Царство

Любое щупальце флота-улья отбрасывает Тень Великого Пожирателя – психический покров, который мешает астропатам видеть Свет Императора, навигаторам – ориентироваться в пространстве, а остальным псайкерам – просто-напросто сосредотачиваться. Но ничего такого редкие санкционированные колдуны на Норайе не почувствовали. Однако стоило только попытаться прощупать пришельцев, потянуться к ним через расстояние, предвидеть будущее, как псайкеры кричали в ужасе, царапали лица и вскрывали вены. Приставленные к ним офицеры безопасности вынуждены были использовать успокоительное или даже вообще даровать Милость Императора.

Через пару недель об успокоительном и пуле в голову думали уже не только офицеры безопасности.

Биокорабли не зависли на орбите планеты, чтобы насытить её агрессивными организмами, – от крошечных бактерий и до многометровых биотанков. Биокорабли не ждали роста капиллярных башен, чтобы высосать из Норайи все соки. Биокорабли разделились, – самый крупный пустотный хищник лёг в дрейф, а остальные ворвались в атмосферу, попали под перекрёстный огонь систем противокосмической обороны и рухнули неподалёку от столицы.

Впору бы радоваться меткости зенитчиков, но прибывшие на место крушения солдаты стали свидетелями пришествия зла, настоящего Зла с большой буквы.

Порванные в клочья, сгнившие задолго до появления в звёздной системе, биокорабли были гнездом заразы куда более опасной. Эта зараза губила не только тела, но и души.

Меж пожелтевших костей и грязно-белой шкуры, по гнилому мясу и зловонным лужам бледно-рыжего желудочного сока хлюпали восставшие из мёртвых тираниды и люди.

Мельчайшие демоны из свиты Отца Чумы – нурглинги – пищали, смеялись и поздравляли друг друга с окончанием успешного перелёта, то и дело попадая под ноги однорогих одноглазых чумоносцев и космических десантников в ржавых доспехах.

Тяжёло переваливались и утопали в песке чудовищные многорукие и многоногие звери. Они не переставали опорожнять кишечник и превращать этот мир в подобие Сада Нургла с его хищной флорой и куда более опасной фауной, с его бескрайними болотами и воздухом, что сам по себе опаснее любой отравы, придуманной человечеством или иной цивилизацией. Тучи мух и трутней, размером с человека, а то и больше, взвились над землёй и первыми настигли разведчиков. Беспорядочная стрельба, панические крики и агонизирующие вопли – вот и все достижения защитников Норайи.

Да, чтобы справиться с такой угрозой, ополченцев из Сил Планетарной Обороны явно недостаточно.

Погибшие солдаты быстро вернулись к нежизни, чтобы засвидетельствовать, как Князь Демонов Велай пускает корни в рукотворном болоте, над которым начинали виться душащие зеленоватые миазмы. Восставшие мертвецы устремляли взгляды слепых глаз на могучее древо, на ветвях которого вместо плодов росли человеческие головы. Мертвецы открывали рты и вопили что есть сил, приветствуя господина и повелителя.

Мор пришёл на Норайю.

3

А на Покаяние Святого Войтеха пришла Война.

Полюбоваться видами, конечно, не удастся – хотя наверняка найдутся любители – но если осмотреть окрестности со стен Карлсграда, то можно увидеть глубоко эшелонированную оборону на месте некогда живописных зелёных лугов: несколько линий траншей, опоясывающих святой город; многочисленные ДЗОТы, построенные церковными дружинами; совсем немногочисленные пласталевые бункеры, созданные на заводах СШК и в готовом виде сброшенные прямо на место установки; артиллерийские, зенитные батареи и даже одна передвижная крепость. Однако то, что было дальше, до самого горизонта, вряд ли бы кого порадовало – нет таких любителей, по крайней мере, среди правоверных имперских граждан. Всё потому, что на Карлсград накатывала алая волна служителей проклятого кровавого бога. Мутанты, зверолюды и – спаси и сохрани – архипредатели.

– Кровь! Кровь! Кровь Кровавому Богу! – орал воин Кхорна. – Черепа для Трона Черепов!

Этот кровожадный убийца, когда-то предавший человечество ради бесконечности резни, нёсся по полю боя на демоническом скакуне – джаггернауте. Тварь, больше напоминающая дикое сочетание металла и плоти, коня и носорога, лихо перескакивала через рвы и противотанковые ежи, рассекала колючую проволоку и боковую броню боевых машин пехоты, ловила, подбрасывала в воздух, а потом чуть ли не целиком глотала тех несчастных глупцов, кто оказался у неё на пути.

Несколько движений челюстей – и от последней жертвы осталась только пара сапог с кровоточащими обрубленными ногами.

Всадник не отставал от скакуна числом убийств. Он рубил, рубил, рубил безустанно. Его демонический меч пил и просил ещё. Меч был проклят той жаждой, которую не утолить никогда, сколько врагов ни кромсай.

Бога Крови можно уличить в безыскусности, но не в глупости. Что бы ни случилось, как бы ни завершилась битва – триумфом его последователей или же их позорным поражением – Кхорн побеждал всегда. Совершенно неважно, чья кровь прольётся и чьи черепа падут к Трону. Главное, чтобы кровь лилась, а черепа падали.

Джаггернаут поддел рогом и перевернул БМП ополченцев. Задние бронированные дверцы открылись, из десантного отсека кое-как, роняя ружья и незакреплённые ремешками каски, выбрались помятые солдаты. Выбрались только для того, чтобы пасть жертвами обезумевшего маньяка.

– Кровь Кровавому Богу!

Меч рассёк ополченца от макушки и почти до пояса, – фонтан крови обрызгал его однополчан.

– Черепа для Трона Черепов!

Страшная смерть соратников, чудовищные крики, вид демонов, всё это внушало ужас. В такие мгновения забываешь даже собственное имя, не говоря уже о том, как защитить свою жизнь. Многие ополченцы попытались отползти обратно в утробу перевёрнутой БМП, но не было спасения.

Редкие попадания в упор оставили раскалённые точки на доспехах. Воин Кхорна раззадорился и только яростнее атаковал. Взмах – голова с плеч. Удар – следующий ополченец падает с проломленным пласталевым нагрудником и проломленной же грудной клеткой. Пинок – крики агонии. Бедолаги, которые никогда не видели истинного лица войны, падали в грязь один за другим. Они выглядели, как тряпичные куклы, попавшие под руку капризному и злому ребёнку. – Нет… прошу. Не убивай! – захныкал молодой ополченец.

Он перевернулся на грудь и попытался уползти. Воин Кхорна усмехнулся, схватил мальчишку за ногу, дёрнул на себя, насладился воплями, а потом резко опустил тяжёлый сабатон на поясницу жертвы, ломая хребет. Раздался стон, прозвучали рыдания, а потом кхорнит резко оборвал их. Меч пробил затылок ополченца так, что кончик лезвия высунулся изо рта, выбив зубы.

Воин Кхорна так и вернулся к своему ездовому животному, – с бьющимся в агонии трупом. Кхорнит ещё несколько мгновений напитывал демонический меч кровью, а потом стащил жертву с клинка и бросил джаггернауту, – тот даже есть не стал, а просто пожевал и выплюнул. Не прошло и часа с начала приступа, а зверь уже объелся.