Братья Дуровы

упряжке лафета. Пушка подкатила к воинственному Порфирию

Прохоровичу.

— Пли!

Гусак захватывает красным клювом шнур пушки. Рывок! Гре¬

мит выстрел. Стелется пороховой дым.

— Молодец, Порфирий Прохорович! Все вы мои молодцы! —

Учитель не менее доволен, чем его ученики, награжденные лаком¬

ствами. Вот результаты ласкового обращения с ними. Как доверчи¬

во, с какой охотой выполняют животные даже сложные упраж¬

нения.

Однако объявление на воротах все же кое-кого привлекает. Даль¬

нейшие занятия прерывает дворник.

— В коляске приехала барыня. Спрашивает, кто тут обучает

собак.

— Проси!

В соседней комнатушке, где еле умещается небольшой стол

и два кресла, приемная дрессировщика. Дворник привел сюда

барыню, известную московскую купчиху. Прежде чем располо¬

житься в предложенном кресле, она бережно прислонила к стене

кружевной зонтик с нарядной шелковой кисточкой на длин¬

ном шнуре. Как досадовал потом Дуров, что не придал значения

атому роковому шнуру! Очень уж оглушила его купчиха своей

болтовней.

— У меня есть собака Милорд. Прелесть! Такой умный, лучше

не сыщешь. Но, представьте, совсем необразованный. Просто стыд¬

но при моих капиталах иметь неученую собаку. Неправда ли?

— Не знаю, сударыня...

— Я хочу, чтобы Милорд научился исполнять все мои прика¬

зания. Это возможно?

— Смотря какие будут ваши приказания...

— Ну, если я прикажу: «Милорд! приведи ко мне горничную

Марфушку!» Пускай он мне ее приведет. Или кухарку Степаниду

из кухни.

— Сударыня, я не могу взяться за воспитание вашего Милорда.

— Ну, так хоть выучите его ездить на извозчике... Тоже не мо¬

жете... А мне говорили, что вы все умеете, собак самого господина

губернатора обучили. Я хорошо заплачу!

— Повторяю, я не возьму вашего Милорда на воспитание.

— Значит, неправда что о вас говорят...

Купчиха вскочила с кресла. Но окончательно пришла в ярость,

когда взяла свой зонтик.

— Ах, боже мой! — указала она на кружева, изорванные в

клочья.

Виновник-гусак, так ловко научившийся дергать за шнур, ти¬

хонько повторил свое упражнение на зонтике, но боясь наказания

поспешно удрал. Вслед за ним выскочила взбешенная барыня. И тог¬

да Дуров заметил другую беду: весь подол ее шелкового платья был

изжеван и изгрызен клювом того же проказника.

Нелегко давался заработок дрессировщику. Довольно часто ему

приходилось отказываться от выгодных предложений. Исходили они

обычно от людей состоятельных, взбалмошных и невежественных.

Как-то явился толстый купчина, владелец лавки кожевенных това¬

ров на Варварке.

— У меня, господин комедиантщик,— обратился он,— есть пес

Барбос, всем хорош, да только нет в нем никакой злости. Сделай

милость, обучи его, чтобы он хватил за ляжку этого мерзавца, ры¬

жего Степана Федорова, что торгует против моей лавки тоже

кожевенным товаром. Понизил цену подлец без всякого уговора

со мною. Нет в нем торговой совести...

— Позвольте, я этого сделать никак не могу!

— Как не можете? Я вас ублаготворю.— Купец хлопнул ручи¬

щей по боковому карману, оттопыренному толстым бумажником.—

А говорят, губернаторских собак научили всякому уму-разуму.

Дуров еле выпроводил купчину, недоумевавшего из-за его не¬

сговорчивости.

К тому времени Владимир Дуров уже стал приобретать репу¬

тацию способного дрессировщика. Имя его начало появляться на

афишах московского цирка. Выступал он вместе со своими учеными

питомцами — собакой Бишкой, гусаком Порфирием Прохоровичем,

козлом Степаном и свиньей, имя которой менялось в зависимости

от разыгрываемой сцены.

Веселость и легкость, с которой животные Владимира Дурова

исполняли свои роли, подкупала зрителей. Математик и грамотей

Бишка доставлял наибольшую славу своему воспитателю.

Сам хозяин Москвы, генерал-губернатор князь Долгоруков на

представлении в цирке восхищался обаятельным Бишкой. И вскоре

дрессировщик Дуров получил приказ обучить губернаторского пса,

огромного сенбернара Барри. Его сиятельство выразил пожелание:

когда собака услышит звук взводимого курка, она должна броситься

на человека, держащего револьвер. Генерал-губернатор опасался

покушения на свою личность.

Как не претило поручение важного сановника, приходилось его

выполнять. Дуров приучил собаку бросаться на чучело, когда слы¬

шался щелчок курка. Заодно приохотил Барри танцевать вальс.

Этот номер неизменно вызывал восторг посетителей кофейной Фил-

липова, куда дрессировщик заглядывал, прогуливаясь по Тверской

улице со своим учеником.

Однако на улице громадный сенбернар внушал прохожим по¬

чтительный страх. Однажды полицейский будочник окликнул

Дурова:

— Эй, господин, очистите панель! Ступайте со своей собакой

на мостовую.

Дуров решил подшутить над грозным блюстителем порядка и в

свою очередь спросил:

— Известно ли вам, любезный, чья это собака?

— Не могу знать...

— Ну так читайте, что написано на ошейнике!

Будочник прочел по складам: «Собака Барри — принадлежит его

сиятельству князю Долгорукову»,— вытянулся во фронт и отдал

честь собаке.