Чума

Нашими трофеями стали две пролётки, нагруженные взрывчаткой. Должно быть, нападавшие собирались взорвать госпиталь. Подстреленного мной служащего взяли в плен. Поначалу солдаты его чуть на штыки не подняли, но мне удалось убедить их, что живой он будет полезнее. Увы, про планы врага он толком ничего не знал.

Кого мог, тех всех сдал, но те и сами уже себя проявили. Мелкие нападения начались сразу по всему городу. Впрочем, большими успехами никто похвастаться не смог. Напуганный мятежом генерал-губернатор вызвал войска, да и инквизиция поднялась по тревоге, и они совместными усилиями даже не подавили, а попросту раздавили бунт. Севастополь потом всю ночь лихорадило перестрелками, но это уже была охота. Культисты и примкнувшие к ним мятежники дрались до последнего, прекрасно понимая, что инквизиторы с них живых спустят шкуру. Мой-то служащий, небось, не раз мою доброту проклял в их застенках. Ну да сам виноват.

Демона в городе, слава Богу, не оказалось, но вот одержимых завалили шестерых. Причем пять из них, по словам инквизиторов, были совсем свежими. Старичком оказался всего один - тот, которого приговорили мы с Факелом. Сами же инквизиторы потеряли за ночь с дюжину братьев и раза в три больше агентов рангом поменьше, поэтому поутру они, понятное дело, зверствовали. В смысле, больше чем обычно.

– Как можно что-то расследовать, если перебить всех подозреваемых?
– проворчал я, просматривая сводный рапорт по ночному побоищу.

Копию прислали на имя профессора как главе экспедиции по борьбе с заражением, но он не глядя отдал ее нам. Для него там не было ничего интересного.

– Если перебить всех, то и расследовать ничего не придется, - спокойно ответил Факел.

Он, сидя у окна, чистил свой огнемет. Этой ночью аппарату пришлось изрядно поработать. Мы от госпиталя не отходили, у нас в приоритете защита профессора, но культисты не раз сами заскакивали к нам на огонёк. На огонёк - в буквальном смысле. Утром горелые останки сгребали лопатами.

– Измаил погиб, - вслух прочитал я.

Как выяснилось, это он первым поднял тревогу. Разумеется, в инквизиторском стиле, там не один Факел такой неистовый. Измаил с парой дознавателей попросту атаковали отряд в добрую сотню мятежников. Первый же выстрел из огнемета скосил десяток врагов, да еще дознаватели добавили из револьверов. Затем, конечно, мятежники опомнились и начали отстреливаться, уложив в итоге всех троих. Эту-то пальбу мы и услышали.

Собственно, как я понимаю, на это и был расчет Измаила. Ну, если там вообще был какой-то расчет. Инквизитор же. Хорошо хоть Факел ко мне время от времени прислушивался. Он верил, будто бы у меня особая чуйка на демонов, которая на круг позволит убить еще больше врагов, и это в целом верно - чем дольше проживешь, тем больше врагов убьешь; но в целом они все одного поля ягоды. Враг Господа для них - как красная тряпка для быка, а безопасность в списке приоритетов и вовсе отсутствует. Но я склонен верить, что расчет у Измаила был. Это придавало его гибели смысл.

– Мир праху, - только и сказал Факел.

Всё лучше, чем "совершенно секретно". Впрочем, потом Факел выяснил, как звали обоих дознавателей и занес всех троих в свой поминальный список. И неважно, что Измаил был магометанином. Бог-то един, это сейчас даже китайцы с их запутанными верованиями признавали. Конфессии - да, разные, но сейчас это неважно ни у нас внизу, ни на Небесах наверху. По крайней мере, так теперь учили богословы.

– И всё-таки ерунда какая-то получается, - сказал я, дочитав рапорт до конца.

– В смысле?
– переспросил Факел.

Враз насторожился. Небось думал, я сейчас ему главного врага подам на блюдечке. А по моим прикидкам вышло ровно наоборот.

– В смысле, безнадежная затея была с самого начала, - сказал я.
– Ну что это за восстание? Ни тебе поддержки извне, ни тебе захвата ключевых объектов. Да у них, собственно, и сил-то на это не было. Разве что с налетом на госпиталь могло выгореть, если бы Измаил их вовремя не заметил.

– Значит, он и был их целью, - ответил Факел.

– Тогда скажи мне, почему добрая половина… - я еще раз пробежался глазами по рапорту и поправился.
– Даже, пожалуй, две трети в налете не участвовала. И всего один одержимый. Остальные вообще по домам сидели.

– Новообращенные не всегда активны, - пояснил Факел, прилаживая на место раструб.
– Просто те, кто быстро обращается и сразу в бой - более заметен. А некоторые порой не один день сидят сиднем. Осваиваются. В Прибалтике, помню, случай был, еще до нашей с тобой встречи, так там одержимый две недели приходил в себя. В смысле, в свое новое тело. Родственники вначале думали, что он в кому впал, потом - что умер, а как священника позвали, так тот и прорезался. Мы его потом еще две недели по болотам ловили.

Две недели, это, конечно, срок. Но эти-то, в рапорте упомянутые, все до единого дали бой инквизиторам и дрались как бешеные. Стало быть, и обратились, и дошли до кондиции. Может быть, и не до полной кондиции, но достаточно близко.

– Так и куда спешили-то тогда?
– спросил я.

Факел подумал, пожал плечами и с интересом посмотрел на меня. Я тоже еще подумал, хотя последний час я только и делал, что думал, и сказал, что никакого смысла в этом мятеже я не вижу, как ни поверни. Даже на жест отчаяния не тянет. В таком случае идут, как говорится, в последний и решительный бой, пытаясь забрать с собой побольше врагов. Тут же многие отстреливались на дому, вначале проявив себя, а потом держались до последнего, как будто надеялись на подход подкреплений.

– Знаешь, - сказал я.
– Я такое только на фронте видел, когда демон гнал нечисть в атаку. Они же не все гении тактики. Некоторые воюют по принципу, там враг, туда и наступайте. Бывало, так целые отряды об нашу оборону убивались.

– Получается, демон их в атаку и поднял, - констатировал Факел.

– Они же вроде как хотели восстать против демонов, - напомнил я.
– Помнишь, что шаман говорил?

– Болтать - не мешки ворочать, - отозвался Факел.
– Хотеть-то они, может, хотели, да только к хотению еще полагаются деяния. А то, видите ли, у них как кот из дома, так мышки в пляс, а как хозяин вернулся да кнутом щелкнул, так сразу всё бунтарство как рукой сняло.

– И тот шаман еще набивался во властелины человечества…

Факел только усмехнулся в ответ. Мол, да, вот такой вот кандидат в правители всея Земли. В дверь постучали.

– Господа инквизиторы, курьер пришел, - донеслось из-за нее.

– Пропусти!
– крикнул Факел.

Эта оказалась всё та же миловидная барышня в армейской униформе. На этот раз она доставила пакет на мое имя, но опять же немедля вихрем умчалась прочь. И я опять не успел спросить, как ее зовут.

– Тебе уже из штаба пишут?
– с улыбкой осведомился Факел.

– Так я же координатор, - отозвался я, вскрывая конверт.
– А миссия у них на контроле. Ну да, так и есть…

– И что там?

В конверте оказалось стандартное уведомление. Это порождение военной бюрократии извещало координатора миссии, что подшефные ему штурмовики в рамках всё той же миссии планируют штурм объекта.

– Вообще-то, могли бы и предупредить, что гнездо найдено, - проворчал я.

– Насколько я помню, Алексеева не слишком тебя жалует, - отозвался Факел.

– Да я имел в виду разведчиков! Или Алексеева сама нашла?