Давай сыграем… в любовь…

Лакеи распахнули двери, Элизабет вошла вслед за сестрой, с интересом рассматривая комнаты.

— Синий цвет! Какай ужас! Он делает мою кожу мертвенно— бледной!

— Зато подходит к глазам вашей сестры, — возразила Мари.

— Нет, нет, — золотистые кудряшки затряслись, — О, Милли, ты же обязательно переделаешь эти комнаты, верно?

— Пока не знаю, — ответила та, с недовольством смотря, как сестра, не дожидаясь ее разрешения, садится на один из диванчиков:

— Распорядись, пожалуйста, подать чай, я устала с дороги.

— Чай будет через полчаса, — Амалия внимательно посмотрела на нее, — И я не советую тебе впредь садиться, если я стою, все могут решить, что это неуважение к императорской семье.

— Да? Но ведь ты же еще не вышла замуж за императора! — Элизабет расправила оборки платья и весело посмотрела на сестру, — И, насколько я помню, именно ты хотела, чтобы я заняла твое место!

— Это было давно, — Амалия старательно избегала вопросительного взгляда Мари, — С тех пор многое изменилось. К тому же Рудольф…

— Ты называешь императора Рудольфом? — от волнения Элизабет даже привстала, отбросив свои наигранные манеры.

— Да, но лично тебе предстоит называть его «Ваше Величество» и делать перед ним положенный реверанс! — Амалия говорила очень резко, — В противном случае я отправлю тебя в какой-нибудь пансион учиться манерам!

— Мама этого не позволит! — убежденно произнесла ее сестра.

— Мама очень далеко отсюда, и если бы ее действительно волновала твоя судьба, она бы не отправила тебя сюда одну!

— Она и не отправляла! — Элизабет прикусила язык, понимая, что сболтнула лишнее.

— Что? Тогда почему… — Амалия широко распахнула свои глаза, — Ты сбежала из дому?

— Если хочешь знать — да! — сестра с вызовом посмотрела на неё, — После твоего отъезда стало совсем скучно, а потом отец решил выдать меня замуж!

— Вот как? За кого? — Амалия невольно оглянулась на Мари, старательно делавшую вид, что она не слышит этот разговор.

— За младшего сына графа фон Валенштайна!

— За Клауса?! — это известие застало ее врасплох, хотя Амалия и давно не думала о нем, но все— таки та быстрота, с которой он перекинулся на её младшую сестру, задела её гордость.

— Да, он так мечтал породниться с нашей семьей, что начал за мной ухаживать и сделал предложение буквально сразу же после твоего отъезда! — Элизабет торжествующе улыбнулась.

— Как неосмотрительно с его стороны! — Амалия не смогла сдержаться, — И ты ему отказала?

— Конечно! Он же — младший сын! Только ты могла быть такой глупой, чтобы мечтать о замужестве с ним!

— Возможно, я руководствовалась иными мотивами, чем ты…

— Хочешь выставить меня корыстной? — Элизабет посмотрела на сестру, зло прищурив глаза.

— Скорее, еще слишком юной и неопытной. Почему ты не написала мне? Я могла уговорить папу подождать с твоим замужеством!

— И остаться старой девой, как ты? Нет уж! — она решительно тряхнула своими кудряшками, — Я хочу замуж, только за старшего сына графа или герцога! Чтобы все, кто вчера смеялся за моей спиной, почтительно мне кланялись!

Амалия переглянулась с Мари и заметила, что та кусает губы, чтобы не рассмеяться.

— Ей всего шестнадцать, — тихо пояснила она фрейлине и вновь повернулась к сестре, — Лиззи, ты же понимаешь, что после твоего побега твое гм… и так слегка шаткое положение в обществе пошатнулось еще больше?

— Папа предпочтет замять скандал, а, узнав, что я — твоя фрейлина, все решат, что я просто уехала к тебе, поскольку ты оказалась в отчаянном положении!

— Я в нем не оказалась, — заметила Амалия, садясь на диванчик и расправляя юбки, — И, по правде сказать, быть фрейлиной — это достаточно тяжелый труд. Можешь спросить у Мари.

— Это так, — подтвердила та. Элизабет бросила на них скептический взгляд:

— Не понимаю, что тут сложного: танцевать на балах и посещать театры! — фыркнула она. Амалия буквально впилась себе ногтями в ладонь, пытаясь сдержаться.

— В стране траур, — напомнила она, — Поэтому вряд ли до зимы будет хоть один бал.

— Официальный, конечно, нет, но ты можешь приказать сделать вечер с танцами! — воскликнула Элизабет, — Пригласить драгун или улан… я слышала, у них прекрасные оркестры.

— Да, я тоже это слышала, — девушка встала и задумчиво посмотрела на сестру, — Знаешь, милая, ты наверняка устала с дороги… я распоряжусь, чтобы тебе выделили комнату.

— В этом нет необходимости, я уже отдала приказания, — младшая сестра весело улыбнулась, — Слуги отнесли мой сундук в твои бывшие комнаты. Надеюсь, что они окажутся более модными, чем эти!

— Какими бы они ни оказались, пожалуйста, иди туда, — попросила Амалия, чувствуя, что у нее вот— вот начнет болеть голова.

— Ты меня прогоняешь? — она капризно, почти по кукольному, надула губки.

— Всего лишь хочу, чтобы ты отдохнула. Я прикажу подать тебе туда пирожных.

— Хорошо, — Элизабет встала и прошла к выходу, — Если случится важное событие, например, приход императора, — зови!

Она выпорхнула прочь. Амалия выдохнула и посмотрела на Мари.

— Еще чуть— чуть, и я бы её убила, — призналась она своей фрейлине. Та весело хихикнула:

— Я думала, что только у меня сестра не отличается умом.

— Увы! Лиззи всегда была любимицей матери, она ее слишком баловала, а отец просто не обращал на нее внимания, — Амалия осеклась, вспомнив, что Мари не знает все подробности происхождения Элизабет, — В любом случае придется оставить ее здесь на какое— то время. Отправь я ее обратно к родителям, скандала не избежать.

Словно в подтверждение её слов, на стол приземлился белый бумажный голубь. Уже понимая, от кого письмо, Амалия открыла его. Эрцгерцогиня достаточно сухо описывала бегство Элизабет и просила свою дочь приютить сестру на то время, пока гнев эрцгерцога не утихнет.