Дневник лабуха длиною в жизнь

Ну а театр - свое особое болото, своя игра, тут сложно понять кто с кем.

Как-то встретил у "Аппендицита" Рубинчика. Он сообщил, что одолжил у музыканта С., вернувшегося из Финляндии, игравшего в цирковом оркестре, порнографический фильм. Пообещал достать проектный аппарат. На следующий день он пришел ко мне с аппаратом. Развесили простынь. Включили. На простыне появилась голова женщины, делающей минет.

Немой фильм длился десять минут. Нам, до того времени ничего подобного не видавшим, фильм показался захватывающим, жаль было, что одна серия. Девушкам, приходившим в гости, фильм служил хорошим наглядным пособием. Плохо было то, что пленка постоянно рвалась, и приходилось ее часто склеивать. К приезду Иры фильмец вернул.

Марат-книголюб

Намедни встретил Марата. Он как-то незаметно женился и уже растил мальчонку. Холодильниками больше не занимался, стал ювелиром в центральной ювелирной мастерской на Театральной улице. Год назад он приобрел неплохую квартирку в центре города, с раздельными кухнями и туалетами с общей прихожей на две семьи.

Марат был мрачен.

– Что случилось, чем расстроен?

– Ой, не спрашивай! Такая недавно получилась неприятность!

– Дома? На работе?

– Дома, с женой!

– Давай, выкладывай!
– сказал, чувствуя его желание поделиться.

– Анекдотичная, глупая ситуация, - начал он, - ты ведь знаешь, что у нас общий коридор с еще одной семьей?

Утвердительно кивнул головой. Как-то заходили с Ирой поздравить Олю и его с новорожденным.

– Сосед мой, подполковник, живет с девятнадцатилетней дочерью... без жены... и часто не ночует дома, - начал Марат.

Я улыбнулся. Он тоже - несчастной улыбкой.

– Так вот, - глубоко вздохнув продолжал он, - Оля проснулась ночью... лап-лап рукой по тому месту, где должен был лежать я, а меня нет!.. Она подождала немного, думая, что я в туалете. Ждала-ждала, потом встала и пошла проверить, где же я. В туалете и на кухне меня не было... цепочка на двери закрыта... подполковник сегодня дома не ночует... Где я?
– посмотрел он на меня.

– Где ты?

– Вот именно... Оля постучала к соседке... та молчит... Она стучит, на этот раз громче, и требует открыть дверь!
– Марат замолчал.

– ?

– И... она впустила жену!
– снова умолк Марат, переживая момент.
– В комнате две кровати с тумбочками, стол со стульями и большой одежный шкаф. Оля, не раздумывая, открывает шкаф... а в нем я... стою в трусах... с книжкой в руках, которую успел схватить!

– Ты ведь пришел одолжить книжку, правда?

– А что еще я мог сказать?
– удрученно проговорил бедняга.

– Чем кончилось?
– полюбопытствовал я.

– Кончилось тем, что на следующий день жена записалась в секцию стрельбы из лука!

– Берегись теперь! Тренируйся бегать зигзагами! Пойдем кофе выпьем. Кстати, не помнишь ли название книжки?

Лёня окончил первый курс консерватории, стал встречаться с однокурсницей - пианисткой Бебой. Как и у его первой - с немаленьким тазом. Видимо, нравятся ему рубенсовские девушки.

Мама стала важным человеком в ателье. От нее зависело, какой портной будет шить заказчику костюм, или пальто. Ей приносили конфеты, цветочки.

Папа нашел себе дневную халтуру - играть на тарелках в оркестре при "жмур-бюро" (похоронная контора).

– Первое время, - рассказывал отец, - когда на кладбище громко плакали, я тоже начинал плакать. Теперь уже привык, стоим с музыкантами в сторонке, едим бутерброды и травим анекдоты, - виновато улыбнулся он, - расскажу один из последних. "Господа, сколько раз я просил, если играете на похоронах, то хотя бы лица делайте грустные. Лев Моисеевич, это касается вас в первую очередь! Да, и почему вы в ладоши хлопали?" - "Так я же тарелки дома забыл!"

– Ну и что тут смешного?
– отозвалась мама.
– Человек забыл тарелки.

Ужгород

Иру скоро ожидали гастроли. Виталик гостил в Ходориве. Я один... совсем один... совсем один!

Сегодня у нашего шеф-повара Юры день рождения. Он пригласил всех работников ресторана остаться после работы, отметить. Завтра оркестр был выходной, можно посидеть. Рядом села Оля, помощница повара, молодая замужняя женщина. Коньяк сегодня хорошо пошел, и через час я уже дремал за столом.

Проснулся от того, что на мне на заднем сиденье машины, которая куда-то едет, лежит женщина с разбросанными по моему лицу волосами. Раздвинув волосы, я узнал Олю. Машину вел именинник. Рядом с ним сидела Катя - посудомойка.

– Юра, куда едем?
– спросил я его, не очень соображая.

– В Ужгород, - глупо засмеялся повар.

– Ладно, серьезно, куда едем?

– В Ужгород, в Ужгород, - пролепетал заплетающимся голосом водитель.

Приподняв Олю, я сел. Мы ехали по ночному шоссе далеко за городом.

– Юра, туда далеко ехать, и ты бухой, - слабо возразил я.

– Не бзди, доедем!
– засмеялся дурацким смехом повар.

– В Ужгород так в Ужгород, - пробормотал я и улегся досыпать.

Худощавая Оля пристроилась на мне. Ехать было нам далеко. Часа четыре, если не больше. Юра оказался молодцом. Уже светало, когда мы приехали на перевал. Сняли два номера в местной гостинице, и я тут же завалился досыпать.

Когда проснулся солнце было уже в зените. На соседней кровати проснулась Оля.

– Иди ко мне, - позвал я ее без всяких предисловий.

Она, улыбаясь, послушно легла рядом. Все было бы хорошо, если бы она не была такой костлявой. Повалявшись немного и получив пару синяков, приняв душ, мы вышли на балкон, с которого открывался сказочный вид на покрытые хвойным лесом горы. Сели, закурили. Оля загрустила.

– Оля, думаю, что догадываюсь, о чем ты думаешь.

Она молча посмотрела на меня.

– Ты думаешь, что сказать мужу, - высказал я свою догадку.

Она утвердительно качнула головой.

– Если хочешь, подумаем вместе, у меня в этом деле есть кое-какой опыт.

– Спасибо, - улыбнулась Оля, - я что-нибудь придумаю.

В дверь постучали, зашли Юра с Катей, оба не в настроении.

– Чего кислые такие?

– Да ну!
– махнул безнадежным жестом в сторону гор Юра.

Я взглянул на Катю, та, сложив руки на груди, молча уставилась в ту сторону, в которую махнул Юра. Все молчали.

– Да не могу я, нельзя сегодня мне!
– раздался обиженный голос Кати.