Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Смотрит, повторяет, исправляет.
'Плевать, как это выглядит. Главное — чтобы не рвало горло после пробежки.
Если я не могу нормально подшить воротник — как я могу вести отделение?'
Инструктор заглядывает — кивает молча. Это одобрение без слов.
В финале Бронн разворачивает лекало портянки, вешает на стенд:
— Это может спасти вам ногу.
Это — порядок, который идёт от ног, шеи и обуви — к бою.
Если вы не контролируете мелочь — не сможете контролировать хаос.
21:00.
В казарме — два ряда кроватей.
Курсанты стоят в футболках и шортах, в шлепанцах на бетонном полу.
Перед ними — инструктор Сэллоу, худощавый, но острый как боевой нож. В руках — планшет с медицинскими и дисциплинарными заметками.
— Ларк — подстричь ногти на ногах и помыть хорошенько. Видел грязь под пальцем. Грибок в роте не нужен.
Виннер — мозоль на пятке. Сейчас же идешь к санитарам. Проколоть, прижечь, заклеить. И не ной, санитары это не любят.
Хейнс — шнуровка берцев кривая. Упадет в бою — будешь падать как туша. Перед сном переделай и подтяни.
Остановился у Кардина. Смотрит. Молчит.
— … нормально. Без замечаний.
Просто идёт дальше.
И это в Галбадии = «сдал зачёт».
Душевые кабины
Всё чисто.
Без визгов, шуток, хлопков по спине.
Только вода, пар, мыло, мочалка, ритм капель.
В каждом отсеке — встроенный таймер: 4 минуты.
Кардин стоит под горячей струёй,
вода стекает по усталым мышцам.
Голова откинута, глаза полузакрыты.
'Чёрт. А ведь день был словно неделя.
Стрельба, копка, ближка, теория, снова физо, подворотнички, швы…
И ни одной истерики. Ни одного вопля.
Только ритм.
Это не воспитание героев. Это закалка стали.'
Он выключает душ. Вытирается быстро. Одевается молча. Возвращается в казарму.
21:45. Казарма. Койка №7
Темно. Лишь приглушённые ночные лампы у потолка.
Тела в кроватях тяжёлые, как бетон. Кто-то ворочается. Кто-то уже спит.
Кардин лежит на спине.
Руки под затылком. Смотрит в потолок. Глаза не мигают.
Сон не приходил.
Воспоминания — сами лезут
Приходило прошлое…
* * *
Тихое поле.
Не дикая природа, но ровный склон, травы, ветер, шелест листьев.
И одно большое дерево, под которым они сидят.
Кардин — моложе, в простой рыцарской броне.
Рядом — человек постарше, лицо размыто в полусне, но голос — тёплый, разумный, с ноткой грусти.
Человек:
— Кардин… Галбадия не похожа на другие академии.
Это не Баламб, где важен индивидуализм.
И не Бикон, где нужна харизма и командная работа.
Галбадия — это армия.
Пауза. Ветер колышет
листья над головой.— Если ты хочешь добиться там успеха, ты должен показать всем, что готов к дисциплине.
Что ты работящий. Рациональный.
Солдат.
Но не винтик.
А будущий офицер.
Кардин смотрит вдаль, на горизонт.
Молчит, но потом произносит:
— Я понимаю это. Но…
Поворачивается. Говорит, не громко:
— … я ведь больше воин, чем солдат.
Человек чуть усмехается, но не спорит.
Тихо кивает:
— Понимаю. Но ты ведь сам понимаешь — без сембланса и харизмы тебе нечего делать в Биконе и Баламбе.
Так что остаётся только Галбадия…
Человек смотрит на Кардина внимательно.
— Но я пойму, если ты не хочешь.
Можно, например, в Веридию — с твоими данными ты бы там неплохо вписался.
Хорошист. Стабильный. Чистая работа. Без лишнего давления.
Кардин качает головой.
Смотрит прямо, решительно:
— Нет. Я всё понимаю.
Ради… ради всех я пойду в Галбадию.
И хоть я и не солдат…
Я постараюсь им стать.
Человек кладёт руку ему на плечо.
— Спасибо тебе, Кардин.
Возвращение
Темнота.
Сквозняк в казарме шевелит занавеску.
Кардин открывает глаза.
Смотрит в потолок. Тихо, спокойно.
'Не герой.
Не мечник с сияющим клинком.
Я — кто ведёт. Кто держит. Кто стоит.
Я — Галбадия.'
Кардин лежит на койке, не двигаясь. Всё вокруг — затихло: только слабый гул вентиляции, дальних дронов на периметре и мелкий шорох простыней, когда кто-то переворачивается.
Он смотрит в потолок, а в голове — разговор с самим собой.
"Воин… и солдат. В чём разница?
Воин сражается сам. Он — пламя, прорыв, клинок, выверенный удар в сердце врага.
Ему не нужен строй. Не нужен приказ. Он идёт — потому что может.
Потому что должен. Потому что если не он — то никто.
Солдата не спрашивают.
Солдат — это не одиночка.
Он — часть системы.
Он может быть не самым ярким.
Но он всегда на месте.
Воин — как удар.
Солдат — как фундамент."
Он поворачивает голову, смотрит на аккуратную стойку с сапогами, портянками, ремнями.
"В Баламбе из тебя делают воина.
Там ты должен быть лучшим: быстрым, точным, совершенным.
Там не про команды. Там про легенды.
И если ты не сияешь — тебя просто не замечают.
В Биконе — ты часть команды.
Личность важна. Химия между бойцами.
Ты должен уметь вести — и следовать.