Билет в один конец

– Где же Дарси, почему не выходит меня встречать?
– казалось, мужчина не замечал бегающего взгляда своей собеседницы. Но потом сдался.
– Его нет здесь, Джейн. Тор вернулся в Асгард.
– Далее последовал рассказ о Локи, Тессаракте, о пленении и обо всем, что Джейн Фостер можно было знать.

Женщина сидит в растерянности, теребит низ блузки – распространенный жест нервозности. Селвиг порывается что-то сказать, как-то утешить, но понимает, что может сделать только хуже. Джейн уже поняла, что поездка – всего лишь способ отослать её дальше от Тора, чтобы он не отвлекался ни на какие мелочи. Почему только она не поняла этого сразу?

– Ох, Джейн, прости старого дурака! – вдруг спохватился Эрик, с шумом и смехом вытряхивая всё содержимое своей сумки на стол, предусмотрительно отодвинув всё разложенное там добро. Фостер отвлеклась от бессмысленного разглядывания пустынного пейзажа за окном, подняла повлажневшие глаза на коллегу и хорошего друга, поддерживающего её во всех, даже в самых безнадёжных инициативах. Тот виновато улыбался, протягивая ей что-то, завёрнутое в серую писчую бумагу не самого высокого качества с каким-то рисунком и перевязанное едва ли не шнурком для ботинок. – Знаешь, он очень торопился, а я не стал менять упаковку, это ведь только для тебя… Пойду, найду Дарси, - мужчина понял, что сейчас его собеседница полностью поглощена неожиданным подарком и совершенно не обращает на него внимания.

– Дарси… В книжном магазине… - только и пролепетала она вдогонку.

Упаковку она снимала аккуратно и медленно, тянула время, предвкушая, что же там. Когда из очередного отогнутого уголка выскользнула золотая цепочка, в голову Джейн проскользнула совершенно неуместная мысль, что Селвиг купил ей какую-то безделушку, чтобы она не теряла надежды. Но эта мысль была немедленно задушена накатившим восторгом. На смятой бумаге лежал большой кулон – бледно-розовый камень в изящной оправе. Джейн даже название вспомнила – розовый кварц – и значение - камень зарождающейся любви и искренних нежных чувств. Он помогает справиться с душевными переживаниями, забыть обиды и разочарования и начать все сначала. Даже если носить украшения или талисман из розового кварца хотя бы непродолжительное время, то настроение улучшается, на смену замкнутости приходит открытость, появляется желание улыбаться и общаться с людьми.

– Тор… - с улыбкой произнесла женщина, понимая, что все её мысли были напрасны. Откуда же он мог знать, о чём она будет думать, когда всё узнает? Божественное провидение, не иначе. И кто их, скандинавских богов, знает. Джейн смеётся, гладит пальцами амулет и чувствует себя маленькой девочкой, которой понравившийся мальчик впервые, краснея, подарил украшение. А на измятом листке размашистые и быстрые строчки, кое-где даже чернила потекли: “Держи при себе и тогда я легко найду тебя во всех девяти мирах”. Джейн улыбается, вращается на офисном стуле и думает, что однажды точной сойдёт с ума.

Одинсон появляется через полгода, если не позже. Тихой ночью за стенами грузовичка, в котором жила Джейн, раздались раскаты грома, сквозь занавески пробились всполохи молний. Фостер чуть пошевелилась, но не проснулась. Она уже устала просыпаться во время ночных гроз и выходить на улицу, чтобы удостовериться, что это просто дождь, а не Тор. Но эта буря заставила её в ужасе распахнуть глаза и буквально слететь с кровати, на ходу застёгивая тёплую куртку. Хотя бы, потому что на дворе был январь месяц, а в январе гроз не бывает. Не положено им, вроде.

Тор очень красивый, в полном облачении сияющего доспеха, ветер колышет его тяжёлый алый плащ, вокруг него пляшет вихрь снежинок, изредка мерцают крохотные разряды молний. И выглядит он, мягко говоря, растерянно, озирается едва ли не в панике, сплевывая попавший в рот снег, в кромешной темноте пока не замечая Джейн. А та зажигает над дверью небольшую лампочку и ищет в глубоком кармане фонарь. Не хотелось бы ей слететь в сугроб прямо перед наследником Асгарда. Нет, перед своим любимым Тором.

– Что за Ётунхеймская столица!? – ругается он, переступая ногами, слыша, как противно хлюпает внизу растопленный от попадания молнии снег.

– Это зима, Тор! – смеётся Джейн, спотыкается, бежит по узкой тропинке. – На Земле так иногда бывает.

– Вот ты где, - мужчина облегчённо вздыхает, крепит молот к поясу и подхватывает свою женщину на руки, обнимает, зарывается лицом в волнистые пропахшие кофе и домашним теплом волосы. – Я уже испугался, что потерялся.

– Когда это ты чего-то боялся? – она обвивает руками мощную шею, не обращает внимания, что объятия слишком сильные, что металлические детали доспеха слишком холодные и обжигают обнажённые ладони. Не важно, это всё так не важно.

– Ты, верно, замёрзла, - вдруг понимает Тор и, не опуская её из объятий, только перехватив удобнее, идёт в крохотный грузовичок-трейлер. Кажется, он стал ещё меньше для высокого Бога Грома. – Ты такая слабая и уязвимая, - вдруг произносит он, уже толкая дверь, но, увидев растерянные глаза Джейн, тут же добавляет: – Но смелости и упрямства тебе не занимать. Знаешь, я сражался недавно с вашими героями. Это потрясающе, Джейн! Люди такие маленькие, но в минуты опасности словно становятся больше, грознее и сильнее! Я… Я даже не предполагал, что такое может быть!

Джейн, окончательно проснувшись, заваривает кофе, Тор сидит за небольшим столиком на выдвижной табуретке. Конечно, можно было бы сейчас уйти в лабораторию, там кухня больше, но Тора маленькое компактное жильё дамы сердца ничуть не смущает, да и выходить обратно в холодную темноту с колючим снегом, так напомнившую путешествие в Ётунхейм, было сомнительной затеей. Тор не боялся холода и темноты, он ненавидел всё, что напоминало ему о той авантюре, после которой он многого лишился. А вот этот земной напиток – кофе – он очень любил, даже упросил Селвига дать ему с собой пачку, чтобы показать жителям Асгарда. И дело было не только во вкусе и в бодрости, которую приносил этот напиток, но и в том, что можно было греть о чашку руки, следить за вьющимся на поверхности дымком. Было в этом что-то уютное и домашнее.

– Люди из той службы “ЩИТ” предложили мне остаться с “Мстителями” и защищать Землю, - неожиданно говорит Тор, с неудовольствием отмечая, как его женщина вздрогнула.

– И что ты ответил? – она села напротив, поджав ноги.

– Я ещё ничего не ответил. Я нужен отцу в Асгарде, но я нужен и на Земле. Те, кого привёл мой брат не единственные во Вселенной. Придут другие, возможно, они будут ещё хуже, и я должен буду сражаться вместе со своими новыми друзьями.

– Тогда что тебе мешает? Не хочешь быть привязан к одному месту? Боишься, что в твоё отсутствие в одном из миров может случиться непоправимое? – Джейн пытается понять, что так волнует непоколебимого и твердого Тора. Он бросает на неё какой-то хмурый и вопрошающий взгляд и только тогда она понимает: - Думаешь, что не сможешь жить на два фронта? Знаешь, мои родители развелись, когда я училась в школе. Мне было очень обидно, но я понимала, что это было необходимо, они постоянно ругались, мама упрекала отца в несерьёзности, отец упрекал мать в бездушности и чёрствости… Мама была врачом-хирургом, ей каждый день приходилось сталкиваться с реальностью, человеческой жизнью и смертью. А отец был астрофизиком, постоянно ездил в экспедиции, часто пропадал в обсерваториях и в университете. Я жила как между двух огней после их развода. Мать постоянно говорила, что отец недотёпа, совершенно не думал о семье. Отец писал мне восторженные письма и звал приехать на каникулы в очередной поход с ним, наблюдать за звёздами. Мама хотела, чтобы я получила хорошее образование, имела стабильный доход и работу, не связанную с постоянным риском и переездами. Отец просто показывал мне звёзды, рассказывал о том, что происходит в глубине космоса. Тор, я хочу сказать, что это тяжело – существовать в двух мирах одновременно, жить на два дома. Но, в отличие от меня, у тебя есть друзья, которые всегда тебя поддержат. Ты взял на себя большую ответственность, Тор, и я уверена, что ты сможешь… Ой! – Джейн настолько увлеклась своей речью, что не заметила, как мужчина вытянул могучие руки и легко усадил её к себе на колени.

– Леди Джейн, вам бы только армию перед боем вдохновлять, - улыбнулся он.

Фостер внимательно посмотрела на него и решила ничего не спрашивать о Локи и той битве в Нью-Йорке. Почему-то ей кажется, что сейчас не время. Может, чуть позже, может и никогда Тор об этом не расскажет. Она отставляет свою чашку на стол, зарывается холодными пальцами в золотистые волосы бога, мягко массирует подушечками пальцев, прижимается подбородком к макушке. Ей хочется прошептать, что всё хорошо, всё в порядке, и он может расслабиться, может не держать спину так прямо, не смотреть так твёрдо и уверенно. Может стать тем странным человеком, которым она встретила его впервые. Но она молчит, прислушиваясь к его тяжёлому дыханию. Если уж он пришёл к ней, то она постарается не испортить те дни, что им будут отпущены.