Бородинское поле

И ведаю, мне будут наслажденья

Меж горестей, забот и треволненья:

Порой опять гармонией упьюсь,

Над вымыслом слезами обольюсь,

И может быть - на мой закат печальный

Блеснет любовь улыбкою прощальной.

Прочитал и умолк, глядя в потолок и положив себе на

грудь пушкинский томик. В палате воцарилась священная

тишина. Долго ее никто не осмеливался нарушить. Потом

сосед тихо попросил:

– Прочитай, сынок, еще раз.

Игорь, к удовольствию всей палаты, исполнил его

просьбу. А когда кончил читать, сосед сказал:

– На сегодня достаточно, отдохни. - И затем повторил

вслух негромко и протяжно: - "Но не хочу, о други, умирать; я

жить хочу, чтоб мыслить и страдать..." Мудро. И слова какие -

будто серебряный ручеек, - так и льются в душу: "И может быть

– на мой закат печальный блеснет любовь улыбкою

прощальной". Ах, какие слова! Вот уже больше ста лет в

употреблении, а не тускнеют, сверкают, как новенькие, потому

что из чистого золота.

Игорь ногтем сделал пометку над стихотворением

"Элегия", загнул уголок страницы и положил томик на тумбочку.

Никто в палате, в том числе и Игорь, не хотел поддержать

разговор о неувядаемой прелести, духовной мудрости

пушкинской поэзии. Она вошла в души слушателей, и каждый

хотел остаться с ней наедине. Соседа взволновали две

последние строки пушкинской "Элегии", но Игорю еще рано

было думать о печальном закате и прощальной любви; в его

памяти накрепко застряли две другие строки: "Но не хочу, о

други, умирать; я жить хочу, чтоб мыслить и страдать".

Страдать он готов, было бы за что. И мыслил здраво и трезво;

вступая в спор с самим Пушкиным, он никак не хотел

согласиться с пушкинской строкой: "На свете счастья нет, но

есть покой и воля..." Игорь не искал для себя покоя, не

признавал его и верил в счастье, вершиной которого считал

любовь. У него была любовь, значит, было и счастье.

Приближалось время посетителей, и больные

нетерпеливо посматривали на часы и на дверь. В прошлый раз

Игоря навещала Варвара Трофимовна, сегодня он ждал Галю

с томиком Лермонтова. Появление в палате вместо Гали ее

матери - Валентины Ивановны - с букетом алых роз вызвало

на лице Игоря настороженный вопрос. Стройная, изящная, она

шла к нему плавной, медленной походкой, и тихая светлая

улыбка озаряла ее чуть-чуть смущенное, тронутое легким

румянцем лицо. Это было ее первое посещение Игоря в

больнице.

Игорь заговорил первым:

– Здравствуйте, Валентина Ивановна. А что Галя?

– Она немножко приболела, с температурой. И в институт

не пошла. А как ты, как самочувствие?
– Она поставила розы в

стеклянную литровую банку и села рядом с его койкой.

– Самочувствие хорошее, температура нормальная,

аппетит отличный, - приняв веселый тон, доложил Игорь;

желая сказать комплимент, прибавил: - Вам очень идет белый

халат. Он вас молодит.

В ответ Валя только улыбнулась, и он понял, что

комплимента не получилось, и, чтоб как-то замять неловкость,

спросил, пишет ли Святослав Глебович и как идет

строительство гостиницы в Энске. Валя отвечала вполголоса,

чувствуя себя скованной под любопытными взглядами других

больных. Достала из сумки фрукты, мед в сотах - специально

ездила на Центральный рынок - и все это положила в его

тумбочку.

– А это тебе Лермонтов, - подала ему томик стихов.
– Мне

звонила Варвара Трофимовна, просила Галю отвезти тебе... А

вместо Гали - я. Ты не очень огорчен? - И голос и улыбка

мягкие, дружеские.

– Что вы, Валентина Ивановна, я рад вас видеть, -

искренне признался Игорь.
– А Пушкина возьмите, я прочитал.

Мы тут вслух его читали.

Валя положила книгу в сумку, посидела еще минут

двадцать, уже собралась было уходить, как вдруг в палату

вошел Олег. Поцеловал сына, поздоровался с Валей, которую

не видел с тех пор, как случилась с Игорем беда. По телефону

они разговаривали часто, почти каждый день, говорили и

накануне. Валя сказала ему, что едет в Подгорск навестить

Игоря. Они не договаривались встретиться здесь. Просто

Олегу захотелось ее видеть, давно искал встречи, но Валя

всячески избегала, откладывала, говорила: потом, когда Игорь

выйдет из больницы. И он соглашался с ней. А сегодня утром

не мог себя побороть. Зная, что Валя поехала в Подгорск к

Игорю, он, не предупредив ни жену, ни Валю, решил тоже

поехать навестить сына, с которым не виделся целую неделю.

Его внезапное появление в больнице удивило, смутило и

обрадовало Валю, хотя в душе она и не одобряла его

поступок, считала неосторожным, беспечным и

легкомысленным. А что, если Игорь не поверит в случайность

их встречи, заподозрит? Но Олег убедительно объяснял свое

неожиданное появление:

– Я собирался к тебе в четверг. А сегодня прихожу на

работу - висит объявление: в четверг партсобрание. Вот я и

решил сегодня навестить.
– Он сел на краешек койки, открыл

портфель и начал доставать помидоры, виноград, груши,

говоря: - Тебе надо поправляться, набираться сил.

– Куда столько? - проговорил Игорь. - Целый магазин

"Овощи-фрукты". Я еще не съел те, что мама привезла. А

сегодня Валентина Ивановна пополнила мои запасы. И

вообще скажите там всем, чтоб приезжали ко мне порожняком.

И пореже. Зачем лишние хлопоты, беспокойство? Добираться