Античная лирика.
Шрифт:
Перевод Л. Блуменау
Труд Креофила, в чьем доме божественный принят когда-то Был песнопевец, скорблю я об Эврита [353] судьбе, О златокудрой пою Иолее. Поэмой Гомера Даже слыву. Велика честь Креофилу, о Зевс!Перевод Л. Блуменау
Эти стихи Архилоха, его полнозвучные ямбы, — Яд беспощадной хулы, гнева кипучего яд…352
Эпиграмма написана от лица поэта Креофила. Киклический поэт Креофил, по преданию, друг Гомера, который назван здесь «божественным песнопевцем», считался автором поэмы о походе Геракла на остров Эвбею.
353
Эврит— царь
Перевод Л. Блуменау
Баттова сына могилу проходишь ты, путник. Умел он Песни слагать, а подчас и за вином не скучать.Перевод Л. Блуменау
Кто бы ты ни был, прохожий, узнай: Каллимах из Кирены Был мой родитель, и сын есть у меня Каллимах. Знай и о них: мой отец начальником нашего войска, Сын же искусством певца зависть умел побеждать. Не удивляйся — кто был еще мальчиком музам приятен, Тот и седым стариком их сохраняет любовь.354
Один из немногих источников сведений о происхождении Каллимаха.
Перевод Л. Блуменау
Кто ты, скиталец, погибший в волнах? Твое тело Леонтих, На побережье найдя, в этой могиле зарыл, Плача о собственной доле, — и сам ведь, не зная покоя, Чайкою всю свою жизнь носится он по морям.Перевод Л. Блуменау
Здесь почивает Саон, сын Дикона, аканфиец родом. Сон добродетельных свят — мертвыми их не зови.Перевод Л. Блуменау
Немногословен был друг-чужеземец, и стих мой таков же: Сын Аристея, Ферид, с Крита, был стадиодром [356] .Перевод Л. Блуменау
Девушки Самоса часто душою скорбят по Крефиде, Знавшей так много о чем порассказать, пошутить, Словоохотливой милой подруге. Теперь почивает В этой могиле она сном, неизбежным для всех.355
Эпиграмма представляет собой надгробную надпись.
356
Стадиодром— участник состязания в беге.
Перевод Л. Блуменау
Пасшего коз Астакида на Крите похитила нимфа Ближней горы, и с тех пор стал он святой Астакид. В песнях своих под дубами диктейскими уж не Дафниса, А Астакида теперь будем мы петь, пастухи.Перевод Л. Блуменау
Солнцу сказавши «прости», Клеомброт-амбракиец [357] внезапно Кинулся вниз со стены прямо в Аид. Он не знал Горя такого, что смерти желать бы его заставляло: Только Платона прочел он диалог о душе [358] .357
Амбракиец— уроженец города Амбракии (Южный Эпир).
358
«Диалог о душе»— платоновский «Федон».
Перевод Л. Блуменау
— Тимон, ты умер, — что ж, лучше тебе или хуже в Аиде? — Хуже! Аид ведь куда больше людьми заселен.Перевод Л. Блуменау
— Здесь погребен Харидант? — Если сына киренца Аримны Ищешь, то здесь. — Харидант, что там, скажи, под землей? — Очень темно тут. — А есть ли пути, выводящие к небу? — Нет, это ложь. — А Плутон? — Сказка. — О, горе же нам!Перевод Л. Блуменау
Новой дорогой пошел Феэтет. И пускай ему этим Новым путем до сих пор, Вакх, не дается твой плющ, Пусть на короткое время других восхваляет глашатай, — Гений его прославлять будет Эллада всегда.Перевод Ю. Шульца
Если ты в Кизик [359] придешь, то сразу отыщешь Гиппака, Как и Дидиму: ведь их в городе знает любой. Вестником горя ты будешь для них, но скажи, не скрывая, Что подо мной погребен Критий, любимый их сын.359
Кизик— город на берегу Пропонтиды (Мраморного моря).
Перевод Ю. Шульца
Если бы не было быстрых судов, то теперь не пришлось бы Нам горевать по тебе, сын Диоклида, Сопол. Носится где-то твой труп по волнам, а могила пустая, Мимо которой идем, носит лишь имя твое.Перевод Ю. Шульца
360
Если не удавалось найти останки умершего или если родной город хотел особо почтить погибшего на чужбине героя, греки сооружали так называемые кенотафы (точный перевод — «пустые могилы»), то есть надгробия без трупа, и ухаживали за ними, как за настоящими могилами.
Перевод Ю. Шульца
Пьяницу Эрасиксена винные чаши сгубили: Выпил несмешанным он сразу две чаши вина.Перевод Ю. Шульца
Здесь, Артемида, тебе эта статуя — дар Филераты; Ты же, подарок приняв, деве защитницей будь.ГЕДИЛ [361]
Перевод Л. Блуменау
В этой могиле Феон, сладкозвучный флейтист, обитает. Радостью мимов он был и украшеньем фимел [363] . Умер, ослепнув под старость, он, Скирпалов сын. Еще в детстве, Славя рожденье его, Скирпал прозванье ему Дал Эвпалама [364] и этим прозваньем на дар от природы — Ловкость ручную его, предугадав, указал. Песенки Главки [365] , шутливой внушенные музой, играл он, Милого пьяницу он, Баттала, пел за вином, Котала, Панкала славил… Почтите же словом привета Память флейтиста-певца, молвите: «Здравствуй, Феон!»361
Гедил— поэт III века до н. э. Сохранилось около десяти его эпиграмм.
362
Была свободно переведена Пушкиным, снабдившим свой перевод пометкой «Из Афенея» (1833 г.):
Славная флейта, Феон, здесь лежит. Предводителя хоров Старец, ослепший от лет, некогда Скирпал родил И, вдохновенный, нарек младенца Феоном. За чашей Сладостно Вакха и муз славил приятный Феон. Славил и В'aтала он, молодого красавца: прохожий! Мимо гробницы спеша, вымолви: здравствуй, Феон!363
Фимела— возвышение посреди орхестры, той части греческого театра, где находились хор и актеры.
364
Эвпалам— «прекраснорукий», человек с искусными руками.
365
Главка— женщина-композитор III века до н. э., уроженка острова Хиоса.
Перевод Л. Блуменау
Сила предательских кубков вина и любовь Никагора К ложу успели вчера Аглаонику склонить. Нынче приносится ею Киприде дар девичьей страсти, Влажный еще и сейчас от благовонных мастей: Пара сандалий, грудные повязки — свидетели первых, Острых мучений любви, и наслажденья, и сна.366
Эта эпиграмма была вольно, современными стихами с рифмами, переведена К. Н. Батюшковым в 1817–1818 годах:
Свершилось: Никагор и пламенный Эрот За чашей Вакховой Аглаю победили… О, радость! Здесь они сей пояс разрешили, Стыдливости девической оплот. Вы видите: кругом рассеяны небрежно Одежды пышные надменной красоты; Покровы легкие из дымки белоснежной, И обувь стройная, и свежие цветы: Здесь все развалины роскошного убора, Свидетели любви и счастья Никагора!