Дом старого барона

В луже у дома тревожно орали лягушки. Они неожиданно замолчали, как только Матильда подошла ближе, и прыснули врассыпную, чтобы завести свою песню из заболоченных кочек за кузницей. В траве, на привычном месте, лежало что-то длинное, переливчато блестевшее в свете луны, и Матильда опустилась на колени, смело протянув пальцы к непонятной вещице. Она внезапно мягко заструилась в темноте, и баронесса отпрыгнула назад, осознав, что чуть было не схватила змею. Страх перед этим гадким созданием подступил к горлу, Матильда коротко вскрикнула и быстро-быстро попятилась задом прочь, не сводя с твари глаз.

Неожиданно из темноты послышалось ржание, а вслед за ним - проклятие: похоже, лошадь сбросила всадника, и теперь он сиплым голосом приказал зажигать огни.

Огонь взвился совсем недалеко от нее, и Матильда припала к земле, оцепенев от неожиданности. Теперь она заметила, что в воздухе стоял горький запах постного масла и смолы.

– Есть здесь кто?
– послышался дрожащий голос. За ним кто-то утешительно бормотал, помогая всаднику подняться на ноги.

– Ловите лошадь, - приказал он непререкаемым голосом.
– Что-то испугало ее...

– Найдем сейчас, господине. Это вы ладно придумали, герр, по ночам тварь караулить...

Факелы зажигались один за другим, и Матильда с изумлением глядела на то, как преображаются деревенские дома от рыжих и желтых отблесков на бревенчатых стенах, приобретая зловещие очертания. Где-то истерично заплакал ребенок, залаяли два пса, и она сжалась, предчувствуя недоброе.

Крестьяне беспорядочно метались между домами, мелькая с факелами то тут, то там, и теперь она видела слугу, еле удерживавшего на привязи трех псов, похожих на трехголовую собаку из ада, о которой рассказывал дед. Каждый из них был с Матильду размером, изо рта у них капала слюна, и они были очень, очень голодны.

– Чего поглядываешь?
– Матильда почувствовала легкий тычок сапога в бок и поспешно вскочила на ноги.
– Болван!

Хмурый и высокий человек с мертвенно-бледным лицом, искаженным отблесками огня, глядел на нее сверху вниз. Он был одет не так, как крестьяне, прямой, как стрела и неприятный, как горькое снадобье. Матильда не додумалась, что ему надо поклониться, и только его тяжелый взгляд заставил ее опомниться.

– Как тебя зовут?
– спросил он хмуро.

– Ма.. Матиас, господин, - пробормотала она, чувствуя, как он буквально пронизывает ее насквозь взглядом. Незнакомец крепко схватил ее за шиворот кафтана, перешитого из дедова дублета, больно прихватив косу.

– Оставайся рядом со мной, Матиас.

– Мы нашли следы, господин!
– крикнул один из крестьян.
– За домом кузнеца! Чьи-то кости, дохлая змея, и еще одна... Сейчас я ее...

– Кости?
– раздельно произнес незнакомец.
– Ведите собак! И где, черт подери, моя лошадь?

Матильда осторожно вытянула волосы из его хватки, и он недовольно тряхнул ее. Крестьянин убил змею палкой и поднял два переплетенных тела, чтобы показать господину. Тот еле заметно кивнул, и мужик размахнулся и швырнул их в сторону.

– Волчья челюсть, господин, - другой крестьянин угодливо подсунул кость главному.
– Правда, старая уже, вон ее как обветрило... Даже гнилью не несет, - зато от него самого несло так, что Матильда сморщилась и тоненько чихнула.

– Ищите следы рядом!

– Так там ведьмин дом, - удивился мужик, подняв факел повыше. Он с любопытством покосился на Матильду, не смея поднять взгляда на хозяина.
– Вестимо, ее это кости. Староста наш уже писал о ней, да толку никакого...

– А ну, делай, что приказано!
– прикрикнул на него подошедший толстый староста в волчьей безрукавке. Он тащил за собой лошадь, но та упиралась, мотала головой и рыла копытами землю, не желая подходить ближе. Псы уже деловито обнюхивали место, где совсем недавно стояла Матильда, и она похолодела.

– Нашелся тут... умник.

– Тут змеиное гнездо, стал-быть, - заявил крестьянин с костью, опасливо покосившись на незнакомца. Тот взял лошадь за уздечку, все еще не отпуская Магдалену, но животное только сильней разволновалось и попятилось назад.
– Они всегда беспокоятся, когда змей чуют, - добавил он, преисполнившись достоинства от собственных знаний.
– Вот я помню, был у моего брата мерин...

– Господин, - неожиданно осипшим от страха голоса, прервал его ловчий, и незнакомец недовольно обернулся. Псы припали к земле, растеряв свою ярость; они прижимали уши, вздыбив загривки, но рычать не пытались, и вместо того жалобно скулили.

– Это, по-вашему, тоже от змей?
– громыхнул незнакомец. Лошадь рванулась, и он наконец-то отпустил Матильду. Она пригнулась, проскользнула между двумя факелами и бросилась в лес, не разбирая дороги.

– Матиас!
– крикнул ей вслед незнакомец.
– Вернись сейчас же! Остановите его!

Она споткнулась о корень и полетела на землю, больно проехавшись коленями и ладонями по глинистой почве. Огни дрогнули и потянулись за ней, но Матильда вскочила на ноги, размазывая выступившие от боли слезы по лицу, и побежала дальше, надеясь на свою ловкость.

– Глупый мальчишка!
– слышалось позади.
– Я не обижу тебя! Вернись, не то я спущу собак!

В темноте она опять полетела кубарем, запнувшись о ствол поваленного дерева, что громко хрустнуло под ее коленом и выпустило невидимое облако полусгнивших опилок, окутавших Матильду. Она поползла дальше на четвереньках, не доверяя больше своим ногам; но вдруг впереди оказалась пустота, и она упала в неглубокую и неровную яму.

– Это ваш сын, господин?
– угодливый вопрос донесся до нее издалека. Матильда сжалась.

– Разумеется, нет, - презрительно ответил высокий незнакомец.
– Я хотел спросить у вас, кто это. Сын местного барона?

– У него нет сыновей... Здесь ни у кого из знатных людей нет сыновей такого возраста, - Матильда в ужасе потерла лоб, ожидая, что последует дальше.

– Вот как?
– этот холодный вопрос не сулил ничего хорошего, и она сжалась.

– Это оборотень! Давайте подожжем лес!
– выкрикнул кто-то, и люди одобрительно загудели.

– Нет, - и они затихли, словно на них вылили ведро холодной воды. Матильда видела внутренним взором, как незнакомец поворачивается в ее сторону и протягивает к ней руку. Она отползла еще чуть-чуть и неожиданно уткнулась ногой во что-то мягкое и теплое. Оттуда раздался еле слышный писк, и Матильда покрылась мурашками от ледяного ужаса, удобно устроившегося в ее утробе.

– Спустите собак, - гораздо тише сказал незнакомец.
– Пусть охраняют деревню всю ночь. Женщины и дети пусть переночуют в церкви, а завтра...

– Подожжем лес?

Раздался звук хлесткого удара.

– Завтра я хочу поговорить со старухой, которую вы зовете ведьмой.

Он добавил еще что-то, но Матильда уже не смогла разобрать его слов, крестьяне загудели, и поднявшийся ветер в листве совсем спрятал звуки. Она перевернулась и села, прислонившись спиной к холодным корням, на которых висели комья земли. То, мягкое, молчало и не двигалось, притворяясь мертвым, и Матильда плюнула себе на грязные пальцы, чтобы стереть кровь с разбитых колен.