробовала его.

– А ты хочешь это знание мне «продать»?

– Хочу.

– И какой будет цена?

Он приближался ко мне незаметно, но неотвратимо, как зверь. Как самое желанное в мире явление – мягкий шаг в мою сторону, еще один. Конечно, сзади стена, и накрыло от ауры Вэйгарда отчаяние. Она была слишком могучей, сладкой, она вышибала из меня память о том, кто я и чего хочу.

– Поцелуй. Всего один.

Его глаза даже стали теплыми, взгляд обволакивающим. А между нами остались лишь миллиметры.

Почему мне так сложно? Почему мы влюбляемся не в тех?

Я бы сама за этот поцелуй отдала многое. Снаружи уже нет мира, он есть только здесь, где так хорошо, где такое невероятное притяжение. По венам афродизиак, и одна мысль – качнуться навстречу. Прощай логика, прощай старая жизнь. Потому что все изменится после этого касания… Я просто знала это. Меня понесет, понесет, как человека, сорвавшегося с диеты, как алкоголика, открывшего-таки минибар, как наркомана, понимающего, что он, наверное, помрет с передоза, но все равно ищущего иглой вену.

Мне должно было быть хорошо сейчас – он так близко, так вкусно, – но мне было плохо.

И в очередной раз отказ.

– Нет. Прости.

Не провести мне пальцами по литым мышцам, не погладить эти щеки, не ощутить, как крепки руки Вэйгарда, когда он сжимает.

Я сама порвала этот внутренний холст на куски, на повисшие обрывки.

– Тогда вы справитесь сами.

Взгляд снова стал холодным. Холоднее, чем прежде, совсем равнодушным. Лишь на секунду мелькнула в нем та боль, как накануне в баре. Знание о том, что никогда никто для тебя в этом мире не найдется, не подарит лучик тепла.

Одно я знала совершенно точно – мы с Вэйгардом снова были врагами. Возможно, даже хуже, чем прежде. Его терпение не бесконечно, а я исследовала его слишком долго, тестировала, растягивала. В Райдо много тьмы, и я чувствовала, что она закипает сейчас. Знала, он держит ее на цепи…

Дерьмо заключалось в том, что мне было тяжело. Не только от его боли, но от своей тоже. И потому я бежала – позорно, быстро, прочь оттуда, где плохо. Вот только каждый шаг по гребаному дорогому ковру был как босыми ступнями по осколкам. Я шла оттуда, где хотела остаться.

И фраза-нож в спину.

– Тебе не понравится то, что случится дальше.

Мне уже не нравилось то, что происходило. Никак. Совсем.

Предупреждал ли он о нашем совместном с ним будущем? Или походе с Аланом в Кураст? Райдо многое знал заранее, но мне было не до многозначительных посланий. Мне нужен был воздух, выдохнуть, мне нужна была эта морось на лице.

Проблема заключалась в том, что я оставляла за спиной того, с кем хотела быть.

Не понимая, о чем думаю, я просто обулась, накинула куртку и вышла за дверь.