Дети белой богини
Шрифт:
– А вы спросите.
– Ника! Лена! Лена! Позови Нику! Срочно! Аглая Серафимовнапринялась хохотать еще громче. Ситуация е! сильно забавляла. Появившаяся в дверях гостиной Вероника удивленно спросила:
– Мама, что случилось? И ему:
– Здравствуйте.
Он молча кивнул в ответ.
– Вот. Господин Завьялов... О, Господи! Ха-ха! Просит твоей руки! И я, разумеется, хочу спросить, согласна ли ты. Прежде чем... О, Господи! Ха-ха! Жаль, мужа нет дома! Он бы тоже посмеялся! Ха-ха!
– Я согласна, - спокойно сказала
– Что-о?!
– Согласна выйти за него замуж.
Аглая Серафимовна тут же перестала смеяться. Соединив их взглядом, отчеканила:
– Это что? Шутка? Что за комедию вы здесь разыгрываете!
– Мама, мы с Александром А... С Сашей давно...
– Да вы едва знакомы!
– Вчерашний вечер мы провели вместе, - сказала Вероника.
– И я поняла, что мне с ним хорошо.
– Выйди.
– Что?
– Выйди отсюда! Дура! Вероника пожала плечами:
– Это ничего не изменит.
– И вышла из гостиной.
– Какая же дура!
– в сердцах сказала Аглая Серафимовна.
– Сначала Горанин, теперь...
Она наградила Завьялова таким взглядом, что тот невольно втянул голову в плечи. Но Аглая Серафимовна быстро взяла себя в руки. Сделав-внушительный глоток вина, с откровенной иронией спросила:
– И где вы будете жить? На что?
– У меня есть квартира.
– Много комнат?
– Одна.
– Замечательно! А зарплата? Соответствует?
– Чему?
– Ее запросам.
– А вы не знаете свою дочь.
– Ах, вы ее знаете!
– Разумеется. Потому и хочу на ней жениться. И знал, как вы прореагируете.
– И тем не менее решились?
– Да.
– Смелый человек! Вы вот что, выбросьте это из головы. Вы и Вероника! Какая чушь! Я вообще не понимаю ее интереса к мужчинам, которые в отцы ей годятся.
– Обратитесь к Фрейду.
– Спасибо за совет. Только я в нем не нуждаюсь. Вы с ней спали?
Он чуть не покраснел. И потянулся за своим бокалом, чтобы скрыть смущение.
– Вообще-то, это наше дело. Мое личное. Аглая Серафимовна все поняла.
– Вы редкий мужчина. Сначала делаете предложение и только потом... Впрочем, не имеет значения. Нет так нет. Мне проще.
– Мне уйти?
– И на этом история закончится? .
– Не думаю.
– Она уедет. Немедленно. За границу, к моему отцу. И не от вас я ее хочу спрятать. Какая чушь! — вновь не удержалась Аглая Серафимовна. — Я могу понять ее страсть к Горанину. Видный мужчина, роковая любовь. Но это что?
– Отчаяние.
– Ах, вот до чего дошло! В отчаянии она готова выйти замуж за первого встречного! А вы? Вы что, ее любите?
– Нет.
– Откровенно!
– То есть... Так было и с моей женой. Я знаю, что могу ее полюбить. Понимаете? Я это знаю. Мне надо было понять только, готова ли она принять мою любовь. Но, как выяснилось, готова. Пусть ненадолго. На год, на месяц, на день. Я отдаю себе отчет в том, что разница в возрасте огромна. Но ей
надо чем-то спастись. Неужели же непонятно? Это так просто! Девочка мучается. Ей всего двадцать лет...– Хорошо, что вы об этом помните.
– Я помню. И не собираюсь идти напролом, как Горанин. Но и вы помните - как бы потом не пожалеть.
– В общем-то, я не пожелала бы Веронике лучшего мужа, - откровенно сказала Аглая Серафимовна.
– Я имею в виду вас, как человека. Но разница в общественном положении... Разница в возрасте... И... Нет, это откровенная чушь! Чушь!
– Я, пожалуй, пойду.
Он поднялся. Аглая Серафимовна смотрела немигающим взглядом.
– Как? Это все?
– Да.
– А насчет Горанина?
– Герман вам не по зубам. Город достанется ему, и с этим уже ничего не поделаешь. Если только он сам не устранится.
– Каким образом?
– Ну, это уже мое дело.
– Вы что-то знаете?
. — Только догадываюсь.
Аглая Серафимовна тоже поднялась из-за стола.
Он ожидал худшего. Взрыва эмоций, крика, скандала. Но она была спокойна. Уверена: ничего не будет. История продолжения не имеет. Его история.
В дверях гостиной он пропустил женщину вперед.
– Мерси, - с усмешкой сказала Аглая Серафимовна. И, глядя ему в глаза: —Надеюсь, вы еще зайдете?
– А вы меня впустите?
Она не выдержала и вновь рассмеялась:
– Что, поверили городским сплетням? Как там меня называют? Наглая Серафимовна? Ха-ха! Пес Цербер с женской головой! Фурия! Нет, гарпия! Разумеется, я вас впущу! Мне надо выяснить подробности этой истории.
– Какой истории?
– Саша!
Обернулся на крик. Вероника быстро спускалась по лестнице. И вдруг при Мише, Лене и при матери кинулась ему на шею. Расцеловав, сказала:
– Спасибо тебе.
Аглая Серафимовна молча, не мигая, смотрела на бурную сцену. Потом покачала головой:
– Сумасшедшая. Истеричка. Надо было пороть тебя в детстве.
– Тебя! Тебя надо было пороть!
– зло выкрикнула Вероника.
– И ничего ты со мной не сделаешь! Я совершеннолетняя! И не твоя собственность!
– Иди наверх. Мы там поговорим. Только дураки выносят на люди свои чувства.
– А умные, вроде тебя, вообще ничего не чувствуют!
– Александр Александрович, всего хорошего, -ледяным тоном сказала Аглая Серафимовна.
Он принял куртку из рук Лены, натянул на голову кепку. Аглая Серафимовна смотрела на него с презрением, потом перевела взгляд на дочь. Словно хотела сказать: «Вот видишь, какой у него отвратительный головной убор! У твоего жениха! И вообще, он деревенщина!»
– Ника, я пойду, - тихо сказал Завьялов.
– Аглая Серафимовна, до свидания.
– Я позвоню!
– крикнула вслед Вероника. Что на это сказала за захлопнувшейся дверью
Аглая Серафимовна, он, разумеется, не услышал. Зато Миша, провожавший его до калитки, высказался конкретно: