Царство
Шрифт:
Завтра тяжёлый день.
5
– Вы готовы, господин Ва-кенн? – спросил доктор Игельхунд.
"Я с рождения готов, господа. Приступайте!"
Любой другой человек и подумать бы не мог о том, чтобы пройти аугментацию, оставаясь
Но то человек, а оперировать собирались Ангела Смерти. Ангелы после гипнотерапии, ментальной обработки и многих лет духовных практик управляли своими чувствами, могли не обращать внимания на импульсы от той или другой части собственного тела.
Магос Децимос снял багровую сутану и передал её сестре Сере. Больше никакой одежды на Децимосе не было, но и не требовалось. Смутить он бы никого не смог, а вот напугать…
С первого взгляда вроде бы обыкновенный служитель культа Бога-Машины, но стоило присмотреться, и вот перед наблюдателями не человек с аугментациями, даже не продвинутый киборг, а нечто большее. Само слово "киборг" уже не подходило под описание, потому что в конструкции Децимоса не осталось биологических элементов. Он отказался от слабости плоти и возвысился настолько, насколько это было возможно среди последователей Омниссии.
Благословенный механизм, холодный разум, бессмертный и неуязвимый постчеловек в каком-то – пусть и еретическом – смысле даже превзошёл Ангела Смерти в развитии.
Котара Ва-кенна можно было убить. Авраама можно было убить. Можно было убить любого космического десантника, а как убить того, кто обитает в хоре? Как убить того, кто плывёт по волнам виртуальной реальности и оставляет частичку себя в каждом массиве данных?
Можно было уничтожить оболочку, но убить магоса Децимоса…
Нетривиальная задача.
Ещё можно было бы усомниться в том, что Децимос сохранил душу после финального преобразования, и спустить на него ортодоксальных "псов" культа Бога-Машины, которые охотились за искусственным интеллектом, но мало кто решился бы это сделать. Во-первых, Децимоса охраняли тысячи вооружённых людей Георга Хокберга, а, во-вторых, Децимосу благоволили и завидовали многие даже высокопоставленные техножрецы. Он воплощал их заветные мечты, а для некоторых был недостижимым идеалом.
Оболочка Децимоса – человекоподобная вытянутая обманчиво хрупкая и изящная. Такие производили для Альфы скитариев, чтобы без особого труда даже незнающий человек мог определить командира подразделения. Вроде бы глупость, и вражеские стрелки тоже рады, что могут без труда определить командира, но Альфа и защищён был куда лучше прочих.
Однако Децимос не полностью походил на Альфу. Протезы рук и ног остались ещё с тех времён, когда Децимос только прощался с человечеством и приветствовал образ святого Омниссии.
Ноги – колонны. Пусть внешне они совсем не подходили изящной оболочке и вообще казалось, что Децимоса поразила какая-то особая разновидность слоновьей болезни, но они были дороги ему как память, верно служили столетиями, исходили не один десяток миров.
Руки, напротив, точное попадание в образ, а красный цвет отлично смотрелся вместе с сутаной. Могло показаться, что из рукавов падают капельки крови. Протезы нарочито хрупкие, но они не уступали по крепости и силовым доспехам. Вроде бы сугубо декоративные, но таящие в себе множество тонких инструментов.
Однако даже такие протезы не обеспечивали магоса всем необходимым. Сестра Сера и доктор Игельхунд закрепили на спине Децимоса блок с десятком-другим механодендритов. Металлические щупальца взвились в воздух, принялись накручиваться на руки и ноги магоса, пока он привыкал к ним.
Доктор Игельхунд похвастаться подобными возможностями не мог. Из всех имплантатов – только сложный составной оптический блок с линзами вместо глаз. Однако доктор Игельхунд мог похвастаться знанием анатомии космических десантников, опытом хирургических операций и лечения этих воинов.
Котара окружили. Спереди – Децимос, сзади – Игельхунд и тележка с инструментами. Сбоку за процессом наблюдала сестра Сера. Магосу Децимосу помощь не требовалась, а вот Игельхунд рассчитывал на неё.
Перед тем, как циркулярные пилы зашелестели на холостых оборотах, Котар спросил:
"Господа, вы не против, если я буду следить за процессом вашими глазами?"
– Принято, – отозвался Децимос. – Но это будет сложно. Я постарался уберечь себя от влияния варп-силы. Вы встретите сопротивление.
– Я тоже не против, – сказал доктор Игельхунд, а потом быстро добавил: – Но только до тех пор, пока ваше присутствие не начнёт мешать.
– Нет, не против! – воскликнула Сера.
Котар без особого труда пробрался в разумы Серы и Игельхунда, а вот рассудок Децимоса на самом деле оказался крепким орешком. Расколоть можно, только повредив без возможности восстановления. Котару не хватало ни сил, ни умения на тонкую работу.
"Сера, будьте так добры, посматривайте на работу уважаемого магоса", – попросил Котар.
– Без проблем!
Операция началась, – по обнажённому телу Ангела Смерти побежали алые струйки. Не потоки, но только благодаря сверхъестественной свертываемости крови и точечным псионическим воздействиям. Котар использовал биомантию, – правил тело усилием мысли, перекрывал те повреждённые артерии и вены, до которых ещё не добрались хирурги с зажимами. Будь он сильнее, обладал бы особым талантом в биомантии, то мог бы вообще обойтись без помощи со стороны. В руках признанных мастеров в этой псионической дисциплине плоть плавилась, словно воск, материя появлялась будто бы из воздуха.