Царство

Только воин захотел забраться в седло, когда расслышал хлопок, свист воздуха и грохот. Взрывная волна повалила его на изрубленные тела ополченцев. Воин быстро пришёл в себя, поднялся, проскрежетал зубами, сначала посмотрев на обломки-останки джаггернаута, а потом на тех, кто посмел хотя бы попытаться остановить кровавую жатву.

Увиденное впечатлило даже его. Этот воин Кхорна не устанавливал Гвозди Мясника, а поэтому ещё мог хотя бы немного, но понимать, что происходит.

Его собратья попали в ловушку. Охваченные жаждой крови они оторвались друг от друга, и как бы ни были сильны, но падали под сосредоточенными атаками космических десантников в серых балахонах поверх светло-голубых силовых доспехов.

Никаких честных дуэлей. Пока один космический десантник задерживал берсеркера Кхорна, другой бил в спину. Некоторых еретиков вообще не подпускали близко, а брали в кольцо и расстреливали.

– Ах… вы! – воин Кхорна едва дышал.

Пальцы подрагивали на рукоятке меча. Воин прикусил тонкие губы до крови.

– Сдохните, псы трупа-на-троне! Кровь Кровавому Богу! Черепа…

Воин Кхорна не успел закончить привычный боевой клич. Его остановил тихий голос, почти шёпот, сверхъестественный шёпот, который было отчётливо слышно, несмотря на оглушительный гул сражения.

– Если ты жаждешь крови, Иммануил, то я здесь.

Воин Кхорна обернулся и увидел, как к нему, не торопясь, приближается неизвестный космический десантник.

Никакого серого балахона – только тьма и посеребрённый шлем. Наличник выполнен в виде черепа, увенчанного лавровым венком. На шее десантника покачивался розарий, украшенный двумя чёрными жемчужинами.

Воин Кхорна поднял навстречу демонический меч и проскрежетал:

– Моё имя – Ман! Ман Охотник! Запомни, пёс! Расскажешь своему дохлому императору, кто тебя к нему отправил!

– Жаль, что ты не помнишь себя, Иммануил, – покачал головой десантник. – Моя работа стала значительно сложнее.

Десантника не смутил грозный вид воина Кхорна с гроздьями скальпов и связками костей на старинных громоздких и угловатых доспехах. Десантник снял с магнитной зацепки на бедре булаву, выполненную в виде расправившего крылья орла, и салютовал ей противнику. Ман зарычал и бросился в бой.

Война на Покаянии Святого Войтеха вспыхнула ярче звёзд.

4

А в райском мире Вайсталь никто из власть предержащих даже не догадывался, что война шла уже несколько лет.

В тенях. Без лишних звуков и любопытных взглядов.

– Когда подадут главное блюдо?!

Никола Ром устал трясти колокольчиком. Мажордом появился так стремительно, как только возможно, будто молния в землю ударила, и в сиянии возник человек. Он наклонился к уху губернатора – Никола и головы не повернул навстречу – а потом прошептал:

– Покорнейше прошу прощения, мой господин. La Truffe noire принесут с минуты на минуту, а пока могу предложить "Фурниссёр де Аллонвильд" – дар маркизы Пуссен. Бесценное сокровище, если спросите моё мнение…

– Не спрошу, – отозвался Никола. – Оставь бутылку и живо на кухню! Я дьявольски проголодался!

Мажордом рассеялся как дым. Никола ухмыльнулся, – прислуга исполнительна как никогда, гости замолкают, едва услышав его голос, народ… бездна с этим народом.

Да, с тех пор, как Никола восславил нового бога, его здоровье, благосостояние и влияние только выросли. О здоровье и благосостоянии же подданных Никола давно не справлялся. Говорят, наступили последние дни, и нужно провести их в своё удовольствие.

Пока слуга наполнял бокал бордовым, почти чёрным напитком, Никола изучал его молодое лицо с едва заметным пушком на щеках. На вкус губернатора уже довольно старый кандидат в фавориты, а впрочем…

Никола облизнулся, в его голове промелькнули непристойные образы, кровь отхлынула от пальцев, что едва заметно задрожали, а потом прилила к паху. Никола уже собирался спросить имя юноши, когда внезапно в пиршественном зале погас свет.

Одни гости удивлённо вздохнули, те же, кто бывал на приёмах у губернатора чаще, только поморщились. Периодическое отключение света – наглядная демонстрация того, что трон Николы прогнил. И недели не прошло с последней подобной аварии, ответственные обещали всё исправить, но дальше слов дело не продвинулось. Однако… кто же откажется от встречи с августейшей особой даже при погашенном свете?

К тому же тьма не завладела всем и вся сразу. Ей ещё предстояло сразиться с зажжёнными свечами и дымящимися сигаретами в тонких мундштуках, прогнать багровые точки с розовой дрожащей каймой – их отбрасывали оптические имплантаты некоторых гостей – а также навсегда погасить редкие люмены аварийного освещения. Пока слуги не бросились за фонарями, Никола схватил слугу за зад, – тот дёрнулся и вытянулся стрункой, как солдат. Никола едва не подавился смехом. В кои-то веки ему вдруг досталась чистая душа, которая не знала и не была готова к грязным прихотям господина.

– Понятия не имею, как тебя зовут, сладкий, но ты мне уже нравишься, – произнёс Никола. – Может быть, уединимся, пока чернь разбирается с проводкой?

Никола не видел, но предполагал, что щёки юноши пылают.

"Тёмный Принц, ты это нарочно, не так ли?" – подумал Никола и притянул к себе слугу за ремень, чтобы лучше рассмотреть.

В этот миг на плечо губернатора опустилась крепкая рука начальника стражи, – никто более не смел с ним так обращаться.