Дневник травницы

— Разумно. А что делать, если кому-то понадобится помощь здесь?

— Вызовешь меня, — Есения взяла в руки шар на подставке и подошла с ним к Яромиру, вручив непосредственно в руки. — Дотронешься до него и вслух или мысленно позови Ялику из деревни Берёзовки. Когда появится дымка, значит связь вот-вот наладится.

— Понял, — он неспешно проследовал к столу и аккуратно поставил шар на него.

Есения тем временем натягивала не валенки, а красные сапоги, что вызвало удивление у Яромира, которое та заметила и лишь ухмыльнулась. Он молча наблюдал, как она надевает их и зелёный плащ, под который надела лишь тёплый свитер поверх сарафана. Застегнув все внутренние пуговицы, девушка действительно стала оправдывать свой статус внешне, ведь именно так во всех уголках царства выглядели целители, вне зависимости от пола и возраста.

Есения молча взяла свои вещи и вышла на улицу. До рассвета оставалось совсем немного. Характерный для ранней весны утренний мороз щипал обнажённую кожу рук и лица. Из-за высокой влажности это ощущалось куда острее. Девушка быстро пересекла двор и подошла к импровизированной «конюшне». Ворон на скрип массивной двери лишь поднял голову, смешно двигая ушами. Увидев показавшуюся там неожиданно для него Есению, поднялся на ноги, шумно фыркнув.

— Доброе утро, мой хороший, — почёсывая шею коня, произнесла девушка. — Пойдёшь со мной покататься ненадолго? — Ворон, кажется, поняв её, кивнул несколько раз. — Умный, большой молодец.

Как кататься на лошадях, Есения имела представление. Она была не лучшей наездницей, но по крайней мере добраться до нужной ей цели, не свалившись с животного, умела однозначно. На складе надевать всю сбрую на коня было абсолютно невозможно из-за небольшой площади помещения. Выведя его во двор, девушка молча начала надевать на коня необходимое обмундирование по очереди. Ворон терпеливо позволял себя одевать, лишь изредка недовольно фырча от щипающего нос мороза. Когда Есения уже подтащила достаточно тяжёлое седло к переминающегося с ноги на ногу от нетерпения жеребцу, из дома вышел наконец-то Яромир. Он в последнее время категорически отказывался от помощи девушки, предпочитая делать всё самостоятельно. Вот и сейчас стоял пусть и обутый, но дублёнку всё же не удосужился застегнуть.

— Ты на Вороне поедешь?! — возмущённо сказал он, как можно быстрее спускаясь по ступенькам сеней. — Он — боевой конь! Он тебя скинет, дура!

— От дурака… Ыыых… — закинув одним точным движением седло на спину коня, произнесла на выдохе девушка. — Слышу! Справлюсь, тем более он у тебя хороший, послушный мальчик. Опустись, пожалуйста, мой славный, — произнесла она, обращаясь к Ворону, закрепив достаточно туго ремни под животом и поправив стремена.

Тот послушно присел на всё ещё по-зимнему холодную землю, позволяя забраться на себя. Есения, в лучших традициях отчаянной девы, приподняла юбки и резво перекинула ногу через коня, вставляя ноги в стремена. Взяв поводья, она мягко толкнула Ворона каблуками, мол, вставай. Тот послушался и достаточно резко привстал, вызвав у Есении тихое взвизгивание, заставив её одной рукой обнять его шею.

— Я вернусь до заката, — выпрямившись в седле, произнесла девушка, улыбнувшись подошедшему мужчине.

Тот лишь кивнул, всем своим видом при этом показывая, насколько недоволен данной ситуацией. Но почему-то перечить или пытаться её переубедить не собирался. Есения направила коня мирным шагом прочь со двора, в сторону калитки, выходящей в сторону леса. Ворон, на удивление, слушался, не переча всаднице.

— Удачи! — услышала сзади громкий выкрик Яромира она, едва они оказались за участком.

Девушка лишь улыбнулась и, сказав твёрдое «Но!», направила коня сначала рысью, а затем и галопом на северо-восток, в сторону деревни Берёзовки.

***

— Где дом целительницы?! — первое, что завопила на всю округу Есения, едва пересекла границу деревни.

Вид обеспокоенной другой, не их целительницы испугал проснувшихся с рассветом крестьян. Взрослые первое время даже не могли, казалось, понять, что не так. Взмыленный конь и растрёпанный вид девушки ещё больше пугал их.

— Я провожу вас! — вызвался какой-то храбрый мальчонка.

— Веди! — спрыгнув с коня, Есения наскоро передала поводья ближайшему человеку, это оказалась совсем молоденькая девчонка. — Отведи к конюху, пусть накормит, напоит, причешет! — резко отчеканила она приказ.

— Д-да!..

Подхватив юбки, целительница помчалась вслед за своим проводником, на этот раз очень сильно ругая себя за решение надеть сапоги. Даже на небольших каблуках бежать было банально неудобно. На благо, мальчишка повёл её явно короткой дорогой. Уже через несколько минут Есения отпустила того, поблагодарив быстро медной монеткой, и постучала в дверь избы.

Дверь распахнулась, и на пороге её встретил явно давно не спавший от беспокойства муж Ялики, Владимир. Мужчина никогда не был особенно плотного телосложения, длинная служба в армии забрала все молодецкие силы, но сейчас походил от переживаний на скелет. Увидев девушку, он облегчённо выдохнул и готов было уже расплакаться. Есения прошла внутрь, минуя его, на ходу расстёгивая плащ, снимая свитер и оставляя те на лавке при входе.

— Как она? — сухо спросила целительница. — Кувшин, мыло и чистое полотенце тащи.

Мужчина послушно и быстро принёс всё необходимое, и через пару минут девушка тщательном вымывала после поездки руки, растирая мыло даже между пальцами, как её когда-то учили делать опытные хирурги.

— Ужасно. Она уже три дня с жаром ходит…

— Три дня?! — вытирая руки, Есения даже захотела швырнуть неповинное ни в чём полотенце от злости.

Жар во время беременности был не совсем нормальной вещью, мог говорить в том числе о внутриутробных инфекциях. Организм — он не дурак, знает, когда что дать в качестве внешних признаков. Шумно выдохнув, Есения прошла внутрь. На большой супружеской кровати за лёгкой шторкой лежала, постанывая от периодически накатывающей боли, Ялика. Утомлённость привела к тому, что некогда цветущая молодая женщина превратилась в тень себя. Целительница подошла к ней и положила ещё холодные ладони ей на живот. Ялика взглянула на подругу из-под ресниц, натянуто улыбаясь.

— Есеня… воды отошли… Мне… больно… — сухими губами прошептала она.

Есения внимательно изучила организм женщины и поняла две ужасные вещи: ребёнок мёртв и уже давно, а если она не поторопиться, то не станет и Ялики. Умерший в утробе малыш отравлял её организм. Как бы ещё матки не лишилась после всего этого.

— Какие? Давно? — нервно облизнув губы, произнесла девушка.

— Тёмные… Давно…

Целительница поспешила к оставленной при входе сумке. Магией она Ялике поможет лишь отчасти, восстановив силы. Взятый на всякий пожарный скальпель и восстанавливающий отвар оказались у Есении в руках, вместе с ними она вернулась к подруге.

— Потерпи, всё скоро закончится, моя дорогая.

Немного восстановив силы Ялики с помощью отвара и заклятия, девушке с помощью Владимира удалось заставить ту принять вертикальное положение, использовав мужчину как опору. Есения искренне не любила эту позу родов, но сейчас она подходила максимально. Кесарево же в «полевых» условиях не сделаешь, тут как бы ещё без лишних разрезов не обошлось. Потуги уже явно были ранее, ведь головку ребёнка Есения обнаружила в родовых путях. Разве что сил у Ялики не хватило вытолкать несчастного. Стоило поставить женщину вертикально, замершие потуги возобновились.