Дар Авирвэля

— Нет, не получится… Если я снова уйду — мама совсем перестанет доверять мне. А если не вернусь… Даже думать об этом не хочу! Нет, давай лучше мы отправимся к лучшему порталу вместе с ней? Я покажу вам, где меня встречать. А в следующий Авирвэль приглашу тебя в Эвас, и мы поделаем там что-нибудь вместе! А сейчас… подожди.

Прежде чем Ника успела ответить хоть что-то, Артур вскочил с земли и побежал к маме. Оказалось, ей потребовалась помощь в уборке, посему разговор пришлось отложить. Пригласив подругу помочь, юноша протянул ей одну из метёлок и показал, где нужно подмести. Он же, на удивление самому себе, побежал заправлять забытую кровать (раньше такого не случалось!). А когда его комната оказалась в допустимом состоянии, он спустился на первый этаж и примкнул к общей работе. Сначала ядовитый аэрозоль, потом гудящий пылесос, после этого мокрая вонючая швабра… Уже давно Артур не чувствовал себя таким изморённым и грязным! Любая дорожная пыль, лежащая на потной из-за пекла коже, ощущается не так мерзко, как пыль комнатная, летающая в воздухе даже после уборки. Поэтому, как только последняя комната приобрела достойный вид, оба ребёнка рухнули на мягкую кровать. Им уже доводилось убираться вместе, но это не значит, что каждый раз ощущается чуть легче предыдущего. А дополнило нехорошее самочувствие замечание, поступившее от задумчивой Ники: «Я думаю, в Эвасе тоже приходится убираться». На спор не хватало ни сил, ни желания. Хотелось только покушать, поиграть немного, почитать и обязательно помыться. В этом их мечты совпадали идентично.

Как только они вымылись и съели заслуженные макароны с самодельными наггетсами, внутри проснулся иной голод — голод по книгам, которые они читали вместе, сидя в палатке среди ночи. А приятная весенняя погода, не обещающая дождей в ближайшие несколько дней, давала возможность устроить привал прямо во дворе. Так они и поступили: вынесли две палки в качестве каркаса, большущую простыню, кучу подушек и книг, и быстро сделали себе шалаш, полукрепящийся на одном из деревьев. Стены сделать не получилось, но сейчас в этом не было нужды. Сбегав за бутылкой газировки и двумя резными стаканами, дети уселись в затенённом убежище и начали выбирать книгу. Сначала предполагалось остановиться на «Властелине Колец», как хотел сам Артур, но Ника отвергла эту идею:

— Мы и так читали её уже раз сто! Лучше это…

И достала из стопки первую часть «Эрагона».

— Мы же так и не дочитали её. Может, сейчас самое время?

— Да ну, она затянута…

— Ничего подобного! Это ты затянут… — она задумалась, — затянут в своей недальновидности. А это, между прочим, неплохая история, да ещё и с драконом на главных ролях! Ты хоть думаешь, о чём говоришь? В отличие от Паолини, Толкиен драконов не любил. Так что давай лучше почитаем про шикарного дракона, а не снова переворошим старую книгу. Ты всегда можешь забрать её с собой и читать, сколько влезет. Ну? Что скажешь?

Подумав какое-то время, они нашли выход в очередном прочитывании «Хроник Нарнии». Они любили все книги по-особенному, сильно и искренне, но в их среде разгорался очередной конфликт. Артура не особо интересовала история «Эрагона», но он очень любил работы других творцов. Посему Ника, рассудив дважды, решила взять что-то нейтральное, любимое ими в одинаковой степени. И, к тому же, там были драконы! Правда, не так много, как ей хотелось бы, но «всяко лучше, чем длинная-длинная история, с которой всё начиналось». Налив в красивые стаканы любимый напиток, они начали читать. Долго, со смехом и радостью, какая падает на лица лишь в минуты искреннего спокойствия. Нашлось место и счастливому плачу, и грустному, а пару раз кто-то из повествующих начинал нагнетать атмосферу до тех пор, пока под рёбра не закрадывался лёгкий страх. Так они и провели добрых полдня: наслаждаясь обществом друг друга и прелестными книгами (всё же, им удалось почитать и «Властелина Колец», и «Эрагона»). Уже под вечер, когда занялся закат, Ольга позвала детей к заслуженному ужину. Мерлин с радостью объедал сырую кость, оставленную от мяса для супа. Дети уплетали вкуснейший борщ, наслаждаясь каждой отведанной каплей. А после трапезы поступил, на самом деле, ожидаемый вопрос: «Нельзя ли Артуру пойти ко мне на ночёвку? Мои родители не против!» И Ольга оказалась солидарна с ними. Так, собрав лёгкий рюкзак, юноша поспешил за уже отошедшей от дома подругой. Их точно ждала увлекательная ночь!

Утеплённые кедром стены. Обитый дубом накренённый потолок. Прелестный лесной декор с книжной полкой в виде лиственного дерева, кроватью, похожей на гнездо дракона, мягким травным ковром и много чем ещё. А под потолком обилие самодельных бабочек, развешенных здесь и там в идеальных пропорциях. Артур обожал это место за его отстранённость от прочего мира. Комната Ники напоминала глоток сказочного воздуха, незаметный переход из одной реальности в другую. И запах древесины, смешанный со свежим запахом дома, только усиливал приятные ощущения от пребывания здесь. Даже от дивана, на который они мягко приземлились, веяло чем-то нездешним, но крайне понятным, невинно-романтичным, детским в лучшем из смыслов этого слова. Даже без чарующей музыки, коя играла в комнате довольно часто, всё здесь казалось по-доброму волшебным. Но когда в руки бралась гитара… это место превращалось в уголок, каких не сыскать и за год путешествия! И сейчас, подхватив мысль друга, Ника взялась за изрисованный инструмент, служащий ей верой и правдой с момента своего появления. Выструганный и настроенный руками художника, он околдовывал с первых дрогнувших нот.

Динь-тинь-тинь — заиграла гитара, полностью отдаваясь во власть своей создательницы. Ни с чем не сравнимая мелодия расплескалась вокруг подобно фонтану, вдруг оказавшемуся водоворотом, ведущим в иное царство. Тело вторило нотам, отделённое от разума, и каждое изменение в ритме сочинявшегося искусства подстраивало его под себя: то ноги приплясывали, желая станцевать джигу, то руки по-индийски юлили в сдерживаемом вихре, то сердце извивалось подобно кобре, готовое ринуться прочь из груди. Все эти новые порывы, сменяющиеся иными новыми, поначалу удивляли Нику и заставляли её издеваться над Артуром, вынуждая резко перескакивать с одного темпа на другой. Сейчас же, после стольких лет, осталась лишь добродушная потешка, мелькающая в глазах старательного менестреля. Да! Именно так Ника называла себя, именно так просила называть её Артура — менестрелем, верным боевому соратнику. Такие роли они с радостью играли, когда были малышнёй, но и сейчас не были против подобных развлечений. Только бы найти что-нибудь, похожее на меч и щит…

Когда мелодия всё же прекратилась, Артур даже всплакнул — настолько несравненно звучала игра подруги. Он в который раз пожалел, что не может пойти с ней в Эвас — ведь весна скоро закончится, да и мама всё ещё против. Какая-то часть его души надеялась, что родители Ники тоже имеют в крови нечто от Эваса, но столь приятный исход был бы слишком наивен и смешон. Разве бывают настолько случайные приятности? Артур пусть и мечтатель, но не дурак, чтобы верить в такие потрясающие совпадения! А смириться с неизменимыми обстоятельствами — дело времени и усилий. Он мог лишь ожидать момента, когда сумеет принять всё таким, какое оно есть. Даже если это настанет не сейчас, не через год, не через век.

— Ты как? С самого возвращения только и делаешь, что грустишь и сидишь с таким задумчивым лицом, — Ника сделала безобидную карикатуру на друга: выпятила губы и нахмурила брови. — Если прям невмоготу — можно же уговорить тётю Олю вернуть тебя обратно.

— Она не согласится… Да и вас бросать неохота.

— А-а, так это из-за нас? Не переживай! Если мы будем знать, куда ты ушёл, то волноваться не будем. Ну, по крайней мере, не в такой степени… Ведь тогда ты просто исчез, как не было, да ещё и посреди ночи! Что прикажешь думать? А сейчас, зная, куда ты пропадал, мы хоть не будем изводиться и хоронить тебя раньше срока. И если случится что-то действительно плохое — можно же послать вестника. Ну же, думай, Артур! Ты сам создаёшь себе проблемы.

— Но она отказалась. Сказала, что не может пустить меня туда…

— Так убеди её. А если не получится… — менестрель задумался, разглядывая прекраснейшую комнату. — В этом случае, я помогу тебе сбежать. Не в моей власти бросить умирающего друга на произвол судьбы! Но сначала лучше попробовать поговорить с мамой, чтоб наверняка. Мало ли, она согласится?

Артур не мог поверить своим ушам. Его глаза медленно округлились, а рот расплылся в улыбке… Ника и правда его самая лучшая близкая подруга! Кто же ещё отважится перечить воле чужого родителя, лишь бы вернуть друга туда, где он будет счастлив? Определённо никто. Это осознание согрело саму душу, окропило сердце азартом, взвило разум красочным салютом! О, жаль, что каждый друг на свете не может быть таким же понимающим и решительным, как Ника! Даже несмотря на дальнейшие проблемы, на преждевременное принятие наказания — она всё равно согласна помочь. Не найти в мире соратника, равного ей по силе духа! И до того приятно стало в груди, в животе, в облегчённой голове, что Артур безмолвно обнял Нику, крепко сжимая её рёбра. Прежде он испытывал такое заоблачное счастье в одном только Эвасе! «Спасибо… Спасибо большое за то, что ты — это ты!..» — промямлил он в её плечо, чуть не рыдая в порыве чувств. Нике оставалось только обнять его в ответ и мягко постучать по спине, искренне наслаждаясь ощущением доверия, томящимся в воздухе. Она радовалась не меньше друга, прильнувшего к единственному оплоту надежды, а сердце постукивало спокойно и рассудительно. В голове начали строиться планы, возможные к воплощению, и взгляд сделался серьёзным и задумчивым. Но высказывать свои предложения девушка не стремилась. На самом деле, ей не хотелось делать что-то плохое — а побег из родительского гнезда точно нельзя назвать чем-то хорошим, — посему она посоветовала сначала попытаться упросить Ольгу и провернуть дело, так сказать, законным путём. Её не прельщала мысль о суровости грядущего осуждения, коли план удастся, но иных вариантов они не имели. Пришлось понадеяться на удачу, красноречие Артура и мягкость его матери.

После минуты слабости юноша утёр намокшие глаза и шмыгнул. Ника предложила посмотреть что-нибудь, так как ночь длинна, спать совсем не хочется, а делать что-то надо. Сразу после кино они хотели вновь сесть за книги, кои имелись в доме девушки в тех же изданиях и том же прекрасном качестве. Порешив, они сложили вокруг кучу мягких игрушек — от котят до драконов, — включили телевизор, вкрученный в стену, и надолго ушли в иной мир. Они даже не заметили, как за одним фильмом последовал второй, за вторым третий, за третьим несколько серий сериала. В небе кружила глубокая ночь, усыпанная почти не видимыми звёздами и обрубком луны. Сознание начало клонить в сон, пусть и не критично, и дети наконец-таки взялись за книги. Артур, сморённый усталостью, смирился с прочтением «Эрагона», а некоторые моменты похождения ему даже запомнились и понравились… По крайней мере, он помнил их до сна. А когда очередная большая глава подошла к концу, приближая повествование к завершению, они всё же смирились с неодолимой силой сонливости. Расстелив просторную кровать, чем-то напоминающую драконье гнездо, они рухнули в неё, словно под весом здоровяка. Какой-то несвязный и медленный бубнёж ещё продолжался — в конце концов, зачем тратить время попусту? — но и он, в итоге, сменился сопением и тихим шорохом не самого чистого белья. Артуру снилось всё пережитое в Эвасе: Далий Мар, Айва с Киамой, Тарсиргейн, бескрайние просторы, свободные от оков общественных вымыслов… Ника видела примерно то же, но без названных личностей. Однако ей так же снились поля, леса, реки и высокие горы, лишённые скучных взрослых вещей и запретов. Лишь природа и редкие эльфы, пляшущие среди деревьев. А сама она — вот счастье! — летала на собственных драконьих крыльях.

Утром дом наполнили уже забытые, но тем не менее любимые запахи. Артур проснулся не из-за кончившегося сна, не из-за шума. Просто чуткий нос уловил сочный и насыщенный аромат, доносящийся с большой светлой кухни, ведущей прямо во внутренний двор. Это было ничто иное как запах готовящихся бутербродов с омлетом, наполненным зеленью, сосисками и колбасой — один из любимейших завтраков, какой можно встретить спросонья! К тому же, Ника готовила довольно редко, ведь, в отличие от Артура, не находила в этом занятии ничего воодушевляющего, однако её простенькие рецепты всё равно находили большой отклик. И сейчас, радуясь возвращению друга и скорому отбытию (хоть один будет по-настоящему счастлив!), она решила порадовать его их излюбленным деликатесом. Приготовленное с любовью, любое блюдо будет вкусным и запоминающимся!.. кроме, конечно, самых тяжёлых случаев. Но сей таким не был. И Артур, быстро скользнув за барную стойку, принялся ждать подачи утончённого завтрака, одновременно наблюдая старания подруги и неоднозначный взгляд, просящий помощи. Помощи не последовало, ведь юноша не очень понимал, зачем Ника порицательно смотрит на него. Ему казалось, что он всё делает правильно.