Chercher l'amour… Тебя ищу

— Но Вы его ревнуете? — раскручиваю воронку, а она плывет, запутывается и ведется на подобную игру.

— Я одинока, Костя. С некоторых пор довольно тяжело схожусь с людьми. Мужчины иногда пугают, — заглядывает тоскливо, а мне кажется, что она меня сейчас упрашивает, пускает харизматичную слезу или в чем-то все-таки пытается безуспешно убедить. — Но я хочу… Хочу любить! Видимо, отболело или я неисправимая мечтательница. Я хочу объятий. Я хочу…

Или ты опасная разлучница? Романтичная натура с непростым характером. Ты та, которой наплевать на чужие отношения! Она пытается соблазнить…

Сто километров — столько же, немного больше, в час. Я почти на месте. Почему-то неотрывно сверяюсь с навигатором, слушаю женский голос, который сообщает мне, как на городской дороге следует себя вести. Я ведь и без этой дамочки хорошо справляюсь. Здесь нет угла, в котором бы не побывала моя строительная фирма. Почти к каждому углу я руку — рисунком, камнем, облицовкой, дешевым сайдингом — приложил.

«Я близко, Люлечка» — печатаю, пока следую по главной.

В ответ — тишина, хотя я получаю четкую отметку о том, что абонент все написанное сразу же прочел, а не только получил.

«Юль, прости» — разве я немного задержался? Да вроде нет! Но извинения на всякий случай ей предоставляю.

Бросаю быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Состыковываюсь с ароматным пассажиром, подмигивающим мне фиолетовым глазком. Там покачиваются скромные цветы, которые Юля, как и все женщины, обожает. Любая жаждет простых знаков внимания, но я, естественно, не каждую готов подобным одарить.

«Я на месте, вредная и заведенная женщина» — бешено вращаю головой в поисках свободного парковочного места. Черт, совсем забыл! Здесь подземная, а проезд — с той стороны. Локтем прокручиваю руль и быстро разворачиваюсь. — «Терпи, женщина, терпи!».

«Красов, ну в самом деле!» — терпение все же сорвалось, а кому-то, по всей видимости, уже невмоготу.

Ах ты ж, маленькая стерва! Но это очень интересно. Закрадывается уверенная мысль, что перевозбужденная женушка непредусмотрительно вылезла в коридор в том обворожительном неглиже: открыла моя Юля дверь, но никого снаружи не застала. И вот теперь неудовлетворенной кошечкой рычит…

— Добрый вечер! — меня приветствуют на входе с сияющей улыбкой во все тридцать два.

— Добрый, — опускаю вниз букет. — Номер двенадцать ноль пять. Какой этаж, Вы меня не сориентируете?

А зачем я спрашиваю — специально, специально, с тайным умыслом. И так ведь знаю, что двенадцатый. Все просто: первое число — номер «высоты», второе — порядковое — расположение помещения по соответствующему коридору.

— Приятного вечера! — администратор очень сально скалит зубы.

— Спасибо, — откланиваюсь с располагающей улыбкой, от высокой стойки покачиваясь отхожу.

Лифт как-то слишком медленно ползет. Успеваю ослабить чертов галстук, затем сорвать его совсем, а запихнуть в карман скомканную шелковую тряпку удается на двенадцатом, нужном, этаже. Выхожу из полностью стеклянного тубуса и неторопливо следую в заданном направлении. Позевываю, растаскиваю волосы пятерней, усмехаюсь и трясу башкой, как загнанный жеребец.

— Красов! — нужную мне дверь открывает «страшно» полуголая жена.

— Ты что вытворяешь, Люлёк? — навалившись телом, заталкиваю развратницу обратно внутрь.

— Почему так долго? — прижимается, ластится щекой и пальцами перебирает лацкан. — Кость, я заждалась?

— Ты одна?

— С хороводом! — грубо шутит, тут же обижается и, приложив немного силы, аккуратно впечатывает меня в стену. — Ты обнаглел, Костяника. Расслабился и стал много позволять себе.

— М? — выставляю удивленный и чуть-чуть испуганный ее напором взор.

— У меня проблема, Красов.

— Какая? — сую под женский нос букет. — Поможет или нет?

— Это чертово белье мне совершенно не подходит. Забилось во все…

— Дай посмотреть, — прыскаю от смеха.

— Спасибо. Ты очень помог! — теперь, похоже, слабо возмущается.

А что я, в сущности, могу? Сказать ей, например:

«Какая жалость, девочка. Скорее, женушка, тряпочку сними!»?

— Что ты предлагаешь? — слежу за тем, как Юля обнимает только что врученный подарок, источающий довольно тонкий, еле уловимый даже для женского носа, слегка чарующий аромат.

— Жена не получает должной ласки. Понимаете, мужчина? — томно начинает говорить.

— Кто Ваш муж, позвольте, дамочка, поинтересоваться?

— О-о-о! Это очень страшный человек. Не уверена, что Вы с ним знакомы.

— И все же. Я постараюсь Вам помочь.

— Красов Константин Петрович. Высокий брюнет с карими глазами. У него весной вот здесь, — пальцами касается моей щеки, — появляются аппетитные веснушки.

— Аппетитные?

— Угу, — мычит и очень сильно надувает губы.

— Еще особые приметы есть? — пальцем провожу по кружеву на декольте.

— Есть!

— Огласите, — поддеваю эластичную бретельку, подкладываю одну фалангу под низ, двигаю вверх-вниз, растираю подушечку, натягиваю почти отсутствующую одежду, вынуждаю эластан впиваться Юле в кожу еще сильнее.

— Он опасный тип.

— С такими экземплярами, к сожалению, не знаком. Стоит Вас предупредить, что необходимо быть осторожной с подобными мужчинами?

— Я приму к сведению, но это никак не решает мою проблему.

— Что-то еще могу для Вас сделать?

— Господи-и-и! — на первой букве жена громко всхлипывает, а последнем слоге почти визжит. — Ненавижу техподдержку! Проявите хоть немножечко участия, бездушные вы твари.

— Ну-ну, девочка, — большими пальцами вытираю яблочки женских щек. — В чем Ваша проблема? Кран? Лампочка? Гвоздь забить?

— Вы умеете пользоваться перфоратором?

Сейчас, видимо, придется кое-что долбить?

— Да, — сально ухмыляюсь.

— Я не трахана, — стыдливо прикрывает веки, затем тяжело вздыхает, скашивает взгляд, и добавляет, — не трахана, понимаете?

Обалдеть!

— Как давно?

— Ты издеваешься, Красов? Я тебя сейчас, — запускает в морду мне цветы.

— Затрахаешь? Блин, Юлька. Что это за слово «не трахана»? Корова не доена, жена не трахана?

— Р-р-р! — да она уже рычит. — Чужих сучек пользуешь? Где ты был?

А это, по-моему, спонтанный, незапланированный кульминационный момент? Рановато, если честно. Я не успел насладиться, во-первых, этим внешним видом, а во-вторых… Да и первого вполне достаточно, что там говорить за неважных «во-вторых»?