Дети гарнизона

— Ноу, ноу, — запротестовали вооруженные человечки. — Йок, зяло, йок!

— Вера им не велит, — прокомментировала бурный протест Лена.

— Ха! — обрадовался повороту событий Нат. — Елена, переводите. В Суре Корана

говорится, что Аллах разрешает путешественникам и воинам все это есть в путешествии или в

походе, если нет ничего более подходящего. Тем более, что без сала и водки далеко не уедут.

Проверено: позамерзают, как бананы на морозе. Да, вино запрещается, а про водку в Сурах ничего

не сказано, — он вспомнил, как спаивал их предводителей в Стамбуле. — Капитан, найдется на

борту рис, овощи?

— Не найдем, даже для такого случая. Ничего не брали на борт. Пить команде на борту

строго запрещено. Последний рейс ведь в этом году! — сердился вернувшийся капитан.

— Ну что же, тогда командовать банкетом буду я! — Нат начальственно обвел аудиторию. —

Пьем за незалежность, индепенденс, о’кей ?!

И началось чествование «незалежного» Бенгалора. Нат распорядился бармену раскрыть

перед гостями собственные и корабельные запасы питья и съестного. За все платил налом.

Бенгалорцы притащили со списанных эсминцев свою музыку. Все повторилось, как несколько

дней назад в Стамбуле. Выпили за свободу сначала по одной, потом по второй, потом пошла

водка, тайгер-милк, подтянулись к застолью изумленные пассажиры-оптовики. И, так сказать, с

барского плеча жаловали несчастным продрогшим террористам кто ящик шоколада, кто пару

паков оранджата, кто турецкие овощные консервы, дубленку с собственного плеча…

Публика «колбасилась»! Провожали борцов за независимость с борта всем теплоходом,

пели дружно и многоязычно песню «Варяг». Моряки несли некоторых бойцов на руках и

осторожно спускали в шлюпку. Пьяные человечки скандировали «Эмансипейшн, посибл,

посибл!» и волочили за собой автоматы. «Калаши» гулко стучали по палубному металлу, и из

подсумков высыпались, щелкая, патроны…

— Все? — спросил капитан. — Всех сняли с судна, нарушителей госграницы? Семерых?

Добре. Семеро смелых! — капитан подозрительно всхлипнул: бенгалорцев жалко было

просоленной морской душе — как же, такие же скитальцы по белу свету, как и он, морской волк с

«Григория Сковороды»!

После непродолжительной схватки с морскими пиратами, пассажирское судно миролюбиво

бороздило бурные черноморские просторы. Капитан все же довел до конца третий тур

президентского марафона. «Сколько за голос дают? — озадаченно размышлял. — Эти, по

двадцать, «зелеными», или те, по сто, но «нашими». Проблема!» Вздохнул отважный «мариман»,

почувствовал неожиданно остро свою историческую причастность к народному выбору, и отдал

предпочтение «зеленым», вписав данные пассажиров из судовой роли в предвыборные бюллетени

самого богатого кандидата. «Проголосовали единогласно», — радист отбил с борта телеграмму.

Ужин накрыли в кают-компании. Патрик поковырял угощенья, выпил полбутылки кока-

колы, потом примостился рядом на диване, открыл ноутбук и углубился в игрушки.

— Выбирают колу и компьютер, а там хоть мир остановись! — вздохнула по матерински

Елена.

Первым откланялся капитан, побежал на мостик. Старший помощник выпил две рюмки,

юркнул вслед капитану, проверять «фаер-план». Попутчики остались наедине в кают-компании.

Нат был доволен собой, уже не сожалел о потраченных деньгах.

— Ну вы, Натик, и фрукт, — улыбалась довольная Елена, когда все разошлись из кают-

компании. — У меня было подозрение, что вы не сценаристик, вы — аферистик? Сами

придумали такой мощный аттракцион в открытом море? Не прибедняйтесь только, умоляю, не

прибедняйтесь, мой милый Черный корсар, наш освободитель из пиратского плена…

— Никакого обмана. Все, что хотели — они получили, — здраво рассудил Нат. — Сколько я

лиха с ними хлебнул! Моя была только загрузка, оформление документов и отправка. Подцепили

эсминцы за ноздрю, вышли в море — все, бай-бай! А обратная дорога до Бенгалора не входила в

условия контракта. Китайский буксир за их счет, ну а турки и арабы на Суэце пропустят без

лишних проблем. Единоверцы же! А так, честно говоря, сначала было страшно. Потом

наладилось… Предлагаю по маленькой за успешное завершение дела! — предложил тост Нат

Берлин. Похоже, нашел то, что искал. Его завидная легкомысленность и ее мистическая

углубленность, как говорится, два сапога — пара, сошлись два одиночества, альтруист и

альтруистка в плотной массе совершенно «правильных» эгоистов…

— Уговорили, — согласилась она, поднимая бокал с крепким напитком, — а знаете, меня

уже давно оставили мысли о Родине. Наверное, свыклась, что жить буду до конца своих дней по

ту сторону моря. Как-то несколько лет назад посетила Крым. Честно — без особого желания.

— Почему же? Дайте догадаюсь. Слишком силен был контраст с заграницей. Ну да, к

хорошему быстро привыкаешь. Но наелись этим самым закордоном, и теперь снова отправились

на Родину. Посмотреть, как там у нас. Революционный порыв, время перемен. Понимаю.

— Может быть, и так... — грустно проговорила Хелена..

Южнобережье. Телеграмма Тарика Дениза

Как не вспомнить, как Ялта встречала теплоход с телегруппой солнечно и шумно. Бархатный

сезон баловал. У трапа на причале творческую группу поджидал плотный моложавый мужичок в

шортах и гавайке, залихватски вертя пальцами автомобильный брелок.

— Вы, что ли, с «Полонеза»? Турецкие телевизионщики? Добро пожаловать! Кто толмачить

будет? Вы? — взял Хелену под руку и продолжал говорить велеречиво. — Я уполномоченный,

буду сопровождать группу на протяжении всего вашего маршрута и помогать осматривать

памятники истории и культуры. Моя фамилия Самсоненко. Андестенд? Можно звать просто