Багровая река

Жар разливался по низу живота, но прежде чем я успела стянуть его штаны, он отстранился.

— Если мы не остановимся сейчас...

Мы не остановимся еще несколько часов. И хотя я никогда не упоминала Вэнсу, что тайком проникаю и ухожу, стараясь остаться незамеченной, он знал. Если бы нас кто-нибудь увидел вместе, это породило бы слишком много вопросов.

Мы не собирались отвечать на вопросы. Даже друг друга.

Вэнс не рассказывал мне почти ничего о своей жизни в Айдахо. Не делился подробностями о Кормаке. Наши разговоры в постели за последнюю неделю крутились вокруг безопасной темы — меня.

Мы говорили о моей семье. О жизни в Куинси. О том, как мама учила меня готовить и печь. Вчера вечером он задавал один вопрос за другим о кофейне, и я рассказала, как использовала своё наследство, чтобы открыть бизнес, и через какие трудности пришлось пройти: сотрудники, расходы.

Он слушал, будто заворожённый. Возможно, я должна была польститься. Никто из мужчин до Вэнса не проявлял такого искреннего интереса к моей жизни. Большинство парней, с которыми я встречалась, воспринимали «Кофе у Иденов» как конкурента за внимание.

Искреннее любопытство Вэнса было освежающим. Но всё же меня что-то беспокоило в его интересе. Может, он был слишком сильным.

Потому что, говоря обо мне, мы избегали разговоров о нём.

Он не поделился ни единой личной деталью. Ни одной зацепкой, за которую я могла бы ухватиться.

Это был просто секс. Невероятный, потрясающий, лишающий разума секс. До Вэнса я даже не знала, каким должен быть оргазм. Моё тело рассыпалось на частицы под его руками. Я становилась смелее, получая то удовольствие, которого жаждала. А Вэнс снова и снова исполнял мои желания.

Другая женщина, возможно, была бы довольна, очертив эту границу. Просто благодарна за то, что её каждую ночь удовлетворяет Адонис¹.

Но я хотела большего. Может в этом была моя проблема? Что я всегда хотела большего?

Я хотела того, чего этот мужчина не мог мне дать.

Устраивало ли это меня? Может быть. А может, и нет.

— Ты решил, как долго останешься? — спросила я, поднимая с пола куртку, сброшенную вчера вечером. — Тебе пора возвращаться на работу?

— Пока не уверен, — ответил он. — Но я дам знать.

Станет ли он это делать? Или я однажды приду в этот номер и обнаружу, что его уже нет?

Это был вопрос, на который я не хотела знать ответа. Поэтому я накинула сумку на плечо, подошла к нему и подарила лёгкий поцелуй.

— Увидимся.

— Пока, Блу.

Это прозвище, как и звонок дверного колокольчика кофейни, всегда заставляло меня улыбнуться. Щёки порозовели, когда я вышла в коридор, проверяя, чтобы никого не было рядом. Затем поспешила к лестнице, оглянувшись лишь на мгновение, прежде чем скрыться за дверью.

Вэнса уже не было.

Я быстро спустилась вниз и вышла через дверь, которая вела в переулок и на парковку за отелем «Элоиза». Затем застегнула куртку, спрятала руки в карманы, чтобы согреться, и, обогнув здание, побежала через Мэйн-стрит.

Добравшись до тротуара перед кофейней, я подняла взгляд на окна отеля, пытаясь найти Вэнса. Его силуэт заполнил стекло.

Я не помахала ему рукой. На случай, если кто-то увидит меня на улице, я не хотела рисковать, привлекая внимание. Просто развернулась и направилась к кофейне, доставая ключи из сумки, чтобы открыть входную дверь.

Тишина внутри кафе успокаивала моё сердце, которое колотилось в бешеном ритме. Причина, по которой я стала приходить сюда в четыре утра, была проста — необходимость. Пока весь Куинси спал, я могла работать в тишине, ни на что не отвлекаясь.

Быстро переодевшись, занялась делами на кухне. Сегодня мне захотелось съесть на завтрак ломтик домашнего цельнозернового хлеба с солёным маслом и абрикосовым джемом, поэтому я взялась за работу.

Запах дрожжей и муки обычно был таким же утешительным, как любые объятия, но, оставив тесто подниматься, я ждала, что напряжение, наконец, уйдёт с моих плеч. Ждала, что снова найду то спокойствие, которое обычно приносили мне эти ранние утренние часы.

Но оно так и не пришло. В мои утренние ритуалы что-то словно закралось не то. Так было уже несколько недель. С того самого дня у реки.

Вместо того чтобы наслаждаться латте, прежде чем включить свет в кофейне и открыть её для посетителей, я обнаружила себя сидящей на стуле Вэнса и смотрящей на улицу.

Его пикап всё ещё стоял у отеля.

Свет в его комнате был выключен.

Моя рука невольно поднялась к горлу, ощутив кожу. Мне надоели шарфы, поэтому сегодня я не взяла с собой ни одного.

Синяки постепенно исчезали, день за днём. И потом, вряд ли кто-то в городе уже не знал о том, что случилось. В Куинси, штат Монтана, слухи распространялись быстрее пули.

Было ли это причиной моего интереса к Вэнсу? Быть может, этот маленький городок научил меня удовлетворять свое любопытство? Что секреты не священны, они были вызовом?

Или, может быть, я была просто женщиной, которая хотела узнать больше о мужчине, которого впустила в своё тело.

Я отмахнулась от этой мысли. Сегодня был первый понедельник октября. Понедельники обычно были спокойными, особенно в это время года, когда туристов в городе почти не было.

В такие дни я обычно позволяла Кристал готовить кофе и обслуживать клиентов, а сама часами украшала витрины, вручную рисуя белые паутинки в углах стёкол. В печи пеклось печенье на хэллоуинскую тему, а на стойке для украшения стояла банка с разноцветной кукурузой.

Я всегда с нетерпением ждала Хэллоуина. Но одна только мысль о том, чтобы достать кисти и начать украшать окна, вызывала у меня раздражение.

Что со мной было не так? Когда я снова начну чувствовать себя собой? Прошло уже несколько недель с того дня у реки. Когда это перестанет так давить на мою душу?

— Лайла!

— А-а! — я подпрыгнула, чуть не слетев со стула, когда Кристал положила руку мне на плечо. — О Боже, ты меня напугала.

— Прости, — она виновато улыбнулась. — Думала, ты услышала, как я зашла через заднюю дверь.

— Всё в порядке, — я отмахнулась, сделав глубокий вдох, чтобы сердцебиение вернулось к норме.

— Что ты делаешь? — спросила она. — Просто сидишь в темноте?

— О, я просто... — я запнулась, выдумывая на ходу, — просто пытаюсь придумать, как нарисовать паутинки, а потом превратить их в снежинки после Дня благодарения.