Билет в один конец

Вот и настал черёд Локи. Оживает мрачная статуя, не идёт, плывёт как по воздуху к месту ему назначенному. Достаёт лук свой верный, чёрный, кровью окрашенный. Стреляет и точно в центр попадает. Не радуется никто, не кричит, не хлопает. Локи новым Королём станет, горе и беды на Королевство обрушатся, времена чёрные наступят. Беснуется ветер, грохочет гром вдалеке, буря идёт, жестокая буря. Серчает Король, да руки его связаны, на горле петля затягивается. Дочь ему придётся в руки этого убийцы отдать, на трон чудище сядет. Только собирается он подняться, да Локи женихом объявить, приговор вынести, как выходит на поляну перед ним человек в плаще. Отбрасывает он капюшон, вздыхает порывисто Колибри. Клинт пришёл, Клинт вернулся, стоит перед отцом её, под взглядами сотен людей.

– Что тебе нужно, странник? – строго спрашивает Король.

– Я пришёл за руку принцессы бороться, - отвечает Клинт смело. – Вы говорите, что соблюдаете законы Древних, но забыли самый главный. Все мы равны перед ним, для каждого он един. И не только старшие сыновья четырёх ваших кланов могут биться за право стать мужем принцессы, но и другие кланы имеют такое право. Я, Клинтон, бросаю вызов всем претендентам!

Ждут все от Короля решения, замерли все люди, кажется, даже ветер стих. Вдруг ударил вдалеке гром, да вердикт Короля громче прозвучал.

– Коли не боишься ты, Клинтон, так пусть будет по-твоему.

Клинт срывает с себя плащ и отбрасывает в сторону, не нужна ему больше эта тряпка. За спиной его колчан полный стрел, а в руках лук диковинный, из неизвестного дерева выстроганный, красивыми узорами украшенный. Идёт он к первой мишени Стивенсона, на ходу стрелу достаёт, не прекращая движения, стреляет. Попадает стрела его точно в центр, едва первую не задев. Идёт к мишени Тора и так же в самый центр стрелу выпускает. Так же и с мишенью Энтони. Около места Локи он останавливается, смотрит в земные глаза ухмыляющиеся. Трудно будет стрелу его расколоть, невыполнимое задание, но сердце разрывается от любви и страха, не отдаст он Колибри в ледяной плен. Не дрожат руки лучника, светел взгляд его. Выпускает он стрелу упрямую, подругу верную, союзницу смелую. Секунда и лежит стрела Локи щепками неприглядными на земле, среди травы, а стрела Клинта насквозь тонкую доску пробила.

Радуется народ, что проиграл Локи, ропщут Лафейсоны, шипит Локи, как змея гадкая. Только Клинт никого не видит и не слышит, кроме принцессы своей, идёт к помосту, кланяется Королю, целует руку наречённой своей.

Начался тут пир в честь обручения, а там и до свадьбы не далеко. Жили они долго и счастливо, правили мудро и создали новые законы, по которым каждый мог сам себе пару выбирать.

Френ задувает свечу и поправляет одеяльце на давно уснувшей Алисе.

– Спи, малыш, - шепчет он. – Когда встретишь своего Сокола, он тебя точно не отпустит.

***

Драгоценная шкатулка воспоминаний закрывается, прячет свои сокровища в темноте бессилия и боли, чтобы, когда вновь стало невыносимо, рассыпать перед страдающей душой свои самоцветы. Ал лежит на спине, на своей кровати, и смотрит в потолок. Она любит сказки, что рассказывал Френ, она любила самого Френа. Но сказки это сказки, реальность куда страшнее. Здесь не спасет тебя прекрасный принц, здесь нужно самому выбираться. Темнота затягивает, манит к себе, обнимает тело холодной мягкостью, обещает вечный покой.

Когда раздаётся сигнал к общему сбору, Алиса подскакивает и едва не падает с кровати.

Мельница - Королевна.

По просьбам трудящихся здесь небольшой намёк на Клинт/Ал. В следующей главе обещаю намёк побольше.

========== Глава 33. ==========

Новое зло, с которым они сражаются, оказывается не самым сильным, но упрямым. Чуть меньше сотни хорошо обученных бойцов в одинаковых костюмах, кричащих что-то на немецком языке, но при этом хорошо понимающие английский. Ещё в новом самолёте, когда они добирались до места назначения, Стив объяснил – это “Гидра”, немного другая, новая, но суть осталась той же. И вспомнил фразу Брюса об опухоли.

Оставалось только тихо радоваться, что в новом джете, построенном специально для их команды, пассажирские места расположены не вдоль стен, а в несколько рядов по два кресла, что Капитан Роджерс сидит впереди и никто из команды его не видит. “Гидра”, Вторая Мировая, Тессаракт – всё это для него больные темы.

– Какой план, Капитан? – окликает его Нат, пока молчание не затянулось надолго. Все знают, что ему тяжело, поэтому каждый хочет показать, что никто этого не замечает.

Стив оживляется, отгоняет от себя неприятные мысли и несколькими командами на панели выводит на портативные экраны перед каждым членом команды схему их действий. Остаётся только удивляться, как парень из сороковых смог так быстро освоить современную технику, от бытовой до специальной. По крайней мере, Алиса была единственной в доме, кто жарил тосты на сковородке, мыл посуду в раковине и стирал руками, игнорируя современных помощников по дому. Кроме Дамми, но Дамми всем был как родной, как и Джарвис.

Чуть меньше сотни бойцов против специального отряда ЩИТ и пятерых “Мстителей” (Тор уехал куда-то сразу после тренировки, а Брюса оставили дома, но оба были на связи и в любой момент были готовы прийти на помощь). Операция по захвату в ограниченном пространстве огромного здания. Стандартная для любого спецотряда. Первая для Ал, привыкшей убивать, а не брать пленных. Она рассматривает схему своей позиции, прикидывает варианты, пытается настроиться. Видимо, внутренняя борьба отражается слишком ясно, почему иначе перед отправлением на точку Клинт прикасается раскрытой ладонью к её пояснице, чуть поглаживая большим пальцем позвонок. Это длится не долго, всего четыре секунды, - она не специально считала, так получилось, правда! – но девушку пробивает разрядом до самого мозга. Она вздрагивает и уходит на своё место как можно быстрее. Только в наушнике слышится лёгкий смешок Наташи, да щеки горят, как и положено восемнадцатилетней девушке, на которую обратил внимание взрослый мужчина.

Чуть меньше сотни солдат оказываются подготовлены слишком хорошо, словно они и шли сюда не за абстрактными материалами, а чтобы схлестнуться с “Мстителями”. Что-то идёт не так, что-то идёт не по плану, и люди внутри остаются один на один с бандой головорезов, дерущихся на смерть. Это как глупая компьютерная игра, одна из тех, в которые любят играть Тор и Клинт: лабиринт, чудовища за углом, чувство напряжения, выматывающее нервы и силы. Их разъединили, чтобы показать, что и раньше они были сами по себе, полагались только на себя и не несли ответственности за тех, кто рядом. Будто это хорошо, будто быть одному правильно. Теперь, когда Алиса идёт к джету и прячет глаза, она это понимает. Что было бы с ней, если бы она и “Мстители” остались на разных полюсах?

– Ал, там медики слишком заняты, - окликает её Нат, сидящая на ступеньках их небольшого самолёта. – Ты мне поможешь? – женщина кивает на свои порезанные ладони.

Алиса ничего не говорит, просто выносит аптечку, где гораздо больше лекарств, чем в её личной почти плоской коробочке с давно истершимся ярким рисунком и растворившемся запахом леденцов – она была от карамелек “монпансье”. Она осторожно снимает обрывки перчаток - удивительно, чем можно было порезать такую толстую и прочную кожу, - смачивает кусок бинта в перекиси и стирает натёкшую кровь, проверяя, нет ли чего инородного в ране. Пока девушка занимается её ранением, Наташа прикидывает, не ранена ли сама Шутер. Но та даже не показывает, что испытывает даже малейший дискомфорт.

Обрабатывать чужие раны совсем не то, что обрабатывать свои, себя можно не жалеть, своя боль не такая острая. Алиса действует почти вслепую, стыдно признать, но в определённый момент её зрение резко ограничивается, становится тоннельным, она видит только строго перед собой. Именно в этот момент и вступают в дело прирученные инстинкты. Запах крови, смешанных с запахом перекиси и какого-то химиката, видимо, ещё пытались плеснуть кислотой, но не смогли, огрубевшая кожа на кончиках пальцев ощущает края раны и исходящее тепло. Раны на ладонях Нат не глубокие, можно обойтись простой перевязкой и не накладывать швы. Наконец, всё приходит в норму, глаза больше не горят, тело посылает болевые сигналы. И только тогда она понимает, что кроме Наташи рядом никого нет, хотя с того момента, как было объявлено об окончании операции прошло достаточно времени.