Домби и сын

— Это что-то мудрено, мой другъ, — бормоталъ озадаченный капитанъ, — я, собственно, того мннія, что не одни братья позволяютъ себ короткое и, такъ сказать, дружеское обращеніе съ молодыми двушками.

— Ахъ! неужели вы хотите, чтобы я навсегда потерялъ уваженіе прекрасной несравненной двушки, воспользовавшись ея безпріютнымъ положеніемъ для того, чтобы отважиться на дерзость сдлаться ея любовникомъ! Какъ? Да вы первый изъ всхъ людей въ мір должны бы всми силами противиться нелпой, безразсудной и низкой мысли!

— Вальтеръ, — сказалъ капитанъ, очевидно, приведенный въ отчаяніе, — ты, мн кажется, забываешь, любезный, книгу, которую всмъ благочестивымъ людямъ надлежитъ помнить отъ доски до доски. Тамъ сказано въ одномъ мст: Буде нтъ причинъ или препятствій къ соединенію молодыхъ особъ въ одну душу и тло въ дом рабства… {Капитанъ перевралъ немилосердно. Фраза holy bands of matrimony (священиыя узы брака) превратились y него in the house of bondage, въ домъ рабства. Прим. перев.} — слдуетъ пріискать этотъ текстъ и положить закладку — то я объявляю, что и хлопотать не о чемъ. Конецъ концовъ: нельзя ли теб перемнить титулъ братца на что-нибудь другое?

Вальтеръ съ живостью сдлалъ отрицательный жестъ.

— Валли, милый другъ, — бормоталъ капитанъ едва слышнымъ голосомъ, — ты запуталъ меня и забросалъ такъ, что я, право, совсмъ потерялъ голову. Только, что касается до высокорождениой барышни-двицы, уваженіе къ ней и почтеніе въ моемъ артикул на первомъ план, и, слдовательно, я соглашаюсь съ тобой во всхъ пунктахъ, будучи увренъ, что ты дйствуешь по правиламъ. A все-таки, мой другь, неужели нтъ другихъ титуловъ, кром брата? — заключилъ капитанъ, задумываясь надъ развалинами своего воздушнаго замка, опрокинутаго неумолимыми предположеніями молодого человка.

— Теперь вотъ въ чемь дло, капитанъ Куттль, — началъ Вальтеръ, стараясь настроить разговоръ на веселый ладъ, чтобы разогнать тоску своего друга, — намъ, думаю я, нужно озаботиться насчетъ пріисканія миссъ Домби приличной собесдницы во время пребыванія ея y насъ. О ея родственницахъ нечего и думать: дло ясное, миссъ Домби знаетъ, что вс он подчинены ея отцу. Куда двалась Сусаына?

— Молодая женщина, то есть? — подхватилъ капитанъ. — Полагать надо, ее выслали изъ дому противъ воли и желанія высокорожденной барышни-двицы. Я уже было намекалъ насчетъ ея, но получилъ въ отвтъ, что молодая женщина уже давно выбыла изъ дому. Миссъ Домби о ней высокаго мннія.

— Въ такомъ случа, — сказалъ Вальтеръ, — вы спросите миссъ Домби, куда она ушла, и мы постараемся ее отыскать. Солнце уже высоко, и миссъ Домби скоро встанетъ. Вы ея лучшій другъ. Ступайте къ ней наверхъ, a я буду хлопотать здсь, внизу.

Ошеломленный капитанъ вздохнулъ изъ глубины души и поспшилъ выполнить приказаніе молодого друга. Флоренса была въ восторг отъ своей новой комнаты, нетерпливо желала видть Вальтера и съ радостью представляла перспективу отыскать свою старую пріятельницу Сусанну Нипперъ. Но Флоренса знала лишь то, что она ухала въ Эссексъ, но куда именно, могъ сказать только одинъ м-ръ Тутсъ.

Съ этимъ извстіемъ задумчивый капитанъ возвратился къ Вальтеру и далъ ему уразумть, что м-ръ Тутсъ есть не что иное, какъ молодой джентльменъ, его искренній другъ и пріятель, притомъ очень богатый молодой джентльменъ, безнадежно обожавшій миссъ Домби. Дале капитанъ разсказалъ, какъ онъ сначала познакомился съ мромъ Тутсомъ, печальнымъ встникомъ мнимой погибели Вальтера, и какимъ образомъ заключенъ былъ между ними торжественный договоръ, которымъ м-ръ Тутсъ обязывался никогда ни слова не говорить о предмет своей любви.

Спросили Флоренсу, можетъ ли она положиться на м-ра Тутса, и когда Флоренса отвтила съ улыбкой — о, да, отъ всего моего сердца, — пріятели стали хлопотать, какъ бы отыскать мсто жительства Тутса. Флоренса не знала, a капитанъ забылъ. "Впрочемъ бды нтъ, — думалъ капитанъ, — м-ръ Тутсъ скоро придетъ и безъ зову". Едва только была высказана эта догадка, какъ м-ръ Тутсъ дйствительно явился собственной особой.

— Капитанъ Гильсъ, — сказалъ м-ръ Тутсъ, безъ церемоніи вламываясь въ гостиную, — я пришелъ доложить, что мозгъ y меня горитъ, горитъ, горитъ и… то есть, просто я съума схожу.

Мистеръ Тутсъ выпалилъ эти слова, какъ изъ мортиры, и только тутъ замтил ь, что капитанъ былъ не одинъ.

— Извините меня, сэръ, — сказалъ м-ръ Тутсъ, ударяя себя по лбу, — но вы ужъ изволили слышать, что подъ черепомъ y меня пожаръ, a въ такомъ состояніи, вы понимаете, учтивость все равно, что къ стн горохъ. Капитанъ Гильсъ, мн нужно говорить съ вами наедин.

— Не зачмъ, пріятель, — возразилъ капитанъ, взявши его за руку. — Мы только что сами собирались васъ отыскивать.

— О, не шутите такъ жестоко, — возопилъ Тутсъ, — на что, скажите на милость, вамъ пригоденъ такой, съ позволенія сказать, преестественный скотъ, какъ я? Вы видите, я не брился, мое платье не вычищеио, волосы всклокочены. Если бы Лапчатый Гусь задумалъ чистить мой сапоги, я бы его за ноги да объ уголъ. Вотъ что!

Наружность м-ра Тутса, бурная и дикая, вполн оправдывала эти неистовыя обнаруженія взволнованной души.

— Видите ли, пріятель, — сказалъ капитанъ, — этотъ молодой человкь — Вальтеръ Гей, племянникъ старика Соломона, тотъ самый, котораго мы считали погибшимъ.

— М-ръ Тутсъ отнялъ руку отъ своего лба и страшно вытаращилъ глаза.

— Боже милосердый! — воскликнулъ м-ръ Тутсъ, — Какое чрезвычайное столкиовеніе напастей въ одинъ и тоть же день! Какъ ваше здоровье, сэръ! я… я… то есть, понимаете, я боюсь, не слишкомъ ли замочились вы. Капитанъ Гильсъ, два, три и словца наедин.

Онъ взялъ его за руку и, выходя изъ гостиной, шепталъ:

— Неужто, капитанъ Гильсъ, молодой человкъ тотъ самый, о которомъ, помните, вы говорили, что онъ и миссъ Домби сотворены другъ для друга?

— Да, любезный, я былъ тогда такого мннія, — отвчалъ неумолимый капитанъ.

— A теперь! — воскликнулъ м-ръ Тутсъ, поднося опять руку къ своему челу. — Теперь! этого еще недоставало, ненавистный соперникъ!.. A впрочемъ, за что же мн его ненавидть, — прибавилъ м-ръ Тутсъ посл минутнаго размышленія, — вдь если подумать хорошенько, онъ ни въ чемъ не провинился. Да, ршительно ни въ чемъ. Воть теперь-то, капитанъ Гильсъ, мн слдуетъ доказать, что привязанность моя кь миссъ Домби была истинно безкорыстна!

Съ этими словами м-ръ Тутсъ юркнулъ въ гостиную и схватилъ Вальтера за руку.

— Какъ ваше здоровье, сэръ? Надюсь, вы не простудились. Мн… мн… да что туть толковать? мн очень пріятно съ вами познакомиться. Желаю вамъ, какъ можно чаще возвращаться съ того свта. Честное и благородное слово, сэръ, я чрезвычайно радъ васъ видть, — заключилъ Тутсъ, пристально озирая Вальтера съ головы до ногъ.

— Благодарю васъ отъ всего сердца, — сказалъ Вальтеръ. — Я не могъ желать боле искренняго и радушнаго привтствія.