Антология советского детектива-11. Компиляция. Книги 1-11

— Я знаю, где спрятаны деньги.

Деньги лежали за деревянной обшивкой подсобки в целлофановом пакете. В отличие от местных жителей, которые все заворачивали в газету, у Сирадзе было пристрастие к целлофану.

У меня моментально созрел план.

— Вы не трогали пакет? — спросил я.

— Нет-нет, — ответил Галактион.

— Молодец! Идемте в зал. А как вы обнаружили деньги?

— Искал.

— Теперь ты веришь, что Давиташвили не имеет отношения к убийству? — спросил я Элиаву после торопливого рассказа о Сирадзе и Долидзе.

— Да, — ответил он. — Выходит, что справка о ранении и награды сыграли роковую роль в жизни каждого из них. Не могу понять, зачем Долидзе понадобилась справка о ранении. Она ведь ничего ему не давала.

— Давала. В сочетании с липовыми удостоверениями на награды она служила громоотводом, психологическим барьером. Кто станет подозревать раненого? — Я встал. Сирадзе мог вернуться в Натли в любой момент. Он должен был узнать о Давиташвили от меня. — Разреши воспользоваться твоим телефоном.

Я позвонил Галактиону.

— Они вернулись, — сказал он.

Галактион нервничал. Надо было занять его чем-то.

— Займитесь чем-нибудь. Заваривайте чай, что ли.

— Чай? Нет!

Я положил руку на его плечо.

— Ну тогда несите шампанское, Галактион.

Он вытаращил на меня глаза, но шампанское принес.

В тот момент, когда мы подняли бокалы, вошел Сирадзе. Я стоял спиной к двери, но передо мной было лицо Галактиона.

— А вот и Константин Григорьевич! — обернувшись, сказал я.

— Здравствуйте, друзья. — Сирадзе улыбался. — По какому поводу шампанское?

— Есть повод, — ответил я. — Присоединяйтесь к нам. Галактион, бокал для Константина Григорьевича.

Галактион взял третий бокал с подноса.

— Извини, дружок, — сказал ему Сирадзе. — Я виноват перед тобой. Бросил ресторан на тебя. Сейчас мы займемся делами. Ты не передумал уходить?

Галактион потупил глаза.

— Поговорим. По какому же поводу торжество?

— Так вот, Галактион, — произнес я, словно продолжая прерванный тост. — Приношу извинения за мои подозрения.

Если бы Галактион не держал бокал с шампанским обеими руками, он наверняка выронил бы его.

— Очень благородно с вашей стороны, — заметил Сирадзе. — Обычно милиция не любит признавать своих ошибок.

Я ожидал, что он поинтересуется, не нашел ли я убийцу, раз подозрения сняты с Галактиона. Но он и виду не подал, что этот вопрос его волнует.

— Почему же? — сказал я и, приветственно подняв бокал, выпил шампанское. Чокаться с убийцей я не желал. — Наполните бокалы, Галактион. Хорошо, что вы вернулись, Константин Григорьевич. Не хотелось уезжать, не повидав вас.

— Вы уезжаете?

— Горкомовская машина, наверно, уже стоит у гостиницы. Расследование закончено.

— Как?! Вы нашли убийцу?

— Я думал, вы уже все знаете. В Натли ведь ничего не скроешь. Давиташвили предъявлено обвинение…

— Не может быть!

— Он выплатил семье Долидзе карточный долг — две тысячи рублей. Прокурор Заридзе рассудил, что Давиташвили сроду бы не собрать такую сумму честным путем. Действительно, откуда у Давиташвили могли появиться столь большие деньги?

Мой вопрос тяжело повис в воздухе.

Я не предусматривал паузы в разговоре, но интуиция подсказала мне, что на этом надо остановиться. Я взглянул на часы.

— Пора. — Я положил на стол десятку. — За шампанское.

— Вы нас обижаете, товарищ майор, — сказал Сирадзе. — Галактион, верни деньги гостю.

— Не надо, Галактион. Сдачу положите в тот же матрас, в котором вы собираете деньги на дом.

— В кувшин, — поправил Галактион.

Браво, Галактион, подумал я. Он не только открыл наконец рот, но даже улыбнулся.

— До свидания, — сказал я.

Как я ни старался, а избежать рукопожатия с убийцей не удалось. Сирадзе протянул руку.

В номере я торопливо побросал вещи в портфель.

Сбегая по лестнице, я недобрым словом помянул капитана Абулаву. Его мне крайне недоставало в эти минуты.

Из ресторана вышел Сирадзе, неся большой сверток. Теперь я мог не торопиться. Сирадзе не поддался первому импульсу и не побежал в подсобку, чтобы проверить, в самом ли деле о тайнике проведал Давиташвили, а если проведал, то остались ли там деньги или тайник пуст. Иначе Галактион дал бы мне знать. Другой, более слабый, человек сгорел бы от нетерпения и не стал бы дожидаться моего отъезда. В общем-то, я и рассчитывал на выдержку Сирадзе, но его хладнокровие поражало.

Он подошел ко мне и проводил до машины.

Шофер Элиавы взял у меня портфель и положил на заднее сиденье. Сирадзе протянул мне сверток.

— Вера Васильевна просила передать вам наилучшие пожелания и коньяк от нас.

— Некоторые товарищи расценят коньяк как взятку, — с улыбкой заметил я и сел в машину. — Привет Вере Васильевне.

«Волга» проехала метров сто. Я обернулся. Сирадзе со свертком в руке все еще стоял на тротуаре.

Водитель включил левую мигалку, намереваясь выезжать на тбилисское шоссе.

— Направо и еще раз направо, — сказал я ему.

Во дворе гостиницы никого не было. Я подошел к двери и, взяв наугад из связки медный ключ, вставил его в замочную скважину.

Через полминуты я стоял за кирпичным столбом и в душе благодарил архитектора за несуразное творение, которым был ресторан, с кривыми линиями и перепадами уровней. Я видел оба входа и подсобку с тайником.

Я ждал Сирадзе. Прошло совсем немного времени. Открылась дверь. Я увидел Воронину. Она спустилась по ступенькам, подошла к тайнику, сдвинула доску, вытащила пакет с деньгами и положила его в сумку, перекинутую через плечо.

Я вышел из укрытия.

— Господи! Вы здесь?.. Почему?!

— Хочу узнать, какое объяснение вы дадите деньгам в вашей сумке?

— Это сбережения Константина Григорьевича.

— Которые он утаивал от жены. А сейчас что, он больше не опасается ее посягательств?

— Сейчас изменились обстоятельства. Мы решили ехать… — Воронина запнулась.

— И? — спросил я.

— И пожениться, — с вызовом ответила она.

— Почему он сам не спустился за деньгами?

— Он занят.