Аргумент весомей пули

— Обычно — да, но не в моём случае. Маменька расстаралась! — Беляна печально улыбнулась и налила себе вина. — Ладно, чего уж теперь! Дальше я спуталась с одним, затем с другим, вот и вся история моей жизни.

Беляна шмыгнула носом, но, прежде чем успела приложиться к бокалу, я ухватил её и повалил на кровать.

— Что ни делается, всё к лучшему, — уверил я девчонку. — Иначе бы мы с тобой и не встретились вовсе.

Черноволосая пигалица рассмеялась.

— Давай! Соври уже, что любишь меня!

С улицы донёсся бой часов, я перевернул девчонку на живот, сам навалился сверху. Начинало поджимать время.

Глава 18

12–16

В главную усадьбу я отправился вымотанным до самой крайности. И ночь непростая выдалась, и на испытаниях в больнице перенервничал, да и последующее времяпрепровождение, пусть и выдалось приятней некуда, но отдыхом полагаться всё же не могло. Ссаженную о каменную плиту спину припекало, а затылок ломило, ещё и немного подташнивало из-за невероятной ясности восприятия.

Беляна осталась валяться на кровати, я начал одеваться и сказал:

— Слушай, если кто-то будет мной интересоваться…

Девчонка перевернулась на живот и подпёрла подбородок ладошками.

— Да-да?

— Имей в виду, я сильно изменился после того нашего похода в омут, — с усмешкой произнёс я. — Прежде тебя и в грош не ставил, ухаживал просто, чтобы поближе к Заряне быть, собирался остаться в школе. А дальше — как подменили. Будто другим человеком стал. Повадками и вообще. К тебе, вот, привязался.

Беляна прищурилась.

— Что ты задумал, Лучезар?

— Хочу подстелить соломку, дабы иметь возможность в самом крайнем случае заявить, что я никакой не Лучезар, но подмена случилась уже после завершения обучения.

Я посвятил девчонку в свой план, и та задумчиво протянула:

— Да, имеет смысл. Тем более что черты лица у тебя уже далеко не такие правильные, как были в школе. Но знаешь… Это всё полумеры. Тебе надо рассчитаться с долгами, вернуться в Поднебесье и получить метку другой школы, навроде той же школы Багряных брызг. А что? Аспект сейчас у тебя вполне подходящий, никто ничего и не заподозрит даже.

— Расквитаться с долгами и вернуться в Поднебесье — это понятно, — хмыкнул я. — А метку-то чужой школы как получить?

— Очень даже просто. Вольную с торгашей стребуешь и заплатишь за прожиг новой метки.

— А их разве не только церковники проставляют?

Черноволосая пигалица покачала головой.

— Не только. Но учти — в этом случае придётся рвать все старые связи и полностью менять круг общения! Чтобы никто не смог связать тебя старого и тебя нового.

— Даже с тобой?

— Со всеми непосвящёнными, — поправилась девчонка.

— Уже лучше, — усмехнулся я и кивнул. — Подумаю!

В усадьбу я заявился уже в глубоких сумерках, а когда сменивший Беляну тайнознатец из числа морских пехотинцев прошёлся по мне сложным арканом, не только уловил сам момент воздействия, но и по характерным искажениям разобрал, что изучению подвергся мой дух. Помимо этого, хмурый колдун, должно быть, отслеживал и наличие иллюзий, но заклинание показалось каким-то слишком уж угловатым.

Щеку повстречавшегося в гостиной поручика Желана до сих пор отмечала припухлость, будто прилетело ему не хрупкой девичьей ладошкой, а свинчаткой или даже ударным приказом. Он пристально уставился на меня, явно готовый взвиться на дыбы при малейшем намёке на насмешку, но я лишь скользнул по нему безразличным взглядом, сунул Баюну записку с адресом, по которому следовало отослать пожитки Беляны, и отправился к себе. Даже на ужин выходить не стал. Есть не хотелось.

Утром проснулся куда раньше обычного и какое-то время медитировал, перекатывая меж пальцев костяную горошину зачатка небесной жемчужины. Был немалый соблазн прямо сейчас использовать её для укрепления излива, но не решился.

Пойдёт что-то не так, помогать точно никто не станет, как бы ещё и вправду подушкой не удавили. Ну и на кой рисковать?

Несравненно более интересной показалась идея поработать с жемчужиной под присмотром Беляны, да только если свезёт отвертеться от дежурства в больнице, нам точно не до возвышения будет. Впрочем — не беда, ещё оставалась обратная дорога: так и так в товарном вагоне больше заняться нечем.

Умывшись и побрившись, я по своему обыкновению вещички в спальне оставлять без присмотра не стал, опоясался оружейным ремнём, закинул на плечо лямку туго набитого ранца и отправился на завтрак.

Мастер Среброгор уже встал, но ревизор имел обыкновение принимать пищу в обществе прибывших с ним из-за моря счетоводов, а помимо этих бумажных червей принимали в гостиной лишь здешнего тиуна, магистра Гая и поручика Желана. Парочка тайнознатцев из числа черноводских морских пехотинцев, даром что оба были аколитами, трапезничала в компании сослуживцев и прислуги. Прежде они меня не цепляли, ну а сегодня то ли встали не с той ноги, то ли просто дали выход накопившемуся за седмицу раздражению.

— И с кем он теперь по тёмным углам тискаться будет, скажи? — достаточно громко, чтобы услышали все кругом, обратился один из колдунов к товарищу.

— Побольше уважения к адепту, способному нагнуть аспиранта! — немедленно прозвучала в ответ ничуть не менее желчная реплика.

Я сообразил, что за раздражением скрывается банальная зависть к сопливой девчонке, умудрившейся прорваться в следующий ранг, и в их сторону даже не посмотрел, спокойно прошествовал ко второму столу. А вот уже там воскликнул, потирая руки:

— О, жареные лягушачьи лапки! Давненько я их не пробовал. Что? Такие худосочные цыплята? Смешно, право слово! Черноводские лягушки куда мясистей будут!

Что самое забавное, правдивыми были оба моих высказывания: и лягушек уже давненько есть не доводилось, и лапки обитавших на нашем болоте квакушек этим вот цыплячьим голеням могли дать сто очков вперёд.

За соседним столом раздалось недовольное ворчание, но морских пехотинцев почти сразу отвлёк их заявившийся от чёрного хода сослуживец.