Цветок Эридана

–  Не трогайте её, или я позову стражу.

Взбешённая Дратса резко повернулась.

–  Правда что ли?
– она ударила фрейлину в живот. Девушка упала, а Ева-Мария, вжавшись в стену, превратилась в беспомощного слушателя.

–  Что ты там шепчешь, сладкая моя?
– осведомилась женщина, склоняясь над Элией.
– Кого ты позовёшь?

–  Охрану... эдлеров... Неая...

–  И что ты им скажешь?

–  Всё.... как Вы обращаетесь с нами.

–  А про делишки у меня за спиной?
– последовал новый удар, от которого Элия ещё больше скрючилась на полу.
– Про шашни с постояльцами? Хочешь, чтоб мне влетело из-за вас? Да я тебе язык отрежу!

–  Вы ничего... не сделаете, - чуть слышно ответила девушка.

–  Ошибаешься, цыпа.

Дратса схватила Элию за волосы и ударила лицом о стенку. Брызнула кровь, девушка закричала от боли.

–  Bol' no? Krasivaya byla mordashka, - со змеиной улыбкой протянула мроаконка и вытащила нож.

–  Пожалуйста, не трогайте мисс Кельвин, - дрожащим голосом попросила принцесса.

–  Заткнись, - Дратса бросила в сторону королевы прищуренный взгляд.
– Всем плевать, что будет с какой-то служанкой.

–  Она придворная фрейлина и наша компаньонка.

–  Ой, правда, что ли, - гассер отпустила Элию и неспешно подошла к Еве-Марии, упиваясь страхом своих пленниц.
– Никому ни слова, понятно? Ждите здесь, надо ещё кое-кому звездюлей навешать.

Дратса вышла и деловито зашагала в комнату хозяйки. Вскоре оттуда послышался визг и звуки оплеух. Озадаченная охрана не преминула заглянуть в дверь.

–  Я всё осознала!
– кричала женщина, бегая по комнате.
– Чёрт меня дёрнул с тобой связаться, проклятая этено!

–  Слышь, отдавай мои деньги! За моральный ущерб и всё такое.

–  Вот! Возьми и уходи! И не води сюда брюхатую. Такие и без меня знают, откуда дети берутся.

Дратса вытаращила на неё глаза.

–  Ты чё болтаешь, курица!

–  Ничё, хрен через плечо!
– огрызнулась хозяйка.
– У меня в этом деле глаз намётан, да и срок уже приличный - живот на нос лезет, хоть и прикрыт шубой.

–  Сколько?

–  Месяцев пять, не меньше.

Мроаконка присвистнула и вышла, подбрасывая в руке мешочек с деньгами.

За всю дорогу до замка никто не сказал ни слова. Дратса чему-то ухмылялась, Ева-Мария еле плелась, держась за чей-то плащ, а побитая Элия была оставлена в весёлом доме, так как толку от неё, по мнению Дратсы, не было никакого.

Как только они вернулись во дворец, королева заявила, что хочет ванну.

–  Я что тебе, служанка?
– проворчала женщина, но принцесса оскорблённо заявила, что Её Королевскому Величеству не пристало обслуживать саму себя и что эдлер Колз не считал зазорным надевать на неё сапожки. Дратса огрызнулась, что если верить слухам, Колз куда охотнее раздевал её и сам раздевался. Принцесса вспыхнула до корней волос и вышла в коридор.

–  Эй, цыпочка, куда без меня?
– Дратса соскочила с кровати, на которой намеревалась разлечься: после эпизода в таверне она боялась оставлять Еву-Марию одну.

Они добрались до правого крыла, где были расположены дворцовые бани. Пока мужчины наполняли раковину горячей водой и разжигали жаровни, Дратса обошла предбанник и порылась во всех вазах в поисках яблока покрупнее. Королева молча стояла в раздевалке с шубой в руках.

–  Иди мойся, все ушли, - грубо сказала женщина.

Принцесса нащупала ручку и скрылась за дверью. Мроаконка вошла следом.

–  Чёрт. Жарко тут, - небрежно заметила Дратса, когда волны тёплого воздуха растопили иней на её белых волосах.
– Ну давай, раздевайся, или ты меня стесняешься?

Ева-Мария отвернулась и стала расстёгивать платье. Дело продвигалось медленно: прежде ей всегда помогала Элия. Королева была смущена, что охранница будет присутствовать при купании, но та расселась на лавке и явно не собиралась уходить.

–  Сколько тряпья! Вы там на материке совсем ку-ку? Как можно всё это носить?
– со смехом комментировала она.

Платье соскользнуло на пол, и девушка, перешагнув через ворох одежды, направилась к раковине.

–  Зачем тебе такая фигура, детка, тебя же самцы на части разорвут, - присвистнула Дратса, глядя, как принцесса забирается в ванну. Горячая вода выплеснулась через край и тонкими ручьями текла по каменному полу.
– То-то эдлеры перестали спать ночами. А почему ты моешься в рубашке?

Королева не ответила; тогда Дратса обошла ванну и схватила девушку за волосы.

–  А ну, вставай! Ого, какое пузо! Думала, я ничего не узнаю?

Ева-Мария низко опустила голову, продолжая безмолвствовать.

–  По-моему, здесь ползамка слепые, - с ухмылкой сказала гассер.
– Когда опростаешься, цыпа? Хочу посмотреть, как это происходит. Говорят, мужики падают в обморок, когда видят роды.

–  Вы не могли бы перестать?
– нервно произнесла Ева-Мария.

–  Боишься?
– снисходительно спросила Дратса.
– Хорошо, что у меня никогда не будет детей.

–  Почему?
– с удивлением спросила королева.

–  Ты дура? С брюхом в бой не полезешь, все этено стерильны, - она расхохоталась.
– Ладно, никто не узнает твой маленький секрет. За это ты будешь мне должна.

Дратса отпустила Еву-Марию и вернулась на место. С тех пор королева перестала испытывать постоянные тычки и грубости - теперь всё это доставалось Элии Кельвин.

Прошло несколько дней. В один из вечеров в комнату, где сидели пленницы, кто-то постучал. Отвыкшие от подобной вежливости девушки с удивлением подняли головы.

–  Можете войти, - разрешила королева. Дверь открылась, впустив в комнату гассера Неая. Молодой человек вытянулся солдатиком и церемонно начал:

–  Добрый вечер, синьоры. В столовой... Элия?!

Фрейлина отвернулась, закрыв руками изувеченное лицо.

–  Elia, chto s toboy? Kto eto sdelal?
– Неай шагнул вперёд, сжимая кулаки. Потом он опомнился, смущённо посмотрел на королеву и снова перевёл взгляд на невесту. Элия что-то тихо ответила. Они говорили по-мроаконски, и принцесса их не понимала.

–  Судя по всему, Вы собирались пригласить нас к ужину?
– демуазель поднялась со стула.

Молодой человек не ответил. Ева-Мария раздражённо дёрнула плечом и вышла из комнаты: её злило, что персоне мисс Кельвин уделяется больше внимания, чем Её Королевскому Величеству. Однако далеко уйти девушка не успела - буквально через несколько метров она налетела на Сорбуса, который, казалось, только и ждёт, когда она останется одна.