Барин-Шабарин 4

— Не смейте со мной в таком тоне разговаривать! — вызверился на это Климов.

— А вы возьмите на себя хоть что-то. Докажите всем нам, что вы на своём месте! — продолжал я упрекать Климова.

Пусть у нас разница в чинах, однако он прекрасно видел, что власти у меня достаточно и без высокого чина. Я как белка в колесе крутился, вертелся и старался контролировать всё и всех. Климов, возможно, был бы неплохим управленцем, если бы преодолел свою важность и лень и вообще хоть что-то начал делать.

— И что вы мне предложите? Все подмяли под себя со своим планом, — с вызовом спросил Дмитрий Иванович. — Что теперь и дела нет, куда бы вы свой нос не сунули.

— Оптический телеграф до Херсона. Возьмите сперва этот проект, — предложил я.

Климов посмотрел на присутствующего здесь же Святополка Аполлинарьевича Мирского, представителя от князя Михаила Семёновича Воронцова. Вице-губернатор в какой-то мере побаивался Мирского. Возможно, ему указали на недопустимость ссоры именно с Мирским. Кроме как страхом перед человеком Воронцова, мне нечем больше объяснить поступки и слова Дмитрия Ивановича.

— Хорошо, а потом ещё и другие проекты завершу, когда у меня всё будет идти ладно. Вот увидите, — Климов усмехнулся. — Вы ещё прилюдно извинитесь передо мной за все те слова и тон, с которым вы со мной посмели разговаривать.

Фабр всё прекрасно слышал и молчал, не выступая ни за ту, ни за другую сторону. Впрочем, мне подспорье и не было нужно.

— Несомненно. Но сперва выполните и доведите проект до конца! — сказал я.

Если придётся извиняться, то я сделаю это, пусть и в кармане буду держать фигу. Да ведь Климов, при своей-то должности, раздражает своим присутствием и бездельем — это становится уже невыносимым. Я даже думал о его устранении, причём физическом, так он мне надоел своим пустым чванством. Ведь он мог просто прийти в кабинет к губернатору, сесть в сторонке и ждать, что мы будем обсуждать. А сколько толковый человек на его месте смог бы сделать к этому дню!

В целом, проекты получилось распределить, тем более, что часть всех тех направлений, которые планируются в рамках плана развития Екатеринославской губернии, курируются не только администрацией — и Тяпкины участвуют в этом процессе, и Алексеевы, и управленцы от графа Алексея Алексеевича Бобринского работают.

Конечно, Фабра я удивил своим отъездом, но сам давно и твёрдо всё решил. Я первоначально предполагал, что буду участвовать в венгерском конфликте. Для меня это — своего рода репетиция перед Крымской войной, проба собственных сил. Что смогу я показать в этих условиях, в окопах этого времени?

Поэтому и делал всё для того, чтобы было на кого оставлять проекты. Всё должно работать без меня — время не ждёт. Хотя… что и говорить, кадровая проблема всё равно стоит в полный рост.

Вот всё, вроде бы, и срастается. Я вышел на крыльцо и посмотрел на небо. Осталось, кажется, самое сложное — сказать своей супруге, что я собираюсь в скором времени её покинуть. Причём в очень скором. Выход запланирован через неделю.

Глава 15

В прошлой жизни я не был снайпером. Однако, пользоваться винтовкой приходилось и не раз. Между тем, в Конторе хватало специалистов, которые возвели снайперскую работу в ранг искусства. Но то, что я смог вынести из базовой снайперской подготовки — выстрел это далеко не самое сложное, с чем может столкнуться стрелок. Намного сложнее часами проводить в засаде, долгое время не шевелиться, выбрать правильную позицию, предусмотреть пути отхода… и много ещё чего другого, из чего и состоит работа снайпера.

И так в этом времени не работает абсолютно никто. Выходит, можно с уверенностью об этом говорить, но своими действиями мы открываем целую эпоху в военном деле, где немалую роль будут играть опытные снайперы. К слову, далеко не факт, что они будут именно таким образом называться. Весьма вероятно, если Россия станет законодателем моды в военном деле, то достаточно снайперов называть «стрелками». Ведь в России нет такой забавы — стрелять с маленьких птичек снайпов.

Уже шел пятый час, когда мы, выбрав удобные позиции в лесополосе, караулили достойную для себя дичь. В предрассветное время отряд вышел на заранее выбранные позиции, а к полудни я планировал внести свою лепту в Венгерский поход русской армии.

— Командир, из города начинают выходить польские уланы, — сообщил Тарас, занимающий в моём отряде должность заместителя по разведке.

— Ждём крупную дичь, — сказал я, а по цепочке стали передавать приказ сидеть смирно и ждать.

Мы располагались у западного выхода из города Прешов. В этом словацком городе, который был захвачен венгерскими повстанцами, сейчас находились даже не венгры, а поляки. Польский легион, быстро собранный из наиболее протестных поляков, принимал самое деятельное участие в событиях в Венгрии. Вероятно, что польские земли не бурлят революционным гневом потому, как пшеки решили сперва помочь венграм, рассчитывая, что те позже могут способствовать обретению Польшей независимости.

Польский генерал Генрих Дембинский собирался выводить свой «легион» из Прешова. Именно он и был нашей целью.

Дело в том, что русское командование просто не давало никакой возможности работать моему отряду. Светлейший князь Иван Федорович Паскевич-Эриванский скинул мой отряд на генерал-лейтенанта, командующего 4-м Пехотным корпусом, Михаила Ивановича Чеодаева, а тот в свою очередь максимально играл в благородство. Подлые, мол, я предлагал действия против врага.

— Сами знаете, что Дембинский поклялся выйти из города последним. Так что, придётся подождать, — говорил я, когда к моей лежанке подползли пятеро командиров отряда. — Задача малая — убить Дембинского; задача средняя — нанести потери всему командованию польского легиона; ну и лучшим итогом будет разгром нами отряда сопровождения генерала Дембинского.

На всякий случай, кто именно станет нашей главной целью, я не раскрывал. Но после начала выхода польских войск из словацкого города, нужно было уже давать четкие приказы. Возможно, как говорится, «я дышу на воду», но лучше всегда перестраховаться. Как это ни странно, но даже в русской армии было немало тех, кто сочувствовал венграм, а действия русской армии считал противоречащим законом чести.

Хорошо, что при всём этом, офицеры исправно выполняли приказы. Так что недовольство некоторых, условно сказать «либералов-декабристов», выглядело бурчанием стариков. Но работа делалась исправно. Можно быть несогласным с тем, что делает государство, но никогда нельзя действовать против своей державы. Не хочешь, уйди в сторону, без тебя Россия станет великой!

— Первый выстрел за мной, после чего первый, второй, третий, четвертый десяток также стреляет в генерала Дембовского. Остальные распределяют цели из его приближённых, — уточнял я задачи для каждого из десятков. — Конная полусотня ждёт мою отмашку после которой атакует, проходит поляков, обходит город, заходит в лес на ту тропу, которую мы исследовали. Но это, если не получится разбить гвардейский отряд генерала.

Нам удалось узнать и о способах передвижения Дембинского. Он в переходах держался чуть поособку, словно всегда готовился бежать. С ним находились две сотни уланов, по сути, личная гвардия. Наверняка подобной предосторожности польского генерала «научил» Иван Федорович Паскевич еще во время последнего польского восстания.

— Встречаемся вот здесь! — я указал пальцем на карту.

Никакой разведки, кроме как посылать по-старинке казачьи разъезды, русские войска не производили, карт не было. Союзнички-австрияки принципиально не давали подробных карт Венгрии, возможно, опасаясь, что русские после своего нынешнего похода, вознамерятся в будущем повоевать за венгерскую землю, но уже в собственных интересах. Так что приходилось самостоятельно и производить разведку, и лазить по лесам и холмам, чтобы чётко знать, где можно укрыться, а где проще всего отходить. Так что мой палец был на карте, которую я же и чертил, исходя из всех данных, которые мне приносили разведчики. Жаль, что это только окрестности города Першова.