Бриллианты Юстэсов

Э! да онъ явился по поводу брилліантовъ, а не предложеніе д?лать! Лиззи подняла брови и едва зам?тно наклонила голову.

– - Не знаю, насколько друзья ваши или публика осуждаютъ васъ, но...

– - Мои друзья меня вовсе не осуждаютъ, милостивый государь.

– - Я очень радъ это слышать.

– - Никто не осм?ливался осуждать меня, кром? безстыдной женщины, которая ищетъ предлога не заплатить мн? того, что должна.

– - Я въ восхищеніи. Итакъ, я нам?ревался высказать вамъ, что хотя вы и нарушили букву закона и подлежите судебному пресл?дованію, которое можетъ быть непріятно...

– - Я не подлежу р?шительно ничему непріятному, мистеръ Эмиліусъ.

– - Вы меня очень успокоиваете. Я собирался выразить мн?ніе, такъ какъ слышалъ, что въ св?т? есть люди, которые осм?ливаются обвинять васъ въ... въ ложной присяг?...

– - Никто не осм?ливался обвинять меня въ чемъ-либо. Съ какой стати приходите вы ко мн? говорить подобныя вещи?

– - Ахъ, лэди Юстэсъ! Мною руководитъ то, что эти клеветы говорятся открыто за вашей спиной.

– - Кто говорить ихъ? Мистрисъ Карбункль и лордъ Джорджъ Карутерсъ -- мои враги?

Эмиліусъ чувствовалъ, что не подвигается впередъ.

– - Я только хот?лъ вамъ сказать, какъ я смотрю на вопросъ. Взглянувъ на него съ точки зр?нія духовнаго лица, я нахожу, что вы были правы въ т?хъ м?рахъ, какія приняли для огражденія своей собственности, на которую злоумышленники нам?ревались запустить лапу.

– - Разум?ется, я была права.

– - Вамъ лучше знать, лэди Юстэсъ, могу ли я оказать вамъ помощь въ чемъ-нибудь.

– - Ни въ какой помощи я не нуждаюсь, мистеръ Эмиліусъ, благодарю.

– - Мн? сообщили, что т?, которые съ сердечною преданностью должны бы поддерживать васъ въ это время, можно сказать, скорби, бросили васъ съ холодною эгоистичностью.

– - Да никакой скорби н?тъ и никто меня не бросалъ.

– - Мн? говорили, что лордъ Фонъ...

– - Лордъ Фонъ идіотъ.

– - Безъ сомн?нія.

– - И я бросила его. Сегодня утромъ я отв?тила на его уб?дительное письмо возобновить нашу помолвку, что объ этомъ не можетъ быть р?чи. Я презираю лорда Фона, а сердце своего я никогда не отдамъ тому, кто не им?етъ моего уваженія.

– - Это возвышенный взглядъ, лэди Юстэсъ, которому я вполн? сочувствую. Теперь же позвольте мн? приступить къ настоящей ц?ли моего сегодняшняго пос?щенія, сладостной ц?ли моего прихода въ это утро. Предварительно однако ув?ривъ васъ, что я не предложилъ бы вамъ своего сердца, еслибъ съ сердцемъ вм?ст? не было сопряжено совершенн?йшее уваженіе, когда-либо питаемое мужчиною къ женщин?.

Эмиліусъ счелъ нужнымъ прямо приступить къ д?лу, когда лэди Юстэсъ не позволила ему дойти до него окольнымъ путемъ, какъ онъ нам?ревался. Все-таки онъ полагалъ, что сказанное имъ не останется безъ д?йствія, такъ какъ онъ ни минуты не в?рилъ ея ув?реніямъ на счетъ друзей и отсутствія скорби. Она только бодр?е выносила вс? эти невзгоды, ч?мъ онъ ожидалъ, а потому заставила его изм?нить планъ атаки. Не теряя времени онъ воспользовался первымъ удобнымъ случаемъ.

– - Что вы хотите сказать, мистеръ Эмиліусъ?

– - То, что повергаю къ вашимъ ногамъ мое сердце, руку, счастье, званіе и карьеру. Я р?шаюсь сказать про себя, что однимъ краснор?чіемъ и собственнымъ умомъ завоевалъ себ? значительное положеніе въ этой кишащей народомъ столиц?. Я понимаю, лэди Юстэсъ, какъ высоко вы стоите. Вашу пл?нительную красоту я сознаю -- увы! всею душою. Мн? сказали, что вы богаты. Но и я, дерзающій выступить въ качеств? искателя вашей руки, и я не ничтоженъ въ этомъ мір?. Кровь, которая течетъ въ моихъ жилахъ, не мен?е знаменита, ч?мъ ваша, я потомокъ знатнаго и древняго рода въ моей отчизн?. Званіе, избранное мною, самое возвышенное, которое когда-либо воодушевляло благороднымъ честолюбіемъ челов?ческое сердце. Мн? едва минуло тридцать-два года и я уже изв?стенъ какъ величайшій пропов?дникъ моего времени, хотя пропов?дую не на родномъ язык?. Ваша палата пэровъ была бы мн? открыта какъ духовному лицу, еслибъ я снизошелъ на условія, предлагаемыя мн? т?ми, кто нуждается въ моемъ сод?йствіи. Я двигаю массами. Я трогаю сердца. Въ этомъ громадномъ скопищ? народа, которое вы называете Лондономъ, я могу избрать себ? кружокъ людей близкихъ среди самыхъ высокопоставленныхъ лицъ въ этой стран?. Лэди Юстэсъ, не согласитесь ли вы разд?лить мою карьеру и мою судьбу? Я прошу вашей руки, потому что вы единственная женщина, къ которой сердце мое снизошло, которую я полюбилъ.

Челов?къ этотъ былъ противный, сальный, лживый, косой, жидъ-перекрещенецъ, обманщикъ, сорока л?тъ слишкомъ, котораго величайшій усп?хъ въ св?т? состоялъ въ доставленномъ ему чрезъ посредство мистрисъ Карбункль доступ? въ замокъ Портрэ. Къ епископской митр? онъ былъ такъ же близокъ, какъ великій челов?къ прошлаго покол?нія, депутатъ Шепгердъ. Къ такому существу можно было питать одно отвращеніе -- онъ быль гнусно саленъ, лгунъ и обманщикъ, новъ немъ проглядывало н?которое мужество. Онъ не боялся этой женщины, и говоря за себя, онъ держалъ высоко голову. Онъ изучилъ свою р?чь и зналъ, какъ сл?довало произнести каждое слово. Онъ не красн?лъ, не запинался и не рабол?пствовалъ. Весьма в?роятно, онъ никогда не слыхивалъ о своемъ д?д? или бабк?, однако говорилъ о своихъ благородныхъ предкахъ такимъ тономъ, что заставилъ Лиззи пов?рить ему. Онъ почти уб?дилъ ее и въ томъ, что признанъ вс?мъ міромъ какъ величайшій пропов?дникъ своего времени. Пока онъ говорилъ свою р?чь, она почти пл?нилась его косымъ глазомъ. Его сальная и гнусная фигура нравилась ей безспорно. Предполагая, какъ и было естественно, что многое изъ сказаннаго имъ неправда, ей и ложь эта понравилась. Въ немъ вообще былъ отт?нокъ поэзіи, а поэзія, думала она, несовм?стна съ пошлою правдивостью. Мужчина, чтобъ вполн? быть мужчиной въ ея глазахъ, долженъ ум?ть побожиться, что вс? его гуси настоящіе лебеди и что онъ считаетъ ихъ десятками, хоть бы ему не принадлежало на самомъ д?л? и перышка отъ гусинаго крыла. Ей понравилась его см?лость; наконецъ, въ своемъ объясненіи онъ не побоялся открыто высказаться насчетъ своихъ чувствъ. Т?мъ не мен?е онъ былъ только пасторъ Эмиліусъ, и она знала, что его доходъ далеко не роскошенъ. Хотя она восхищалась его обращеніемъ и разговоромъ, она знала очень хорошо, что онъ гонится за ея деньгами. Съ той минуты, какъ Лиззи уяснила себ? его ц?ль, она твердо р?шилась не быть его женою, пока сохранится мал?йшая надежда завлад?ть Фрэнкомъ Грейстокомъ.

– - Мн? говорили, мистеръ Эмиліусъ, что вы женаты.

– - Это сущая ложь, лэди Юстэсъ. Изъ одного состраданія я пріютилъ отдаленную родственницу. Въ то время я находился въ чужой стран? и злословіе коснулось моего образа жизни. Не жалуясь, я отослалъ обратно родственницу на ея родину. Помогать ей изъ состраданія я могъ точно такъ же тамъ, какъ и зд?сь.

– - Стало быть, вы содержите ее?

Эмиліусъ помолчалъ съ минуту. Опасно было бы сказать, что на немъ лежитъ подобная обуза.

– - Я помогалъ ей, пока она не нашла себ? собственнаго дома, сд?лавшись женой честнаго челов?ка.

– - О! въ-самомъ-д?д?? Я рада слышать это.

– - А теперь, лэди Юстэсъ, могу ли я над?яться на благопріятный отв?тъ?

Лиззи отв?тила такою же длинною и почти такою же ловкою р?чью, какъ была его собственная. Сердце ея вынесло въ посл?днее время много испытаній. Она лишилась лучшаго изъ мужей, какого когда-либо боготворила жена. Она подумала было для своего ребенка, хотя не могла теперь пояснить, въ какихъ именно видахъ, о вступленіи во второй бракъ съ челов?комъ высокаго званія, который однако оказался недостойнымъ ея. Она отступилась отъ него -- съ великол?пнымъ выраженіемъ презр?нія -- Лиззи представила въ лицахъ, какъ она отступилась -- и не желала бол?е думать ни о какомъ брак?. Выслушавъ ее, Эмиліусъ отв?силъ низкій поклонъ, и наружная дверь еще не закрылась за нимъ, какъ онъ соображалъ, сколько ему будетъ стоить по?здка въ Шотландію.

Глава LXXIV.

ЛИЗЗИ ВЪ ПОЛИЦІИ.

Въ среду и четвергъ Лиззи торжествовала. Она безспорно вышла ц?ла и невредима изъ кабинета Кэмпердауна, а женщина, разум?ется, можетъ назвать поб?дой, когда мужчина повергаетъ къ ея ногамъ свою руку, сердце, счастье и все, что им?етъ. Однако, когда настала пятница, хотя Лиззи и твердо р?шилась не унывать, страхъ все-таки овлад?лъ ею. Она очень хорошо понимала, что ее пригласятъ публично сознаться въ томъ, что она два раза ложно показывала подъ присягой. Хотя очевидно ей не грозило никакого существеннаго наказанія, все-таки она подвергнется очень невыгоднымъ для нея зам?чаніямъ какъ со стороны судьи, такъ и со стороны защитника обвиняемыхъ. Легла она спать въ прекрасномъ расположеніи духа, но утромъ проснулась въ страх? и гор?. Она од?лась въ черное съ ногъ до головы и приготовила себ? толстую черную вуаль. Она вел?ла привести извощичій фаэтонъ для этого случая, не находя разумнымъ выставить на видъ свой собственный экипажъ. Позавтракала она рано и выпила большой стаканъ вина, чтобъ подкр?питься. Когда Фрэнкъ прі?халъ къ ней безъ четверти въ десять, она была уже совс?мъ готова и схватила его за руку, почти не сказавъ ни слова. Она только погляд?ла ему въ лицо глазами полными слезъ.

– - Все скоро кончится, сказалъ онъ.

Она пожала ему руку и сд?лала знакъ, что готова выйти всл?дъ за нимъ.

– - Этимъ д?ломъ начнутъ, зам?тилъ онъ: -- вамъ не долго придется ждать.

– - О, вы такъ добры -- такъ добры ко мн?!

Она пожала его руку, на которую опиралась, и не сказала ни слова бол?е во всю дорогу. У входа въ судъ толпилось множество народа. Переулокъ былъ узенькій и такъ расположенъ, что фаэтонъ Лиззи едва могъ пробраться до двери. Но предъ нею тотчасъ разступились, когда Фрэнкъ высадилъ ее изъ экипажа, и полицейскіе, которые тутъ дежурили, оказали ей такое вниманіе, какъ-будто она жена лорда-канцлера. О преступныхъ д?яніяхъ мягко будутъ отзываться, понизивъ голосъ, даже полицейскіе, когда преступники прі?зжаютъ въ экипаж? и носятъ титулъ. Лиззи провели въ отд?льную комнату и ей сообщили, что она прождетъ тутъ не бол?е н?сколькихъ минутъ. Фрэнкъ вошелъ въ присутствіе и увидалъ, что двое судей только что заняли свои м?ста. Одного было достаточно; но д?ло представляло р?дкій интересъ и даже члены полицейскаго суда подвержены челов?ческимъ слабостямъ. Грейстоку было дозволено обойти вокругъ стола и шепнуть два слова на ухо тому изъ судей, который предс?дательствовалъ въ этотъ день. Судья кивнулъ головой и приступили къ д?лу.