Царство

Слава тебе, Бог-Император!

Мы танцевали фокстрот, насколько хорошо фокстрот могут исполнить, во-первых, непрофессиональные танцоры, а, во-вторых, один старый пердун, который привык жаловаться на больную спину. Я уверенно вёл партнёршу, чем – по выражению лица – здорово её удивил. Кроме того, я добавил комплимент:

– Прекрасный парфюм.

Мурцатто едва заметно пахла весенними цветами. Ни разу не резкий и не дразнящий аромат, а такой, каким хотелось бы дышать постоянно.

Она прыснула и отозвалась:

– Какой ты, оказывается, дамский угодник! Прошу, Агнец, не останавливайся.

– Ваше слово для меня закон, госпожа!

Конечно, никаких прыжков и сложных па мы не исполняли, но пару кругов по танцевальной площадке навернули.

А потом мне всё-таки прострелило спину.

Да так прострелило, что я не только сбился с шага, у меня на глаза навернулись слёзы. Показалось, что меня сейчас вообще скрутит в узелок.

Впрочем, не самая страшная смерть. Я был не против погибнуть на руках Мурцатто.

Она прищурилась, а потом спросила, ухмыляясь:

– Допрыгался, старый?

Я постарался скрыть боль, но к концу фразы перешёл на шёпот с попыткой поймать хоть немного воздуха:

– Это… слёзы… радости.

Мурцатто сказала:

– Давай я тебя куда-нибудь усажу.

Я не стал сопротивляться и приземлился за край пиршественного стола, где оказался в полном одиночестве, – своим примером мы с Мурцатто почти всех оторвали от выпивки и угощений.

– Жить будешь? – спросила Мурцатто.

– Пододвиньте обезболивающее, госпожа. – Я кивнул в сторону бутылки с амасеком. – И немного подождите. Мы ещё взорвём этот танцпол!

На этот раз Мурцатто пришлось смахивать уже не невидимую, а самую настоящую слезу.

Ну и хорошо, хоть кому-то настроение поднял.

Что до спины, то приступ прошёл после третьего бокала. Встать я, правда, не мог, едва чувствовал ноги, но хотя бы боли больше не было. Оставалось следить за празднеством, вкусно пить и сытно есть. Короче, не скучал.

Ийдана радовала публику искрами и молниями, которые срывались с её маленьких пальчиков. Она складывала из разрядов простенькие изображения: кругов, пирамид, деревьев, животных. Неподалёку за её действиями, не моргая, наблюдал Котар, приготовившись тут же завершить представление, если шалость выйдет из-под контроля.

Ну… это дети. Нужен глаз да глаз.

Ийдана заметила, как напряжён её наставник, подбежала к нему, спрятавшемуся меж каменных колонн у стен, и потянула за брюки – ради такого случая и Котар заказал себе классический костюм. Всё-таки традиционная одежда Ноктюрна – олицетворение дикости и первобытной мощи. Она привлекала внимание, а Котар старался его избегать, что было непросто для такой громады и в самом сером одеянии.

Я не слышал разговора Ийданы с Котаром – шумно – но, в конце концов, он сдался. Котар продолжил представление вместе с воспитанницей, чтобы эффектно завершить его, выдохнув пламя. И я на все сто процентов был уверен, что для этого Котару не понадобилось никакое горючее.

Среди танцующих пар хотел бы особенно отметить Вилхелма и Серу. Насколько же преобразились они с тех пор, как сошлись! Измученный войной ветеран, вечно усталый и погружённый в мрачные думы, теперь напоминал светского льва, а вечная ученица и страстная поклонница глупых романов вдруг стала соблазнительной женщиной, которой для привлечения мужского внимания не нужны пышные формы или выверенные пропорции, – достаточно обаяния, сверхъестественного магнетизма.

Интересно, когда же Сера лишится привычной человеческой оболочки? Для членов культа Бога-Машины – это всего лишь вопрос времени.

До конца вечера я поболтал со многими друзьями и хорошими знакомыми: поддержал задетого за живое Ласа Руиза, перекинулся бородатыми анекдотами с Нере и порасспрашивал о будущих планах Томаша.

Ближе к полуночи по корабельному времени, когда я уже собирался уходить и не просто так, а даже на своих двоих, я стал свидетелем следующей сцены.

Капитан Камала Кассаб перестала распевать пиратские песни, набросилась и поцеловала Георга, а потом утащила его куда-то в неизвестном направлении.

Короче говоря, мы все чудно провели тот вечер и получили много тем для разговоров.

Однако события развивались так, что чужие интрижки оказались не первой темой для обсуждения в последующие дни.

2

Как это часто бывает, после доброй попойки наступает злое похмелье.

Для компании таким похмельем стало появление поблизости небольшой эскадры Имперского Флота во главе с линейным крейсером типа "Владыка" под названием "Адмирал Дерфлингер".

Мы только-только собирались покинуть орбиту Нибелы, но пришёл приказ, – именно приказ, а не просьба, – оставаться на местах и ждать появления инквизитора-легата Туонелы Маналы Зындон.

Период сладкой свободы и кружащего голову анархо-капитализма подходил к концу, и впереди маячила перспектива жёсткого государственного регулирования.

Инквизитор появилась на "Амбиции" не одна, а со свитой. Всего около двухсот человек на нескольких челноках, – неплохой ударный отряд, который, конечно, мало что мог сделать против войск капитана, но продержался бы до прибытия подкреплений.

Основная масса – подтянутые мужчины в необычной форме, название деталей которой пришлось искать в энциклопедиях.

Поверх бронежилетов – чёрные кафтаны без воротников, подпоясанные алыми кушаками. На груди и справа, и слева короткие патронташи, которые назывались газырями. Много патронов туда не уберёшь. На мой взгляд – больше украшение.

Штаны очень широкие в бёдрах и зауженные в голенях. Они называются шароварами. Их солдаты заправляли в высокие сапоги.