Арменикенд и его обитатели

– Пусть усопшему будет царь на небо.

Хотел сказать - «Царствие небесное».

Другой тоже путается от волнения и плохого знания русского языка:

– Пусть земля будет, как мягкий одеяло, для покойный Армаис, который нас покинул.

Хотел сказать – «Пусть земля будет пухом».

Однажды умер наш сосед Иван Павлович, который в молодости играл за сборную Азербайджана по баскетболу. Так, во всяком случае, все во дворе говорили. Роста он был высокого, под два метра, и прозвище носил соответствующее – «дядя Степа».

Заказали усопшему непривычно длинный гроб. В назначенный час стали его из квартиры выносить четверо крепких мужчин. Но на лестничном пролете девятиэтажки гроб никак не могли развернуть. Что делать? Пока вдова Ивана Павловича не видит, решили вытащить покойного из гроба. Взяли его двое, затащили в лифт стоймя – так втроем и поехали вниз. Перед выносом из подъезда, во избежание скандала, покойника быстро положили обратно в гроб.

Впрочем, перенесемся с кладбища на шумные улицы и во дворы Баку, где было не менее занятно.

На Арменикендском базаре.

– Один кило варунк можно?

– Ай, киши (обращение к мужчине – прим. автора), это не варунк, это хийяр, - смеется торговец.

– Вай, это хийяр, а как на варунк похож!

Хийяр - огурец по-азербайджански, а варунк - по-армянски.

Старый вор хвастается соседям во время игры в нарды:

– Мой внук, между прочим, все время в армии гумбат (на гауптвахте – прим. автора) сидел. Весь в меня пошел. Мужчиной будет, отвечаю!

Алик считал себя самым крутым парнем в Ахмедлах:

– Ара, фуцин, ты знаешь, кто я такой? Когда ты под стол пешком ходил, я на арбузной корке Байкал переплывал.

Виталик из семьи бакинских беженцев. Бабушка с дедушкой сразу попали в Америку, а ему с родителями и сестрой понадобилось некоторое время пожить в Москве. Но вот документы получили, полетели в благословенную Калифорнию. Прямиком в Лос-Анджелес.

– Ну что, бабо, как ты тут, в Лосе, кайфуешь? – обнял при встрече Виталик бабушку.

– Матахним, туркерянц пахалык, екал - негырнерин чанты ингал (Душа моя, от турок убежала, приехала - а тут негры – прим. автора).

Пожилой учитель Гасан-муаллим считался большим оригиналом. Он преподавал в русской школе азербайджанский язык. По-русски говорил совсем плохо. Когда не мог ответить на какой-то заковыристый вопрос школьников, не скрывал раздражения:

– Ээээ, молчи, да! Это в мой импотенцию не входит.

Все в классе хохочут. Учитель хотел сказать – компетенцию. Мол, оставьте меня в покое и не задавайте глупых вопросов.

Еще Гасан-муаллим говорил:

– Пахлава (вместо похвала) всему классу за хороший работа.

На банкете в честь руководителя Азнефти Гасан-муаллим торжественно выдал:

– Конечно, не каждому проходимцу доверят такой большой пост в наша республика.

Мой друг Андрей берет на руки 4-летнюю дочку-красавицу. Целует Анечку и подбрасывает к потолку:

– Ты моя чушка любимая, да?

– Даааа, районская!
– заливается смехом ребенок.

Зеленщик приходит во двор.

– Зелен свежий, укроп, петрушка, кинза, лук...

Забыл слово "чеснок"...

– Лукин брат.

В Арменикенде обожали понты.

– У тебя тачка быстрая? – спрашивает девушка у местного парня.

– Только завожу мотор - города мелькают!

На самом деле, отец оставил ему в наследство старый и слегка побитый «Запорожец».

Вранье соседа стало раздражать Вачика:

– Ара, ты когда по утрам уши компотом моешь, косточки из ушей вытаскивай, да!

Парень влюбился в девушку из соседнего двора. Постоянно крутится, крутится возле ее дома, ходит туда-сюда, а подойти не решается.

Старушка с первого этажа, хорошо знающая его семью, долго наблюдает за ним из открытого окна. Наконец, говорит со вздохом:

– Сурик, матах (ласковое выражение – прим. автора), хватит-да постоянный движение здесь открывать. Ты столько здесь движение делал - давно бы женился уже.

Трехлетний Алиша развлекался во дворе очень своеобразно. Он, на редкость непосредственный ребенок, выходил из дома на деревянную веранду, спускал штанишки и… мочился на сидящих под верандой мужчин, как правило, игравших в нарды. При этом Алиша заливался звонким смехом. Потом вмиг становился серьезным, натягивал штаны и с чувством исполненного долга заходил в дом.