Дневник травницы

***

Завтрак, скорее похожий на обед по наполнению и времени приёма, был благополучно поглощён, когда в дом постучались двое. Есения, едва успевшая замесить тесто на основе кефира на пирожки и порядком испачкав передник мукой, поспешила открыть пришедшим. Святогор ухитрился, похоже, прислать самых крепких мужчин в деревне: двух учеников плотника. Немного глупо и извиняющейся улыбнувшись, девушка кратко объяснила пришедшим «фронт работ», к которому те благополучно приступили. Яромир поднял глаза от очередной выделенной ему книги и непонятливым взглядом проводил мужчин, прошедших в ванную комнату, откуда сразу стали доносится странные звуки и грохот.

— Воду поменять нужно, — ответила на его немой вопрос Есения, вытирая запачканные руки влажным полотенцем. — Справятся быстро, глазом моргнуть не успеешь.

Избавившись от грязи, она накрыла тесто чистым полотенцем и поставила снаружи, у самого входа в печь, чтобы через час оно благополучно поднялось. И только в момент, когда всё доделала, испуганно охнула и, поспешно схватив с крючка мешок, заглянула в него. Горшочка там не было. Она перепугано вытащила каждый предмет на стол, оттуда и поняла, что права. Сердце ухнуло куда-то в пятки. Мало того, что создание горшочка обошлось ей в круглую сумму, она ещё и отца Андрия подвела. В глазах скопились слёзы, готовые вот-вот политься.

— Что-то стряслось? — послышался заинтересованный голос Яромира.

— Да я… Я… — нелепо разводя руками и показывая на мешок, лепетала Есения, она впервые была настолько обеспокоена, даже проклятые слёзы молча покатились по щекам.

— Что ты потеряла? — мужчина сел на кровати, спустив ноги и потянувшись к стоящим рядом костылям, чтобы встать.

— Горшочек такой… маленький, светленький… — глотая горькие тихие слёзы, произнесла девушка, еле дыша.

— Тьфу ты! Женщина, не пугай! — Яромир поставил костыли обратно, к спинке кровати. — Вчера мальчишка от священника приходил, я ему отдал, порыскав в сумке твоей. Ты добрый час там сидела, что мне ещё было делать?

— Что?..

Есения на мгновение застыла, не веря своим ушам. Она ничего не потеряла и никого не подвела. Сначала она немного нервно хихикнула, а после начала смеяться в голос, почувствовав облегчение. Девушка быстро подошла и порывисто обняла мужчину, всё ещё держа в руках мешок.

— Спасибо огромное! — с улыбкой произнесла она, прерывая объятия. — Ты сделал всё, как надо!

Есения со спокойной совестью вернулась к столу, уложила вещи обратно в мешок и повесила его обратно, на своё законное место. На её удачу, Яромир, ничего не зная, сделал всё как надо. Мужчины, запершиеся в ванной, на благо, вышли после этой всей сцены, когда Есения уже вытерла следы от слёз на щеках.

— Вёдра?..

— В малом складе, рядом с дверью.

Мужчины кивнули и поспешили уйти, чтобы не мешать. Им ещё нужно было разбить лёд, если с утра это не сделал Святогор. На удивление, первые вёдра воды были опрокинуты в бочку через каких-то пять минут. Объём бочки был огромным, отчего для её полного наполнения понадобится по меньшей сотня вёдер, а это минимум около двадцати пяти ходок на каждого из мужчин.

Бочка наполнялась медленно, но верно, а через добрый час осталось совсем немного, меньше пятой части. Есения, до этого лишь изредка наблюдавшая и перерисовывающая из книги изображение рунического круга, поднялась из-за стола и украдкой заглянула под полотенце, проверяя тесто. К её облегчению, оно поднялось, став мягким и пышным. Вытащив его и слегка помяла, формируя небольшой колобок, от которого стала аккуратно отделять небольшие кусочки. Раскатывая каждый, она помещала в каждый небольшую ложку повидла и защипывала тесто с помощью небольшого количества воды сверху. Получившийся пирожок отправлялся на одну из чугунных сковородок, дожидаться своих собратьев.

На губах у Есении блуждала немного грустная улыбка. Подобное когда-то готовила её покойная бабуля из прошлой жизни. В подростковом возрасте она очень много училась, отчего забегала домой для того, чтобы сменить форму после школы и взять вещи для курсов при университете, совсем порой забывая поесть. А на занятиях всегда обнаруживала заботливо уложенный в сумку пакетик или свёрток с ещё тёплыми пирожками и порой ещё какой-нибудь йогурт или сок. Тогда это спасало её, ещё ребёнка, от недоеданий и переедания по вечерам. До её студенчества бабуля не дожила, умерев от агрессивной формы рака в последний год школы. И теперь, когда болела или была не в настроении, пекла их, с нежностью вспоминая её.

Когда последний был готов, три небольшие сковородки отправились к тлеющим углям, а Есения прикрыла печь заслонкой. Она уже примерно поняла, сколько ей ждать, отсчитывая время по снующим туда-сюда мужчинам. И когда оба мужчины прошли четвёртый раз и скрылись на улице, девушка открыла заслонку и увидела хорошо поднявшиеся пирожки. Оставалось их подрумянить, что она и собралась сделать, вытащив их наружу и начав методично размазывать небольшой деревянной лопаткой разбитые заранее желтки. Вилки и тем более кулинарной кисти у неё не было, пришлось выкручиваться. Когда они все были смазаны, то ещё на небольшое время отправились в печь. Когда мужчины налили последнее ведро, Есения уже вытащила ароматные пирожки из печи и поставила остывать.

— Принимайте работу, госпожа травница! — с гордостью произнёс порядком уставший от беготни старший ученик.

— Всё в точности! — кратко взглянув на плескавшуюся в бочке до самых краёв воду, девушка улыбнулась им. — Благодарю. Пирожков возьмите, свежие совсем!

Она поспешила раздать каждому из расчёта: по одному в руку и ещё один в зубы, пока не начали отказываться. Есения специально сделала много, даже мальчишке на вечер останется. Любила потчевать приходящих, что уж тут поделаешь. Выпроваживая их, она ещё и всучила каждому по две серебряные монеты, за оперативность, так сказать. Это была большая плата за такую простую работу, но за то, что сделали быстро и качественно, считала должным доплатить. Тем более, что их отвлекли от основной работы.

— Вкусно, — сказал, откусывая и пережёвывая очередной пирожок, Яромир, попутно разглядывая начинку. — Что это такое в начинке?

— Очень густое варенье из ранних яблок и вишни, — хватая и кусая булочку, с немного набитым ртом проговорила Есения. — Повидлом называется. Варится долго, но вкусное.

— Научил кто?

— Ага, ба… — тут она осеклась, о бабушке говорить нельзя было, иначе будет ещё больше вопросов. — Жёнка одного купца, они южнее живут. У них там виноград, говорят, как золото блестят и размером большой ноготь! А помидоры воооот такие!.. — она сложила ладони вместе, слегка растопырив пальцы.

— Да ну, врёшь! Не бывает таких больших!

— Бывает!..

Их милый и смешной спор был прерван звонкой трелью, пронзившей резко пространство. Этот звук издавала сфера, молчавшая до этого почти две недели…

Глава 20

Наскоро зачесав и пригладив распушившиеся волосы и наскоро дожевав остатки пирожка, Есения схватила сферу на подставке и поспешила вглубь дома, на склад. Не забыв подвесить на стену небольшой световой огонёк на стену, села за стол и коснулась аккуратно ладонью шара. Внутри всё покрылось дымкой, а после на её месте оказалось морщинистое серьёзное лицо Томиры.

— Ох, детка! — воскликнула она, едва увидев девушку. — Что с тобой приключилось? Выглядишь хуже покойницы.

— В метель вчера попала, еле выбралась живой, — честно ответила ей Есения, незачем лгать было. — Завтра буду уже как огурчик.

— Ох, детка, совсем себя не щадишь! — покачала головой совсем уж грустно Томира и начала поучать Есению: — Ты молодая и такая безрассудная…

— Томира, что случилось? — резко пресекла её нотации девушка, понимая, что ради этого бы с ней не связывались. — Вы бы не стали звонить просто, чтобы поболтать.