Бородинское поле

коммунистический идеал своего Отечества и готовность к

самопожертвованию, защищая эти идеалы, честность и

принципиальность. Перечень можно продолжить. Но все эти

черты, эти качества советский человек не выставляет напоказ,

не кичится ими. Он скромен до застенчивости. Кичливость и

тщеславие ему чужды. Характер советского гражданина во

всей полноте раскрывается в минуты наивысшего духовного и

физического напряжения, в дни суровых испытаний. Для моего

поколения таким испытанием была война, Великая

Отечественная.

Он сделал паузу, всматриваясь в зал, - он хотел уловить

настроение слушателей. Зал молчал, он еще не выражал ни

симпатии, ни антипатии, он выжидал, и, понимая это, Глеб

Трофимович продолжал, все так же не глядя в конспект.

– Почему именно война? Да потому, что решалась судьба

Отечества, судьба всего народа и каждого человека. Тогда

личное и общественное сливалось воедино, было монолитно и

неразделимо, как понятия "мать родная" и "Родина-мать".

Помните в песне: "Как невесту, Родину мы любим, бережем,

как ласковую мать"? Мудрые и емкие слова: любим и бережем.

Пожалуй, главная черта советского характера - это огромное,

как океан, пламенное, как солнце, чувство любви: к Родине, к

жизни, к человеку, трогательное, нежное чувство к родным и

близким, высокое благородство души, нравственная чистота. И

при этом - ненависть к врагу. Ненависть, презрение и

священный гнев. Вспомним огненные слова великого

печальника земли русской Некрасова: "Кто живет без печали и

гнева, тот не любит Отчизны своей". Любовь и ненависть в

единстве зовут на подвиг, на них основано самопожертвование,

готовность отдать свою жизнь за свои идеалы, за любимое и

дорогое, самое сокровенное и святое.

Он снова сделал долгую чуткую паузу, вслушиваясь в зал.

И уже не слухом, а сердцем почувствовал напряженное

внимание аудитории. Неожиданно в полутьме зала, в третьем

ряду, у самого прохода, он увидел Игоря. Возможно, потому, что

он был единственный здесь в военной форме. Выражение

лица Игоря было зачарованным, и это придало Глебу

Трофимовичу больше уверенности. Он почувствовал себя на

кафедре перед слушателями военной академии. Продолжал,

чеканя каждое слово:

– И вера в свою правоту, а следовательно, и в победу.

Ведь люди шли на подвиг, уходили из жизни в бессмертие ради

жизни тех, кто останется продолжать их дело, ради

наследников своих. Они завещали живым и тем, кто придет

потом, будущим поколениям, вам, юные и красивые, вам, кому

суждено перешагнуть в двадцать первый век. И никто из нас, в

том числе и вы, нынешняя молодежь, не вправе нарушить

заветы павших за нашу жизнь, за наше настоящее и будущее,

не вправе потому, что за это заплачено дорогой ценой. Мне

довелось участвовать в битве за Москву на знаменитом

Бородинском поле. Кто из вас бывал там, помнит памятники,

сооруженные в честь русских воинов, одержавших победу над

полчищами Наполеона. На одном из тех памятников

начертаны преисполненные глубочайшего смысла слова:

"Доблесть родителей - наследие детей". Наше и ваше

наследие, потому что передается оно из поколения в

поколение.

Он остановился, посмотрел в конспект и, щурясь от

направленного прямо в лицо света юпитеров, продолжал:

– Все вышесказанное я хотел бы подкрепить примерами,

взятыми из истории Великой Отечественной войны. Примеры

эти дают полный, исчерпывающий ответ на вопрос: каков он

есть, советский характер? Тяжело раненный лейтенант

Григорий Тарасенко умирал в медсанбате. Он знал, что часы

его сочтены. И тогда, собрав последние силы, написал

завещание своему сыну. В этом потрясающем душу

человеческом документе есть такие строки: "...Я умираю

глубоко уверенный, что ты, мой любимый сыночек, будешь

жить в свободной цветущей стране - стране социализма... И

ты, мой любимый сыночек, не покраснеешь за меня, за своего

отца, а сможешь гордо сказать: "Мой отец погиб в борьбе за

будущее счастье, верный присяге и Отечеству". Я в жестокой

борьбе с фашистами завоевал тебе право на счастливую

жизнь... Ты шагай вперед, борись за лучшую жизнь, и если

твоему любимому Отечеству станет угрожать враг, будь

достоин меня, своего отца. Не пожалей жизни за свою Родину".

Прочитав выдержку из завещания лейтенанта Тарасенко,

Макаров посмотрел в зал грустным, печальным взглядом и

негромко произнес:

– Я думаю, что этот документ нет необходимости

комментировать. А вот еще одно завещание. Капитан Гавриил

Масловский перед уходом на опасное боевое задание писал

своему сыну: "Ну вот, мой милый сын, мы больше не увидимся.

Час назад я получил задание, выполняя которое живым не

вернусь. Этого ты, мой малыш, не пугайся и не унывай.

Гордись такой гордостью, с которой идет твой папа на смерть:

не каждому доверено умереть за Родину. . Вырастешь

большой, осмыслишь, будешь дорожить Родиной. Хорошо,

очень хорошо дорожить Родиной. У меня есть сын. Жизнь моя

продолжается, вот почему мне легко умереть. Я знаю, что там,

в глубоком тылу, живет и растет наследник моего духа, сердца,

чувства. Я умираю и вижу свое продолжение... Поля, Юра!

Жена, сын! Радость вы моя, кровь моя, жизнь моя! Люблю,

люблю до последней капли крови".

Последние слова он прочитал тихо, вполголоса, почти

шепотом. Он знал это письмо почти наизусть, казалось бы,