Бородинское поле

антипатий полный антипод Андрею. И не только Андрею, а и

дочери своей, и зятю - словом, всему семейству Орловых. Дед

– "подпорченный продукт прошлого", как дешево острит о нем

Александр Кириллович Орлов, того прошлого, в котором

Орлов-старший начинал свою карьеру, а Орлов-младший

только-только появился на свет и представляет это прошлое в

изрядно искаженном виде. Тем не менее Андрей старается

при всяком удобном случае демонстрировать перед дедом

свои к нему если не нежные чувства, то по крайней мере

расположение. Андрей, при всей его внешней бесшабашности,

не лишен чувства перспективы и трезво смотрит в день

грядущий. Ему нравится дедова дача: она такая уютная,

ухоженная, обжитая. У Орловых есть и своя дача - щитовой

домик в две комнаты с верандой и без мезонина. На участке

одни березы да ели, и никаких тебе фруктов, ягод и цветов. И.

место сырое, затемненное, не то что у Бориса Всеволодовича.

Он как-то спросил мать, кому достанется дедова дача после

его смерти. Людмила Борисовна ответила не задумываясь,

просто, как давно решенное, само собой разумеющееся: "Тебе

и Игорю".

Тогда он подумал: а зачем, собственно, Игорю дача? Его

"дача" где-то в отдаленном гарнизоне. И вообще кадровому

военному дача ни к чему. Нет же ее у отца и сына Макаровых,

нет и у генерала Думчева.

Поехать на дачу к деду втроем предложил Андрей,

конечно же на его машине. У Андрея не какой-нибудь

"Запорожец" или "Москвич", и даже не "Жигуленок", а "Лада".

Одно и то же? Нет, не скажите: "Лада" это "Лада" - экспортный

вариант. Он предложил Игорю и Гале навестить старика.

Лишний раз показаться на глаза деду не мешает.

С утра день выдался пасмурным, вопреки прогнозам

синоптиков, пообещавших солнечную теплую погоду, и это

обстоятельство портило Андрею настроение: того и гляди

пойдет дождь. Андрей терпеть не мог мокрый асфальт, а тем

более скользкую проселочную дорогу, а ее километра два от

шоссе до дачи Бориса Всеволодовича. Но на этот раз мудрые

синоптики угадали: дождя не было, тонкая пелена облаков

быстро рассеялась, и, когда они выскочили за кольцевую

дорогу, неяркое солнце уходящего лета ласкало убранные поля

и тихие, смиренные перелески. Игорь и Галя расположились

на заднем сиденье и рассеянно слушали неистощимую

болтовню Андрея, вдохновенно живописавшего свои

похождения, в которых почему-то всегда участвовали

представители милиции.

– Однажды с таксистом подискуссировали, - делился

воспоминаниями Андрей. - Я был слегка под градусом, а

таксист оказался занудой, воображавшим из себя

интеллигента. Ему, видите ли, не понравился мой лексикон, он

почувствовал себя оскорбленным и, проезжая мимо отделения

милиции, доставил меня в дежурку. Дежурил старший

лейтенант далеко не приятной наружности, соответствующей

его интеллекту. Выслушал таксиста, что-то записал, потом,

отпустив его, поскольку тот на работе, принялся за меня.

Документов у меня, разумеется, никаких. То есть они были при

мне, но я решил утаить сей факт. Фирма наша солидная -

Гостелерадио, и начальство не одобряет подобных связей с

милицией. Первый вопрос ко мне: "Фамилия?" "Андрей

Орлов", - отвечаю. Тут же мне вопрос: "Отчество?" "А зачем

отчество?" - спрашиваю в свою очередь. "Как зачем?
– обалдел

дежурный.
– Положено". "Не обязательно, - говорю.
– Вполне

достаточно имени и фамилии". "Вы что, - говорит, - иностранец

или незаконнорожденный?" "Вот именно: словечко-то

придумали - не-за-кон-но!
– возмущаюсь я.
– И вам невдомек,

капитан, что каждый человек законнорожденный. Он

рождается по законам природы, а не по вашим инструкциям:

"не положено"!" Дежурный стушевался. "Извините, - говорит, -

я хотел сказать: внебрачно рожденный".
– "А какое это имеет

значение, капитан, в браке вас родили или вне брака? Он что -

внебрачный - хуже или лучше брачного? На ком из них ставят

знак качества?" Капитаном я его преднамеренно назвал: они

любят даже такую невинную лесть. Задумался страж закона: а

в самом деле - хуже или лучше? Дружески заулыбался мне и

говорит: "Вообще-то вы отчасти правы". Словом, расстались

мы с ним друзьями.

А то однажды с девчонкой ехал. Едем как надо, все по

правилам, и скорость в пределах. Вдруг свистит и жезлом на

обочину указывает. Я затормозил прямо у его ног. Спрашиваю:

"В чем моя вина, капитан?" Этот был, кажется, лейтенантом. А

он мне: "Положите и правую руку на руль. В целях

безопасности". Вот стервец: издали усмотрел, где моя правая

рука. И надо же: только Андрей произнес "рука", как раздается

свисток. На этот раз капитан ГАИ требует остановиться.

Андрей сразу понял, в чем дело: превысил скорость. Сказал с

упреком Игорю:

– Говорил я тебе: надень форму - все-таки курсант, - и

вышел из машины, изображая на лице искреннюю

растерянность и наивное смущение. - Здравия желаю,

товарищ майор! Я к вашим услугам.

– Во-первых, я не майор, а капитан, а во-вторых...

– А во-вторых, - быстро перебил Андрей, - вы скоро

будете майором: у меня легкая рука. Когда мой двоюродный

брат был полковником милиции, я однажды назвал его

генералом. И представьте себе, ровно через неделю ему

присвоили генерал-майора.

Капитан посмотрел на Андрея исподлобья, строго, и в

наметанном взгляде его заиграли настороженность,

любопытство и подозрение. Андрей ожидал, что сейчас