Царство

– Благодарю за работу. Управляющий может вами гордиться. А теперь прошу, оставьте нас одних.

Охранники при всём желании не смогли бы выполнить просьбу, – на террасе ещё оставались посетители, несмотря на то, что похолодало, – но сами ушли.

Георг неловко поднялся, отодвинул стул от соседнего стола и поставил рядом со своим, а потом пригласил девушку сесть.

И вот она перед ними.

Георг смотрел широко раскрытыми глазами, но найти слов не мог. Мурцатто снова пришлось вмешаться:

– Меня зовут Манрикетта Мурцатто. Это, – она указала рукой, – Георг Хокберг. А вас как зовут?

– Росса. Росса Ноцци, – отозвалась девушка.

– Откуда вы?

– Брунталис.

– Долгая дорога.

– Я хотела встретиться с ним. – Росса кивнула на Георга, тот вздрогнул.

Он наконец прочистил горло и произнёс:

– Как звали твою маму?

– Габриелла.

Георг нахмурился, подумал и сказал:

– Это, конечно, жестоко, но…

– Георг… – начала было Мурцатто, но не успела его остановить.

– …я о ней ничего не помню, – сказал Георг. – О тебе я тоже не знал. Росса дышала глубоко, но в истерику не впала, только побледнела.

Георг продолжал:

– У тебя есть все причины меня ненавидеть. Но если позволишь… Ты – молодая девушка… Я могу помочь, если что нужно.

Росса резко отодвинулась, вскочила и едва не упала, не удержав равновесие. Георг поднялся следом, постарался обнять, Росса оттолкнула его. Однако со второй попытки Георг сломил сопротивление и заключил дочь в объятья, – тогда Росса перестала себя сдерживать и разрыдалась.

Мурцатто поняла, что как следует насладиться здешней кухней не получится и вообще третий лишний.

– Прошу прощения, – тихо проговорила она и отправилась в дамскую комнату.

Там у зеркальца подкрашивала губы подтянутая блондинка в коротком вечернем платье светло-жёлтого оттенка. Взгляд ни за что больше не зацепился, и Мурцатто уже зашла в кабинку, когда услышала:

– Согласитесь, госпожа Мурцатто, как удивительна жизнь!

Мурцатто обернулась, подошла к зеркалу, – лицо этой блондинки сложно было запомнить. Черты мягкие, пластичные, совершенно незапоминающиеся. Но Мурцатто уже встречалась с ней.

На Стирии.

– Если бы мы знали, что у Георга есть дети, – продолжала блондинка, – то сторонние лица и не нужны были бы.

– Я сделала всё, что вы просили! – проскрежетала Мурцатто. – И что в ответ? Я едва не погибла на Мордвиге!

– Вы всё ещё хотите вернуть семью? – блондинка ещё и ресницы подкрасила, поправила причёску. – Ваш муж здесь, на Нагаре.

Мурцатто стиснула зубы.

– Если вы хотите с ним встретиться, то нужно будет сделать кое-что ещё.

Для Георга этот вечер стал неожиданным, пугающим, но всё-таки приятным сюрпризом. Мурцатто о себе такое сказать не могла.

19 - "Мор"

Аннотация: если что-то может пойти не так, оно обязательно пойдёт не так. Вот и разведка в субсекторе Промиссум, которую многие в экипаже "Амбиции" считали пустой тратой времени, грозит обернуться очередным тяжёлым испытанием. Вольного торговца и компанию ждёт встреча с могучей силой, олицетворяющей и рождение, и смерть.

1

– Не сутулься, Ийя, – сказал Котар. – Кровь должна свободно бежать по жилам.

Повторение – мать учения. Этот урок Котар проводил не в первый раз, но считал его самым важным для псайкеров.

Котар и Ийдана сидели друг напротив друга. Ноги перекрещены, ладони касаются колен, спины… теперь у всех выпрямлены.

– Закрой глаза, – сказал Котар.

Он и сам закрыл глаз, отключил оптический имплантат и вообще перевёл всю технику в организме в спящий режим. Разумеется, кроме той, которая отвечала за сохранение жизни этого самого организма. После он сказал:

– Дыши ровно. Представь себе свободу. Необязательно именно то, о чём говорю я. Главное – смысл.

Если бы в тот момент в каюте я находился рядом с ними, то представил бы самую высокую гору на планете, в звёздной системе, галактике. Я бы стоял на обрыве и смотрел в далёкую бездну. Мой взгляд терялся бы среди туч и облаков где-то там, внизу. Голова, всё нутро холодело бы при мысли о том, чтобы сделать шаг.

И всё-таки я решаюсь.

Меня обволакивают ветра. Воздушные течения играют мною, как пушинкой, пронизывают насквозь. Я освобождаюсь от всего напускного, того, что пристало за время, пока я ходил среди людей. Не остаётся ни грязного налёта, ни кожи, ни плоти, ни костей. Я растворяюсь в эфире.

– Теперь, – продолжал Котар, – ты ничто и всё. Чистая энергия. Преврати себя в кристалл. Преврати себя в крепость.

Котар представил, как металл и схемы его тела плавятся и становятся каркасом, пространство же внутри заполняется плотью и кровью. Не что-то ужасающее или отвратительное, а гармоничное олицетворение чётких намерений и праведных мыслей.

– Запомни это состояние, Ийя. В иное время, в ином месте тебе придётся вызывать его мгновенно, чтобы сохранить рассудок и не стать игрушкой в чужих руках.