Дело о давно забытой пощечине

– Да, такой тип аферистов мне очень хорошо известен, - кивнул Мейсон, приходилось сталкиваться.

– Так вот, он встретил ее сейчас, почти через пятнадцать лет, и предъявил ей старое брачное свидетельство. Она не могла выходить замуж за Белла, поскольку развод с Денненом не был оформлен. Она тогда, давно, даже не задумывалась об этом, поскольку вместе с Денненом она не прожила и недели. Это нам с вами хорошо известны все юридические тонкости, а ей это даже в голову не приходило. Почти через десять лет она вышла замуж за богатого землевладельца и скотовода, недавно унаследовав все его состояние, на которое, оказывается, теперь не имеет прав. Но ее больше пугала не потеря наследства, а позор. Деннен шантажировал ее, обещая придать огласке всю эту историю. И она пришла посоветоваться ко мне. Больше ей идти было не к кому.

– Что сделали вы?

– Я психанул, Мейсон. Второй раз моему ребенку угрожает какой-то мерзавец. Я просто вышел из себя. Я сказал ей, что сам найду его и поговорю, что, на крайний случай, у меня есть пистолет - отличный аргумент для уговоров таких беспринципных типов, как Деннен. Она испугалась. Она умоляла меня не вмешиваться, а просто посоветовать, что ей делать...

– Но ведь можно было обратиться в суд и признать брак незаконным.

– На это требуется время. А он мог покрыть ее позором немедленно.

– Как поступили вы?

– Я сказал, что разберусь с мерзавцем. Она умоляла не делать этого. А потом потребовала, чтобы я отдал ей мой пистолет.

– Зачем?

– Она сказала: чтобы я не наделал глупостей.

– И вы отдали?

– Да и это больше всего беспокоит меня, Перри.

– Хорошо, вы разговаривали с Денненом?

– Я искал его целую неделю. Никак не мог найти. Маделин звонила мне в слезах, отказывалась от встреч - она плохо чувствовала себя от волнения и почти не вставала с постели.

– Вы звонили в контору Деннена?

– Конечно. Я искал его.

– И все-таки нашли?

– В то утро Маделин позвонила мне и сказала, что уговорила Деннена встретиться с ее адвокатом, то есть со мной. Она сказала, что он ждет меня в конторе в полдень.

– Это было семнадцатого июня?

– Да, - кивнул Краудер.

– Продолжайте, - попросил Мейсон.

– Я отправился к нему в контору и спросил, что он себе позволяет.

– Вы разговаривали на повышенных тонах?

– Не помню. Я был слишком взбешен. Наверное.

– Что он вам ответил?

– Он сам набросился на меня с обвинением, что я залез в его квартиру, когда его не было, и перевернул там все в верх дном в поисках брачного свидетельства.

– Это не вы сделали?

– Конечно, нет, Мейсон. Я никогда не пойду на незаконные действия, тем более - на вульгарный взлом.

– Хорошо, о чем вы разговаривали с Денненом?

– Мы начали кричать друг на друга, когда пришел этот... Забыл как зовут, его компаньон.

– Пол Райвен, - подсказал Мейсон.

– Да, он. И Деннен предложил мне прогуляться. Мы оба успокоились и стали разговаривать нормально. Он немного поломался для вида, а потом заявил, что согласен исчезнуть из жизни Маделин навсегда и отдать брачное свидетельство всего за три тысячи долларов. Якобы именно эти деньги ему немедленно необходимы для заключения какой-то очень выгодной сделки и именно поэтому он соглашается. Сумма показалась мне разумной. Я довольно обеспечен, Мейсон, дела конторы идут хорошо и я вполне могу снять с собственного счета такую сумму, не ставя в известность своего отца.

– Вы согласились?

– Да. Немного подумав, я согласился.

– И как вы договорились с Денненом? Что произошло дальше?

– Он спросил, могу ли я подвезти деньги в двум часам ему на квартиру.

Я согласился. Он дал мне ключ от квартиры и сказал, что раз ему будут выплачены три тысячи, то он сумеет съездить и договориться, чтобы сделка состоялась, иначе ему могут отказать. Он сказал, что его машина в ремонте и попросил одолжить ему на время мою.

– Но ведь он не умел водить машину и не имел собственной!
– не удержался от восклицания Мейсон.

– Да, как выяснилось, - согласился Краудер.
– Но ведь в тот момент я об этом не знал.

– И вы разрешили ему воспользоваться вашим автомобилем?

– Да. Мы уже довольно далеко ушли от его конторы и находились не очень далеко от отеля, где живет Маделин. Я отдал ему ключи и мы договорились встретиться в четверть третьего у него на квартире. Он еще сказал, что может немного опоздать и попросил подождать его.

– Что вы предприняли дальше? Рассказывайте по минутам, мне важно знать, что вы делали?

– Вы хотите подтвердить мое алиби?
– невесело улыбнулся Краудер.
– Вряд ли у вас получится.

– Так что вы делали?

– Я пошел к ближайшему телефону-автомату. Он оказался в городском парке. Сперва я позвонил в банк и попросил подготовить мне три тысячи в сотенных бумажках.

– Так просил Деннен?

– Да.

– Странно, шантажисты обычно не любят крупные банкноты, они предпочитают десятки и двадцатки.

– Да, я тоже удивился этому обстоятельству, но он так и сказал:

тридцать сотенных. Это я вам сообщил о трех тысячах, на нормальном языке. Повторять его жаргон я вовсе не собираюсь.

– Ладно, вернемся к вам. Что вы сделали после звонка в банк?

– Я решил позвонить Маделин, чтобы сообщить ей, что договорился с Денненом и вечером принесу ей брачное свидетельство, которое она сама сможет уничтожить.

– Вы дозвонились ей?

– В том-то и дело, что нет. Она не снимала трубку. Я позвонил в регистратуру отеля, а мне сказали, что она не покидала номер. Я решил, что она заснула от волненья, и подумал, что позвоню позже.

– И куда вы отправились?

– Никуда, - ответил Краудер.
– Я гулял по парку, стараясь привести свои мысли в порядок. Через каждые четверть часа я звонил Маделин, но она не снимала трубку. Я не желал тревожить ее личным появлением в отеле, тем более, что она не хотела, чтобы я компрометировал ее своим появлением там. До поры до времени мы решили скрывать свои отношения от всех, пока не поженимся.

– Это была ее инициатива?

– Конечно. Ведь она носила траур по умершему мужу. Я прекрасно понимаю ее чувства.