Цветок Эридана

–  Чтобы далеко не бегать, если надо кого-нибудь вздёрнуть, - продолжал молодой человек.

–  Ладно... хорошо...
– просипел Регрер.

–  Не понимаю, почему вы, старики, так цепляетесь за жизнь, - презрительно сказал Сорбус и разжал кисть.

–  Молодой и глупый, - глаза магистра горели злобой.
– Топором махать научился, а разговаривать нет. Ничего, жизнь тебя ещё потреплет, щенок! Смотри, как бы халдор в тебе не разочаровался. Я дам тебе снадобье, но сначала отведи меня к Хазару: мне нужно сообщить ему о результатах.

–  Нам не нравится эта идея! Мы никуда не поедем!

– строптиво произнесла Ева-Мария. Она не спала всю ночь и теперь сидела за столом с бледным и несчастным видом.

–  Тебя никто не спрашивает, - не глядя ответил Хазар.

–  Вам придётся с нами считаться!
– выкрикнула принцесса, бросая ложку. Этого ей показалось мало, и на пол полетели тарелка, блюдце и железный кубок.

Все оглянулись. Дратса вскочила с места, но халдор жестом велел ей сесть обратно и под сочувственные смешки подчинённых вывел принцессу из зала.

–  Мне надоели твои выходки, особенно при посторонних, - без обиняков сказал он.
– Я принял решение, а ты его ускорила. Иди собирай вещи. Раз в месяц вас будет навещать кто-нибудь из эдлеров. Просьбы, жалобы на дурное обращение в письменном виде.

–  По какому праву Вы так с нами поступаете?
– обиженно всхлипнула девушка, поняв, что несколько переборщила.

Её вопрос остался без ответа.

–  Пожалуйста, не делайте этого! Пусть всё останется как есть. Мы обещаем больше не сердить Вас. Мы умоляем Вас!
– королеве даже не приходилось притворяться: слёзы сами текли из её сиреневых глаз бурным потоком.
– Почему Вы так жестоки? Вам надоело наше присутствие?

–  Не только мне, - он окинул её хмурым взглядом.
– Я не хочу у себя в замке истерик и скандалов.

–  Разве мы кому-то мешаем? Вы погубите меня и моего ребёнка!

–  Хватит лить слёзы, это не поможет, - холодно сказал король.

–  Сжальтесь надо мной! Мы не можем жить в ссылке в какой-то глуши!

–  Чем реже наши встречи, тем лучше, - Хазар был непреклонен.

–  Пожалуйста, будьте милосердны! Отправьте нас в Эридан! Ради бога!
– принцесса молитвенно сложила руки.
– Мы сделаем всё, что Вы захотите!

–  Эти глупости ни к чему. Что нужно, я беру сам, без просьб и одолжений, когда приходит время.

Ева-Мария залилась румянцем и молча опустила голову: она пребывала в уверенности, что перед её нежным голоском и слезами не устоит ни один мужчина, но впервые в жизни её мольбы остались без ответа.

На этом, собственно, всё и закончилось. После завтрака Элию и Еву-Марию сопроводили к выходу. В коридоре им встретилась другая процессия: несколько стражников во главе с Бэйдом вели во дворец красивую молодую девушку с чёрными волосами. Поравнявшись с ними, она повернула голову и ревниво оглядела принцессу.

–  Chto za devka?
– буркнул, замедляя шаг, вечно недовольный Никза.

–  Na zamenu, - пошутил Бэйд.

У новоприбывшей тоже были вопросы, но в ответ на лопотанье девушки Бэйд втолкнул её в небольшую комнату, увешанную коврами и шкурами. Минимум мебели и непритязательность обстановки не смутили её - она развязала узел и принялась деловито раскладывать вещи. Её внимание привлёк большой короб с плетёной крышкой; вытащив лежавшую там одежду, гостья заверещала от восторга и кинулась к зеркалу. В это время кто-то постучал в дверь, и девушка обернулась, прижимая к груди ало-золотые шелка.

–  Banya, - привычно сказал эдлер Клиц.

–  Найтели где быть?
– с трудом преодолевая чужой язык, спросила она.

Эдлер внимательно посмотрел на китийку и не ответил: за долгие годы службы он привык ни во что не вмешиваться и держать язык за зубами. Сопроводив брюнетку к банным и обратно, он исчез, оставив её одну. Девушка принялась наряжаться, напевая весёлые песенки; время пролетело незаметно, и наступил вечер.

Когда снаружи послышались шаги, китийка бросилась к дверям, предвкушая встречу с любимым, но при виде Клица её лицо скисло. Эдлер чуть не выронил поднос с едой: перед ним стояла необыкновенная красавица, гибкая и стройная, как стебель красной ивы.

–  Где Найтели?
– снова спросила она, в этот раз более недовольным тоном.
– Qng n ji`ao ta l'ai!158

Клиц шагнул назад и захлопнул дверь у неё перед носом. Женские кулачки забарабанили по створке, и порция пронзительных криков, похожих на проклятья, огласила коридор. Эдлер попятился и налетел на Сорбуса.

–  Ты так разозлил принцессу, что она теперь ругается по- китийски?
– шутливо спросил тот.

–  Там не принцесса.

–  А кто?
– молодой человек не мог скрыть удивления.

–  Другая девушка. Её привёл Бэйд.

–  А где принцесса?

–  Хазар сказал, что из-за того случая с Идгиль во дворце небезопасно, и Никза увёз обеих в верховья Лло. Слушай, ты же понимаешь по-ихнему, ответь ей что-нибудь.

Сорбус прислонился к двери и сделал вид что слушает, но мысли прыгали у него в голове, как поплавки на воде.

–  N f`angxin ba, ta b`uz`ai, ta kaihu`i q`ule,159 - наконец сказал он.

За дверью замолчали.

–  Ну всё, - с облегчением произнёс Клиц.
– Идём ужинать. Давно приехал?

–  Только что.

Сорбус был мрачен, и начальник охраны не стал расспрашивать, в чём дело. В юности, будучи гассером, он имел несколько неприятных встреч с Регрером. Старик и тогда был не подарок, а сейчас окончательно спятил; говорят, работавшие при нём квады не просыхали от рома, лишь бы не видеть и не слышать того, что происходило в стенах питомника.

Столовая была пуста. За столом сидел Бэйд; свой ужин он уже прикончил и теперь развлекался тем, что гонял по столу здоровенного паука.

–  Соскучился по импакту?
– попрекнул бездельника Клиц.

Мужчина широко улыбнулся:

–  Там бегают зверюшки покрупнее, их так просто не прихлопнешь. Сорбус! Когда ты успел вернуться?

Эдлер присел на соседнюю скамью.

–  Похоже, за ночь здесь кое-что изменилось, - осторожно сказал он, имея в виду Канарейку.

–  Я не против перемен, - Бэйд плеснул себе вина.
– Логично, что у Хазара кончилось терпение. Архонты стали слишком сильно давить на него: то не делай, в это не вмешивайся. Он мужик или кукла?