Бородинское поле
Шрифт:
антипатий полный антипод Андрею. И не только Андрею, а и
дочери своей, и зятю - словом, всему семейству Орловых. Дед
– "подпорченный продукт прошлого", как дешево острит о нем
Александр Кириллович Орлов, того прошлого, в котором
Орлов-старший начинал свою карьеру, а Орлов-младший
только-только появился на свет и представляет это прошлое в
изрядно искаженном виде. Тем не менее Андрей старается
при всяком удобном случае демонстрировать перед дедом
свои к нему если не нежные
расположение. Андрей, при всей его внешней бесшабашности,
не лишен чувства перспективы и трезво смотрит в день
грядущий. Ему нравится дедова дача: она такая уютная,
ухоженная, обжитая. У Орловых есть и своя дача - щитовой
домик в две комнаты с верандой и без мезонина. На участке
одни березы да ели, и никаких тебе фруктов, ягод и цветов. И.
место сырое, затемненное, не то что у Бориса Всеволодовича.
Он как-то спросил мать, кому достанется дедова дача после
его смерти. Людмила Борисовна ответила не задумываясь,
просто, как давно решенное, само собой разумеющееся: "Тебе
и Игорю".
Тогда он подумал: а зачем, собственно, Игорю дача? Его
"дача" где-то в отдаленном гарнизоне. И вообще кадровому
военному дача ни к чему. Нет же ее у отца и сына Макаровых,
нет и у генерала Думчева.
Поехать на дачу к деду втроем предложил Андрей,
конечно же на его машине. У Андрея не какой-нибудь
"Запорожец" или "Москвич", и даже не "Жигуленок", а "Лада".
Одно и то же? Нет, не скажите: "Лада" это "Лада" - экспортный
вариант. Он предложил Игорю и Гале навестить старика.
Лишний раз показаться на глаза деду не мешает.
С утра день выдался пасмурным, вопреки прогнозам
синоптиков, пообещавших солнечную теплую погоду, и это
обстоятельство портило Андрею настроение: того и гляди
пойдет дождь. Андрей терпеть не мог мокрый асфальт, а тем
более скользкую проселочную дорогу, а ее километра два от
шоссе до дачи Бориса Всеволодовича. Но на этот раз мудрые
синоптики угадали: дождя не было, тонкая пелена облаков
быстро рассеялась, и, когда они выскочили за кольцевую
дорогу, неяркое солнце уходящего лета ласкало убранные поля
и тихие, смиренные перелески. Игорь и Галя расположились
на заднем сиденье и рассеянно слушали неистощимую
болтовню Андрея, вдохновенно живописавшего свои
похождения, в которых почему-то всегда участвовали
представители милиции.
– Однажды с таксистом подискуссировали, - делился
воспоминаниями Андрей. - Я был слегка под градусом, а
таксист оказался занудой, воображавшим из себя
интеллигента. Ему, видите ли, не понравился мой лексикон, он
почувствовал себя оскорбленным и, проезжая мимо отделения
милиции, доставил меня в дежурку. Дежурил старший
лейтенант далеко не приятной наружности, соответствующей
его
интеллекту. Выслушал таксиста, что-то записал, потом,отпустив его, поскольку тот на работе, принялся за меня.
Документов у меня, разумеется, никаких. То есть они были при
мне, но я решил утаить сей факт. Фирма наша солидная -
Гостелерадио, и начальство не одобряет подобных связей с
милицией. Первый вопрос ко мне: "Фамилия?" "Андрей
Орлов", - отвечаю. Тут же мне вопрос: "Отчество?" "А зачем
отчество?" - спрашиваю в свою очередь. "Как зачем?
– обалдел
дежурный.
– Положено". "Не обязательно, - говорю.
– Вполне
достаточно имени и фамилии". "Вы что, - говорит, - иностранец
или незаконнорожденный?" "Вот именно: словечко-то
придумали - не-за-кон-но!
– возмущаюсь я.
– И вам невдомек,
капитан, что каждый человек законнорожденный. Он
рождается по законам природы, а не по вашим инструкциям:
"не положено"!" Дежурный стушевался. "Извините, - говорит, -
я хотел сказать: внебрачно рожденный".
– "А какое это имеет
значение, капитан, в браке вас родили или вне брака? Он что -
внебрачный - хуже или лучше брачного? На ком из них ставят
знак качества?" Капитаном я его преднамеренно назвал: они
любят даже такую невинную лесть. Задумался страж закона: а
в самом деле - хуже или лучше? Дружески заулыбался мне и
говорит: "Вообще-то вы отчасти правы". Словом, расстались
мы с ним друзьями.
А то однажды с девчонкой ехал. Едем как надо, все по
правилам, и скорость в пределах. Вдруг свистит и жезлом на
обочину указывает. Я затормозил прямо у его ног. Спрашиваю:
"В чем моя вина, капитан?" Этот был, кажется, лейтенантом. А
он мне: "Положите и правую руку на руль. В целях
безопасности". Вот стервец: издали усмотрел, где моя правая
рука. И надо же: только Андрей произнес "рука", как раздается
свисток. На этот раз капитан ГАИ требует остановиться.
Андрей сразу понял, в чем дело: превысил скорость. Сказал с
упреком Игорю:
– Говорил я тебе: надень форму - все-таки курсант, - и
вышел из машины, изображая на лице искреннюю
растерянность и наивное смущение. - Здравия желаю,
товарищ майор! Я к вашим услугам.
– Во-первых, я не майор, а капитан, а во-вторых...
– А во-вторых, - быстро перебил Андрей, - вы скоро
будете майором: у меня легкая рука. Когда мой двоюродный
брат был полковником милиции, я однажды назвал его
генералом. И представьте себе, ровно через неделю ему
присвоили генерал-майора.
Капитан посмотрел на Андрея исподлобья, строго, и в
наметанном взгляде его заиграли настороженность,
любопытство и подозрение. Андрей ожидал, что сейчас