Дети гарнизона

бухнулась. Ушла, рыдая. Что ждало ее? Больше я ее не видела. А вечером перед закрытием

ярмарки охранники нашли младенца, уложенного в корзинку, за одним из стендов. И с ним

записка: «Хелен, умоляю, спасите сына!»

Младенчик плакал и тянул ручонки. Не выдержала, прижала к груди. Теплый живой

комочек! Решила: мой, не отдам никому! Покрестила в православной церкви. И записала на свое

имя. Я, наверное, не вправе говорить об этом с первым встречным... — Лена нахмурилась. — Это

не моя тайна. Но вы ведь все равно… Согласились в эту бурную ночь унести все мои печали.

— И как настоящий мужчина гарантирую хэппи-энд! Ваше здоровье!

— Вы, мужчины — неугомонные скитальцы. Не можете усидеть долго на одном месте, —

она пригубила из бокала. — Тянет неведомая сила на приключения. А они не всегда бывают

веселыми. И имя у супруга подходящее — Одиссей, Одис. Гражданин Турции, греческого

происхождения. — Посмотрела Нату глубоко в глаза, опустила взор, добавила, немного виновато:

— Ловлю себя на том, что не могу вспомнить его лица. И тогда, во время крымского путешествия

Тарика, ни разу Мага не попал в кадр. Хотя выполнял четко свои обязанности и был мне ангелом-

хранителем…

Крым. Телегруппа Тарика Дениза

Солнце клонилось к закату. Машина уполномоченного Самсоненко вывернула на стоянку.

Автобус со съемочной группой последовал за ней. Первым вышел Тарик, за ним высыпали

остальные.

— Шахин, возьми всю панораму. И меня крупным планом.

— Уже сделано, Чиф... — Шахин медленно вел съемку.

— Наше путешествие подходит к концу. Вот мы уже на западном побережье полуострова.

Красивое место, — работал на камеру Дениз, — в нем мощная архаичная поэтика далекого

прошлого. Мгновение — и появится на гребне степного переката скифская конница, в набеге на

крайние эллинские форпосты. Снято! — поднял обе руки.

…Рассматривал богато накрытую придорожную площадку и ожидающих, в костюмах и при

галстуках, людей.

— Байрам в вашу честь, — довольно кивнул Самсоненко в сторону готового дать «туш»

духового оркестра. — Мои разминаются! Все по высшему разряду! Встреча запланирована на

сегодня. Забыли? Босс на субботу на Тарханкут зазвал, — суетился, нагнетая момент.

К съемочной группе приближался, прихрамывая, костистый мужчина.

«Легок на помине...», — узнала Хелен. Самсоненко перекрестился. И сама вздрогнула от

накатившей волны неясных предчувствий.

Бессараб выговаривал кому-то по мобильному:

— Все, Пончик, все забирайте у Гнилуши, понял, да? Я слов на ветер не бросаю!

Духовой оркестр грянул «Польку-бабочку».

— Рад приветствовать на своей территории, — мрачно радушничал Бессараб. Хелена

старательно переводила. — Решил, выходные проведу с вами. Пикничок, то да се, лясим-трясим.

Чем бог послал, — старался казаться приветливым, показывая на накрытые на стоянке столы.

Оркестр затянул «Амурские волны». Присутствовавшие приятно возбудились в

предвкушении вкусного продолжения.

Тарик вежливо мотнул седой вихрастой головой:

— Переведи, Хелен: у нас жесткий график, осталась одна суббота, завтрашний день. Надо

поработать! — Достал из наружного кармана рубашки черканный график маршрута, улыбнулся

Хелене, приглашая в игру. — Хороший персонаж, мощный. Пусть поволнуется.

Бессараб недоуменно смотрел, взявшись за стул, то на него, то на переводчицу:

— Чего харю морщит? Самсон, ты где?

Оркестр внезапно замолк. Самсоненко ввинтился в толпу, чтобы не попасть под горячую

руку хозяина.

Затянувшуюся паузу разрядил Тарик:

— Шахин!

— Понял, шеф, — оператор вставил в камеру новую кассету, лампочка камеры замигала.

— Благодарит за гостеприимство, с удовольствием разделит трапезу, — перевела немного

испуганная Хелена.

Все облегченно вздохнули.

Бессараб посадил рядом в кресла Дениза с переводчицей, Самсоненко устроился на

табуретке. Сзади толпились охранники.

— Так, со свиданьицем! — Бессараб поднял рюмку наперевес с наколотым на вилочку

грибочком, приосанился. — Историю люблю. Молодец, лохматый, даром время не теряет. О’кей,

гуд! Давай, замолоти приветствие, — повернулся к Самсону, — отрабатывай!

— Позвольте сказать несколько слов, так сказать, от лица министерства культуризма... —

приподнялся с табуретки уполномоченный.

— Гони, только не долго, — важничал Хозяин.

— Господа, соратники, друзья! — Самсоненко выпучил для важности глаза. — Мы рады

приветствовать группу кинодокументалистов из Турции во главе с известным мастером своего

дела, господином Тариком Денизом! Надеюсь, что материал, отснятый в ходе поездки,

подкрепленный нашей искренностью и радушием, поможет поближе открыться нашим народам,

проживающим на разных берегах одного моря, докажет, что берега нашего моря стали

гостеприимными для них здесь и для нас там. За дружбу и сотрудничество!

Присутствовавшие встали с поднятыми рюмками, «чокнулись», быстро опрокинули в

глотки.

— Слышь, как тебя, Хелена? — повернулся Бессараб. — Ты из наших, за «зверьком»,

водилой замужем? А расскажи вкратце про лохмастика седого, Тарилу Парилу. Туфту не гонит?

Хелена похолодела от страха памяти прошлого. Но пересилила себя. Кто для нее сейчас

безжалостный Бесараб? Персонаж, не более того.

— Мистер Тарик Дениз — очень известный и влиятельный человек не только в своей

стране, — рассказывала как могла бодро.

— Иди ты!

«Да, персонаж, — смело подумала, — на быка похож, комичный в своей роковой

трагичности». Теперь рассматривала отстраненно, с высокой экранной планки популярного