Базар житейской суеты. Часть 3

Здсь вниманіе его остановилось прежде всего на сестриномъ письм. Онъ взялъ его, сломалъ печать и услся на диванъ, приготовившись такимъ-образомъ къ непріятной бесд съ отсутствующей родственницей…

Прошло около часа посл того, какъ майоръ Доббинъ оставилъ домъ Пегги Одаудъ. Сэръ Михаэль ужь покоился сладкимъ сномъ, Глорвина украшала свои гагатовые локоны безчисленными лоскутками газетной бумаги, Пегги Одаудъ надла ситцевый капотъ и удалилась въ нижній этажъ, гд была ея супружеская опочивальня. Все было тихо и спокойно, но вдругъ часовой у воротъ полковника увидлъ, при свт луны, блдную, встревоженную, испуганную фигуру майора Доббина, который скорыми шагами пробирался къ дому. Не отвчая на окликъ часоваго, майоръ подошелъ къ окнамъ спалній сэра Михаэля.

— Одаудъ! Полковникъ! закричалъ изо всей силы Вилльямъ Доббинъ.

— Боже мой! Что съ вами, майоръ? откликнулась Глорвина, выставляя изъ окна свою газетную головку.

— Что съ тобой, дружище? проговоридъ полковникъ, думая, что гд-нибудь пожаръ на станціи, или ожидая услышать экстренное извстіе изъ главной квартиры.

— Мн… мн нуженъ отпускъ… сейчасъ… сію минуту. Я долженъ хать въ Англію по своимъ частнымъ дламъ, которыя не терпятъ никакой отсрочки, сказалъ Доббинъ.

— Боже великій! Что это случилось! подумала Глорвина, затрепетавъ всми своими папильйотками.

— Я долженъ отправиться эту же ночь, продолжалъ майоръ Доббинъ.

Полковникъ всталъ и вышелъ объясниться съ майоромъ.

Въ постскрипт сестрицы Доббина стоялъ особый параграфъ слдующаго содержанія:

«Вчера я сдлала визитъ старой твоей пріятельниц мистриссъ Осборнъ. Родители ея, посл своего банкротства, живутъ, какъ ты знаешь, въ отдаленномъ и скаредномъ захолустьи. Мистеръ Седли, въ настоящее время, торгуетъ, кажется, углями, если судить по мдной дощечк, пржбитой къ дверямъ ихъ избы (иначе, кажется, нельзя назвать ихъ дачи). Малютка-Джорджъ, твой крестникъ, прекрасный мальчикъ, только ужь слишкомъ избалованный и, кажется, склонный къ самовольству. Мы, однакожь, ласкаемъ его, и недавно, по твоему желанію, представили его миссъ Дженни Осборнъ, которая, кажется, очень полюбила своего хорошенькаго племянника. Можно надяться, что современемъ и ддушка Джорджа — не банкротъ, оглуплый, и ужь чуть-ли не помшанный, а — россель-скверскій ддушка, мистеръ Осборнъ, благодаря нашей заботливости, обратитъ благосклонное вниманіе на сына твоего друга, столько провинившагося передъ своимъ отцомъ этой злополучной женитьбой. Легко станется, что онъ возьметъ внука къ себ, и Амелія едва ли будетъ сопротивляться такому желанію богатаго дда. Вдова теперь нашла, кажется, достойное утшеніе для своего осиротлаго сердца: ей недавно предложилъ руку достопочтенный мистеръ Бинни, одинъ изъ бромптонскихъ викаріевъ и; если не ошибаюсъ, скоро будетъ свадьба на Аделаидиныхъ виллахъ. Партія не совсмъ выгодная; но чего больше желать бдной пожилой вдов, у которой я уже замтила значительное количество сдыхъ волосъ на голов?.. Амелія очень весела. Веселъ и твой крестникъ, который частенько объдается персиками и абрикосами въ нашихъ оранжереяхъ. Мама посылаеть теб свой покловъ, и мы вс цалуемъ тебя отъ чистаго сердца.

«Совершенно теб преданная,

«Анна Доббинъ.»

ГЛАВА XLIII Между Лондономъ и Гемширомъ

Столичный домъ господъ Кроли, на Большой Гигантской улиц, все еще носилъ на своемъ фронтон траурный фамильный гербъ, выставленный по поводу кончины сэра Питта Кроли. Эта геральдическая эмблема скорби и плача была въ высокой степени великолпна, и составляла, въ нкоторомъ смысл, превосходнйшую мебель. Другія принадлежности праддовскаго чертога тоже засіяли самымъ пышнымъ блескомъ, какого еще никогда не видали здсь впродолженіе шестидесятилтняго властительства послдняго баронета. Почернлая штукатурка исчезла, и кирпичи съ наружной стороны засверкали ослпительною близной; старые бронзовые львы у подъзда покрылись новой позолотой, перила выкрасились, и прежде чмъ цвтущая зелень въ Гемпшир смнила желтизну на деревьяхъ, подъ которыми старикъ Питтъ гулялъ послдній разъ въ своей жизни, лондонскій его домъ, унылый и печальный между всми домами на Большой Гигантской улиц, преобразился съ кровли до фундамента, и сдлался однымъ изъ самыхъ веселыхъ зданій въ цломъ квартал.

Маленькая женщина въ миньятюрномъ фаэтончнк безпрестанно вертлась около этого чертога, и сюда же каждый день приходила пшкомъ старая двица, сопровождаемая мальчикомъ. Это были миссъ Бриггсъ и маленькій Родонъ. «Благородной дам съ пріятными манерами», поручено было имть надзоръ за внутренней отдлкой дома, смотрть за женщинами, приготовлявшими занавсы, сторы, гардины, перешарить шкафы и комоды, заваленные разнымъ хламомъ, оставшимся посл двухъ покойныхъ леди Кроли, и, наконецъ, составить подробную роспись фарфору, хрусталю и другимъ статьямъ, хранившимся въ кладовыхъ и чуланахъ.

Мистриссъ Родонъ Кроли завдывала окончательно всми этими распоряженіями въ качеств уполномоченной отъ сэра Питта продавать, мнять, конфисковать и покупать мебель. Занятія этого рода, многосложныя и разнообразныя, приходились какъ-нельзя боле по вкусу мистриссъ Бекки, и она принялась хозяйничать съ живйшимъ восторгомъ. Окончательный планъ относительно возобновленія праддовскаго чертога былъ утвержденъ и опредленъ впродолженіе пребыванія сэра Питта въ Лондон, куда онъ прізжалъ осенью для свиданія и переговоровъ съ своими нотаріусами и адвокатами. Въ ноябр сэръ Питтъ прожилъ около недли на Курцонской улиц подъ гостепріимной кровлей своего брата и сестры.

Сначала баронетъ остаповился-было въ гостинниц, но мистриссъ Бекки, услышавъ о его прізд, немедленно отправилась къ нему на поклонъ, и не дальше какъ черезъ часъ, сэръ Питтъ Кроли воротился съ нею въ коляск на Курцонскую улицу. Невозможно было противиться гостепріимнымъ предложеніямъ этого безъискусственнаго создапія, наивнаго и добраго, великаго и остроумнаго. Бекки, съ восторгомъ благодарности, схватила руку сэра Питта, когда онъ великодушно согласился хать въ ея домъ.

— Благодарю васъ, безпредльно благодарю, сказала она, устремивъ нжный и проницательный взоръ на раскраснвшіеся глаза баронета, — ваше присутствіе осчастливитъ и Родона, и меня, и нашего малютку.

Она сама занялась устройствомъ спальни для дорогаго гостя, и сама предводительствовала слугами, которые вносили туда его дорожныя вещи. Собственными руками принесла она изъ своей комнаты корзинку съ углями, и поставила ее передъ каминомъ.

Импровизированная спальня для высокаго гостя возникла изъ комнаты миссъ Бриггсъ, потому-что комнаньйонку, по этому поводу, отослали на чердакъ въ одну каморку съ горничной мистриссъ Родонъ. Огонь уже весело горлъ въ камин, когда сэръ Питтъ обозрлъ приготовленный для него аппартаментъ.

— Я знала напередъ, что привезу васъ, сказала мистриссъ Бекки, бросая вокругъ себя лучезарные взоры.

Въ самомъ дл; она была искренно и дйствительно счастлива, когда удалось ей заманить подъ свою кровлю такого знаменитаго гостя.

Руководимый теперь, какъ и всегда, внушеніями своей судруги, Родонъ Кроли одинъ или два раза не обдалъ дома, когда саръ Питтъ гостилъ подъ его кровлей. Отсутствіе младшаго брата доставляло баронету пріятный случай оставаться наедин съ мистриссъ Бекки и миссъ Бриггсъ. Бекки сама хлопотала на кухн. и собственными руками приготовляла для гостя нкоторыя блюда.

— Нравится ли вамъ этотъ паштетъ? сказала она. Я испекла его для васъ, сэръ Питтъ. Есть у меня въ запас блюда получше паштета, которыми я намрена угостить васъ, когда вы пожалуете къ вамъ въ другой разъ.

— Все выйдетъ хорошо изъ вашихъ рукъ, за что бы вы ни взялись, сказалъ баронетъ съ джентльменскою любезностью. Паштетъ превосходный.

— Жена бднаго человка, вы знаете, ко всему должна быть пріучена, замтила Ребекка веселымъ и безпечнымъ тономъ.

— И все это длаетъ вамъ честь, отвчалъ сэръ Питтъ. Искусство и опытность въ исправленіи домашнихъ обязанностей составляютъ, безъ сомннія, одно изъ самыхъ очаровательныхъ достомиствъ женщины, кто бы она ни была. Впрочемъ вы, сестрица, могли бы конечно быть супругой перваго лорда въ нашемъ королевств, и я убжденъ, что самъ богдоханъ гордился бы такою женою.

При этомъ сэръ Питтъ, съ чувствомъ душевнаго огорченія, подумалъ о своей леди Дженни, и объ одномъ прескверномъ пирог, который она приготовила къ его обду. Пирогь, въ самомъ дл, былъ прескверный.

Кром паштета, сдланнаго изъ фазановъ лорда Стейна, Бекки подала своему братцу бутылку благо вина, привезеннаго изъ Франціи, гд Родонъ, какъ она сказала, добылъ этотъ сортъ за бездлицу. Вино было превосходное, и баронетъ кушалъ его съ замчательнымъ аппетитомъ, не подозрвая, разумется, что эта бутылочка, какъ и многія другія, привезена была на Курцонскую улиду изъ погребовъ знаменитаго маркиза Стейна.