Арнайр

Великий Старейшина 8: Сеавер. Атлетичный, стремительный, с глазами хищной птицы и шрамами вместо бровей. Его черный, облегающий доспех из чешуи теневого дракона был покрыт свежими царапинами и темными, подозрительными пятнами. Сеавер – мастер диверсий, глубокой разведки и "мокрых дел" в тылу врага. Его задание – нарушить коммуникации Горнов, уничтожить склады их "черного камня" и "смолы", устранить ключевых шаманов. Он вошел, отбрасывая шлем с коротко стриженной головы, его лицо было мрачным. "Караван с "сердцем тьмы" пустил на уголь в ущелье Серп," – отчеканил он, бросая на стол окровавленный медальон с символом Горна. – "Но их больше, чем мы думали. И они... ждут. Как пауки." Он не стал уточнять потери своего отряда, но пустота за его спиной говорила сама за себя.

Великий Старейшина 10: Ваннора. Единственная женщина в вернувшемся квартете. Стройная, с кожей цвета темного дуба и глазами, как два куска обсидиана. Ее одежды – переплетение живых, увядающих и снова распускающихся побегов – шелестели тихим шорохом. Она отвечала за растительные ресурсы клана, алхимию, тонкое взаимодействие с живой природой. Ее задание – оценить влияние Глубины на земли Арнайров, найти биологические способы противодействия их "теневым зверям" и ядовитым туманам. Она вошла бесшумно, ее пальцы сжимали пробирку с бурлящей, ядовито-зеленой жидкостью. "Земля болеет," – ее голос был мелодичным, но холодным, как горный ручей. – "Корни гниют там, где прошла их сила. Но и яд найден. Хрупкий. Требует испытаний."

Воздух в Зале сгустился. Возвращение четверых сильнейших Старейшин, каждый со своей вестью – тревожной, тяжелой, но и несущей крупицы надежды или оружия, – меняло баланс сил. Их взгляды скользили по Сигурду, по раненому Джармоду (на котором задержались дольше всего, с разной степенью настороженности и оценки), по опустошенному Маркусу.

"Докладывайте," – голос Сигурда разрезал тягостную тишину, как лезвие. Его глаза, тяжелые и всевидящие, остановились сначала на Боргуне, который, несмотря на победу под Падшим Камнем, выглядел не триумфатором, а измотанным, поседевшим медведем. "Начни с поля боя, Боргун. Что осталось от Падшего Камня? И от силы Горнов?"

Боргун зарычал, вставая. Его доклад был лаконичен и мрачен: город – груда развалин, пропитанных ядовитой "смолой". Потери – катастрофические. "Жнец" уничтожен, шаманы в панике, обычные воины Горна деморализованы, но... "Глубина не мертва, Владыка. Она ранена. Отступила. Но дыра под городом... она дышит. Тихо. Ждет." Он бросил взгляд на Маркуса и Джармода. "Их диверсия сработала. Но цена..."

Сигурд кивнул, не выражая эмоций. Его взгляд перешел к Джармоду. "Твой отчет. И твое... состояние."

Джармод медленно поднял голову. Его треснутый глаз, казалось, смотрел сквозь Патриарха. "Источник в шахте нейтрализован временно. Ритуал разрушен. Вестник Бури низвергнут. Контроль над силой Горнов ослаблен на 70%. Однако, резонансное ядро Глубины не уничтожено. Оно регенерирует." Он коснулся трещины на щеке. "Повреждение – следствие диссонансного резонанса. Контроль... требует перекалибровки." Его голос был ровен, но в нем, впервые, слышалось что-то... металлическое. Опасное.

"Маркус," – Сигурд повернулся к нему. – "Что ты скажешь?"

Маркус оторвался от стены. Его голос был глух, лишен тональности. "Берта Щитовая погибла, отвлекая Вестника. Я... направил силу в их кристалл. Вызвал взрыв." Больше он не мог сказать. Слова о Берте встали комом в горле.

В Зале повисла пауза. Возвратившиеся Старейшины обменивались быстрыми, оценивающими взглядами. Озранаун что-то шептал себе под нос, его пальцы бегали по узлам на посохе. Эльгроир мрачно смотрел на трещину в полу Зала, оставшуюся после прорыва. Сеавер изучал Маркуса как потенциальный инструмент для будущих "дел". Ваннора пристально смотрела на серую дымку из трещины Джармода, будто пытаясь определить ее природу.

"Старейшины Армант и Виргил?" – спросил Сигурд, его голос звучал тише, но жестче.

"На связи не выходили по графику," – отчеканила Хельга. В ее глазах мелькали цифры, вероятности, риски. "Допустимая задержка истекла два часа назад. Следующая точка контакта – через шесть часов. Варианты: глубокая конспирация, технические проблемы... или провал."

Лираэль, Седьмая Старейшина, ее эфирное щупальце дрожало в воздухе. "Тишина на их канале... слишком чистая. Как будто их стерли."

Зал снова погрузился в тягостное молчание. Победа под Падшим Камнем обнажила новые трещины: в камне цитадели, в теле Джармода, в душе Маркуса, в сети власти Арнайров. И где-то в тени, двое из сильнейших – Старейшины 9 и 11 – могли быть уже мертвы, пленены или... перешли ту грань, за которой нет возврата. Возвращение одних лишь подчеркнуло опасное отсутствие других.

Сигурд поднялся. Его фигура заполнила пространство у трона. "Падший Камень – наш. Сила Горна сломлена, но не сокрушена. Глубина ранена, но жива. Аргос стоит, но его фундамент шатается." Его взгляд обвел всех присутствующих, задерживаясь на каждом возвратившемся Старейшине, на трещине Джармода, на пустоте Маркуса. "Война вступает в новую фазу. Фазу охоты на тени и отражения ударов из мрака. Озранаун – ты найдешь ключ в том, что принес. Эльгроир – укрепляй камни, ищи яд в жилах горы. Сеавер – узнай судьбу Девятого и Одиннадцатого. Ваннора – пусть твой яд созреет. Хельга – рви нити их союза. Боргун – заламывай раны на отвоеванной земле. Джармод... восстанови контроль. Над силой. Над собой."

Он сделал паузу, его глаза, как раскаленные угли, впились в Маркуса. "Маркус. Твой долг перед павшим щитом – не скорбь. Твой долг – стать острием. Восстановись. И будь готов. Конец этой войны пишется не только на поле боя."

Совет не был окончен. Он только начал свою истинную работу – работу по управлению хаосом победы, оплаченной слишком дорого. И пока Старейшины погружались в обсуждение, а Патриарх отдавал тихие, конкретные приказы, Маркус стоял у стены, чувствуя на себе тяжелые взгляды вернувшихся владык Аргоса. Озранаун с его знанием запретного, Эльгроир с его треснувшим посохом, Сеавер с кровью врага на доспехах, Ваннора с ядом в руке – все они теперь были частью его реальности. Частью войны, где его щит был сломан, а роль "острия" казалась лишь иной формой гибели. И где-то в неизвестности, Старейшины 9 и 11, выполнявшие "важное поручение", могли быть ключом... или предвестником новой катастрофы. Театр военных действий сузился до Зала Черного Базальта, а битва только начиналась.

Глава 35 Командир

Архив Проклятого Знания встретил Маркуса не пылью, а холодом могилы. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом пергамента, который не старился, а разлагался, и озоном от тревожно мерцающих кристаллов-хранителей, оберегающих (или запирающих?) свитки, способные свести с ума. Озранаун сидел за столом из черного базальта, его иссохшие пальцы перебирали фолиант с переплетом из... чего-то, похожего на высушенную кожу.

"Диссонанс..." – прошипел Старейшина, не глядя на вошедших. Его голос был шелестом сухих листьев по камню. "Ты не разрушил их кристалл, Маркус. Ты наполнил его противоположностью. Как чистая вода в чашу с ядом. Взрыв – лишь побочный эффект. Ты... заразил их силу." Он наконец поднял глаза. В них не было страха архива. Была жадность ученого, нашедшего уникальный образец. "Этот феномен... он упоминается в 'Хрониках Падших Звезд'. Как оружие против Сущностей Бездны. Крайне редкий. Крайне опасный для самого носителя."

Джармод, стоящий позади, излучал тихую бурю. Серая дымка из его трещины пульсировала в такт словам Озранауна. Концепция "заразы" явно резонировала с его собственным поврежденным состоянием.

"Что это меняет?" – глухо спросил Маркус. Мысль о том, что он "заразил" Глубину, вызывала не гордость, а отвращение. Он хотел уничтожить, не стать частью их кошмара.

"Все!" – Озранаун ударил костяшками пальцев по столу. "Патриарх прав. Ты – острие. Ты – отравленное лезвие. И это лезвие должно ударить снова. Скоро. Сильнее."