Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах.
Шрифт:
40
Атли сказал:
«Снилось еще, что здесь во дворе упали побеги, — их посадил я, — вырваны с корнем, облиты кровью, лежат на столе. — я должен жевать их.41
Снилось, что пущены соколы мною, голодные птицы, навстречу погибели; как будто сердца их, набухшие кровью, в горе смешал я с медом и съел их.42
Снилось, что пущены мною щенята, два их, и воют оба уныло; снилось, что падалью стало их мясо, что его пожирать принуждают43 [740]
Гудрун сказала:
«То воины будут улов обсуждать, у белых рыб отрывая головы: дохлыми станут в недолгое время, перед рассветом люди съедят их.740
Смысл этой строфы неясен.
44
Не легла, не спалось мне, жаждавшей мести, на ложе моем — ясно я помню…»Третья песнь о Гудрунр [741]
Херкьей звалась служанка Атли. Она когда-то была его любовницей. Она сказала Атли, что видела Тьодрека и Гудрун вместе. Атли очень опечалился. Тогда Гудрун сказала:
1
Гудрун сказала:
741
В этой песни о Гудрун появляются два персонажа, нигде больше в «Старшей Эдде» не представленные, но известные по «Песни о нибелунгах» и другим немецким произведениям: Тьодрек (в немецкой героической поэзии — Дитрих Бернский, исторически — остготский король Теодорих, умерший в 526 г.) и Херкья (в немецкой поэзии — Хельха, жена Этцеля, исторически — Крека или Керка, жена гуннского короля Аттилы). Мотивы и персонажи немецкой героической поэзии скомбинированы в этой песни по-новому: Херкья — служанка Атли и его наложница, а не жена, и т. д. Сюжет песни — происки коварной любовницы против верной жены — характерен для средневековых народных баллад, но не для героической поэзии. Песнь обычно относят к наиболее позднему слою в «Старшей Эдде».
2
Атли сказал:
«Недоброе, Гудрун, дочь Гьюки, узнал я, — Херкья сейчас мне в палате сказала: с Тьодреком ты уснула на ложе, обняв его ласково под покрывалом».3
Гудрун сказала:
«В том я поклясться тебе готова клятвой на белом священном камне: [742] с сыном Тьодмара [743] я не свершала дел, недостойных мужчины и женщины!4
Не обнимала его никогда я, вождя дружины, достойного конунга. С ним встречаясь, речи вели мы, и скорбными были наши беседы.742
Белый священный камень. — Фаллические белые камни найдены в значительном количестве на западном побережье Норвегии. Возможно, что на них произносились некогда торжественные клятвы.
743
Сын Тьодмара— Тьодрек.
5
Тьодрек привел тридцать воителей, никто из дружины в живых не остался! С близкой родней меня разлучили. нет моих братьев. ни воинов храбрых!6
За Сакси пошли, за князем южан: [744] он может котел освятить кипящий!»7
Семь сотен людей в палату вступили, прежде чем Гудрун к котлу подошла.744
Князь южан— немецкий князь.
8
Гудрун сказала:
«Гуннара с Хёгни позвать не могу я, братьев моих мне не увидеть, — Хёгни мечом бы отмстил за обиду. — сама я должна позор этот смыть».9
Ладонь в кипяток до дна погрузила, со дна подняла драгоценные камни. [745]Гудрун сказала:
745
… драгоценные камни. — Взять из кипящего котла надо было камень или кольцо. О том, что этот камень должен быть драгоценным, нигде, кроме этой песни, не говорится.
10
У Атли в груди душа взыграла, когда он руки Гудрун увидел.Атли сказал:
«Пусть Херкья теперь к котлу подойдет, та, что сгубить собиралась Гудрун!»11
Жалок для взора вид был у Херкьи, руки свои в котле обварившей. Повели тогда деву в глухое болото — так смыть обиду Гудрун смогла.Плач Оддрун [746]
Одного конунга звали Хейдрек. Его дочь звали Боргню. Вильмундом звали того, кто был ее любовником. Она не могла разродиться, пока не подоспела Оддрун, сестра Атли. Оддрун была раньше возлюбленной Гуннара, сына Гьюки. Об этом здесь рассказы вается.
1
Слышал рассказ я в древних сагах, как дева [747] явилась однажды в Морналанд; [748] никто из людей на земле не мог ей дочери Хейдрека, помощь подать.746
Сюжет этой героической элегии не восходит к сказанию о нибелунгах, хотя некоторые события из этого сказания упоминаются в ней. Характерна, однако, сентиментальная трактовка, которую здесь получают эти события: Атли бросает Гуннара в змеиный ров в наказанье за связь с Оддрун, а не для того, чтобы завладеть сокровищем, и Гуннар играет в змеином рву на арфе, чтобы призвать на помощь Оддрун, а не для того, чтобы показать свое презрение к смерти. Песнь обычно относят к поздним. Непоследовательность в нумерации строф объясняется перестановками, которые С. Бюгге делал в своем издании.
747
Дева— Боргню.
748
Морналанд— в данном случае, видимо, то же, что Хуналанд ниже. Этимологически — Мавритания.
2
Услышала Оддрун, Атли сестра, что тяжкие боли деву схватили; из стойла взяла удилам покорного, на вороного седло возложила.3
Пустила коня по ровным путям, пока не достигла палат высоких; в дом войдя, прошла вдоль палаты, с коня усталого скинув седло, и сразу сказала слова такие:4
«Что на земле здесь достойно вниманья? Какие услышу в Хуналанд [749] вести?»Служанка сказала:
«Боргню лежит здесь, боль ее мучит, подруге твоей не поможешь ли, Оддрун?»5
Оддрун сказала:
«Кто же в позоре этом повинен? Откуда у Боргню внезапные боли?»749
Хуналанд— южная страна вообще. Буквально — «страна гуннов».