Дети, сотканные ветром 2

– Доброй ночи, кажется, мы испортили вам вечер, – Алчность почти искренне извинился. – Вы были такой милой парой.

Похоть не удосужилась ответить и обратилась к Двуличию:

– Городовые усилили охрану моста и причалов. Судья проговорился, что на стражу подняты все летучие отряды. Сам же царский дворец охраняется только половиной опричников.

– Ленивые кошатники…

– Мы не заберёмся так глубоко в Оплот, – сообщил Двуличие.

– Меня одного доканывает жужжание в небе? – беспокойно вглядывался в небо Алчность. – Или опять мерещиться.

– Зоркие автоматоны на пропеллере, – ответила Похоть. – Бесполезный хлам Совета Цехов. В темноте их оптика бесполезна.

– Пусть безымянные боги хранят непомерный жор местных чиновников, – восхвалял кого-то Алчность. – Пока они растаскивают царскую казну, мы безопасно следуем к цели. К слову: так зачем мы здесь?

Двуличие оглядел своих соратников, бывших друзей… Размазанный остатки тоски отозвались в груди, на что маска на лице едва заметно задрожала. Её грань между чёрной и белой половинкой была переменчивой.

– Над нами нависла угроза, – наконец проговорил мужчина. – Путешествовать между Осколками становиться всё труднее. Враг перекрывает пути, в том числе и коридоры чуди. Что касается сбережений, то мы лишились тайников в Громграде и Срединном вокзале.

– Эх, незадача! У меня кошель прохудился, – поделился безумец. – И гроша на дело не найдётся.

– Также недавно Мы угодили в засаду. Со мной сразилась машина. Она ждала меня в укрытии много дней. Совсем иная: на неё не наложить чары, обладает крепкой бронёй и весьма взрывоопасна.

– Новое оружие Совета Цехов, – наугад кинул Алчность.

– Непохоже, – Похоть покачала головой. – Чары Двуличия способны легко проломить защиту, выставленную умельцем. К тому же ещё нет автоматонов, которые способны настолько долго держать в себе Приказ. В создании машины явно применили забытые технологии.

– О-о-о, – протянул Алчность. – Собор? Паучиха могла раскопать под башней что угодно.

Молчание Двуличия говорило о правильности их догадок.

– И настала пора вновь наведаться к ней в гнездо. Я чего-нибудь придумаю, – безумец присел на корточки и зажал голову руками, будто так он родит нужное решение. – Погоди-ка! Ты упомянул засаду. Разве для того, чтобы в неё попасть, не нужно выйти из убежища и сунуться туда, куда тебя не просят?

Похожая мысль и Похоти пришлась не по душе, однако в её голосе слышалась забота:

– Мы условились, что после случая с библиотекарем Вы будете ожидать, пока я и Алчность не закончим нашу часть плана.

Безумец принялся ходить вокруг мужчины в маске Двуличия:

– Меня всегда волновало какая половинка в вас глупее. Кого легче вывести на чувства. Завладеть любопытством или нагнать страху?

– Ради нашей цели я давно лишился чувств, – ответил Двуличие.

– О, знаю, мой друг. Знаю, – Алчность ткнул пальцем в Похоть. – И её это сильно огорчает. Так что за ловушка? Она может угрожать всем.

– Нет. Она предназначалась мне одному.

…Детская одежда, цепь на полу…

К тому же заноза, застрявшая в сухой ладони, где-то с полугода, непрестанно изводила мужчину в чёрно-белой маске.

– С сегодняшней ночи ничто не отвлечёт Нас от цели, – потусторонний голос впервые вступил в разговор.

Женщина едва заметно поёжилась и отвела взгляд.

– Ничто, – поддержал Двуличие самого себя. – Мы обязаны воплотить нашу мечту в действительность, дабы все принесённые жертвы не оказались напрасны.

– Надеюсь на твою искренность, двуликий ты наш друг, – хихикнул безумец. – Так мы здесь для того, чтобы копаться у друг друга в мозгах или же обнести какого-нибудь толстосума?

– Ты прав. Чтобы проникнуть в нужное хранилище, мы должны действовать слажено.

– Да нам втроём по силам сравнять половину острова!

– Сегодня требуется тишина. Мы ничего не украдём, ничего не разрушим. Мы вынесем из превосходно охраняемой крепости только знание. Оно будет нашим ключом к победе над Паучихой.

– Раздавим её башмаком, – с усмешкой продолжил Алчность. – И после нам останется всего-то скинуть в бездну тех, кто правил десятком миров.

– То, чем обладает Паучиха, поможет нам в борьбе, и мы, наконец, выйдем из тени.

Алчность схватил за плечи Двуличие и обнял:

– Кто-то скажет, будто я рехнулся, раз верю тебе, друг.

Доспех на мужчине в чёрно-белой маске заскрипел. Похоть насторожилась и потянулась за дубинкой на бедре.

– Только прошу, друг, – зло процедил Алчность. – Не отступай с пути или же я лично сдеру маску с твоего лица.

Мужчины резко отступили друг от друга.

– По рукам? – как ни в чём не бывало спросил безумец.

Двуличие, поправив лёгкую кирасу на себе, кивнул.

– За поворотом находится дом фабриканта Трисмегиста, – указал он направление. – В его хранилище нам предстоит наведаться.

– Трисмегиста Пряного? – недоверчиво переспросила Похоть. – На его фабриках производят лучшие защитные устройства. Он выбивает контракты и у Совета, и у Собора. Его дом непременно оснащён последними разработками мастеров-зодчих. Зачем нам так рисковать?

Двуликий коротким мановением руки передал Безумию черёд объяснений:

– В последнюю мою прогулку по Собору, что так бесцеремонно прервали старик со своим шерстяным чудищем… – мужчина нарочито вздрогнул, словно воспоминание вселили в него ужас. – Я наведался в закрытые комнатки библиотеки. Ух и много там занимательного чтива! Я выведал о том, что Пряного с Кагортой связывает не только желание подзаработать. Потому как оба уже десяток лет работают друг на друга в убыток. Любовную увлечённость полагаю, следует отринуть. В комнатке с бухгалтерией я чётко ощутил душок тёмных делишек. А может, там воняло изменой Царской Длани?

– Десяток лет с фабрик Пряного в Собор поступает тяжёлое оборудование, – Двуличие мягко перебил заигравшегося напарника. – Мне удалось найти источник среди чуди, который поделился о том, что в край с Трезубцем через караваны поступают редкие запчасти. Собор не желает, чтобы упоминания о подобных поставках мелькали в грузовых грамотах Маревой дороги.

– Скорей всего ваши соображения верны, – признала Похоть. – Грузовые поезда привозят в Трезубец столько материала, сколько мощности его мастерских не способны переработать.