Дорога на Альдебаран

– Как могут дроны, идя по нашим следам, все-таки не найти нас? – воинственно поинтересовалась Карен. – Надо возвращаться.

Не знаю, как бы оно сложилось, послушайся мы ее. Но мы же не послушали, а если бы даже и послушали, сомневаюсь, чтобы наш обратный путь был увенчан розами. Просто все было бы иначе. Разве что мне было бы полегче… или потруднее.

Что-то она еще говорила по внутренней связи, я уже не слушал. Меня интересовало только, как далеко мы ушли от входа, и что нас отделяло от него кроме расстояния.

Ну что же, Тото, теперь ты представляешь, где мы находимся. И вот что происходило дальше.

Итак, мы в большой пещере. Метров двадцать в поперечнике, как я уже сказал, но свод над нашими головами очень высоко. Такое впечатление, что сидишь на дне большой силосной башни. Помню, я посветил фонарем вверх, использовав полную мощность, и увидел странный серебристый слой пыли, словно обозначающий границу между двумя областями давления. Да, дроны предупреждали, что есть части Склепов, незримо разделенные на области очень разной атмосферы, большего или меньшего давления и всего такого. Мы старались обходить такие области, следуя по наиболее благоприятному для землян пути. Правда, освещенную область мы так и не нашли, но у меня есть предположения, почему так случилось, хотя я понимаю, насколько они безумны. Впрочем, я уже давно не в своем уме, но возвращаться по своим следам ничто меня не заставит.

Мы с Аджаем припарковали тележку у стенки, и сели на нее; как выяснилось, мы сильно устали. Мой скафандр не очень хорошо переносил такое длительное пребывание в условиях вполне комфортной атмосферы. Катарин занималась установкой нашей единственной палатки, обеспечивавшей полную изоляцию от внешней среды, там даже можно было снять скафандры, будь мы акробатами олимпийского уровня – настолько там было тесно. Вообще-то мы брали с собой две палатки, но одну решили оставить, когда тележка забастовала. Теперь-то я вижу, что вся наша экспедиция с самого начала была обречена на провал, но тогда, если кто и считал так же, вслух не высказывался.

Карен на остатках питания подняла дрон к потолку. Джо разговаривал с базой, предлагал возвращаться после того, как мы отдохнем. Я видел, что даже мысль об обратной дороге была ему неприятна. Голос доктора Нэйш по связи был хриплым и слабым, несмотря на ретрансляторы, которые мы оставляли. Новые дроны так не появились, хотя Нэйш, кажется, говорила, что нашла ту пещеру, в которой мы оказались, но где она находится? Это явно другая пещера, только псих будет думать иначе. А может, Нэйш говорила и не об этом? Я не слушал. Слишком далеким и хриплым был ее голос.

Луис отвечал излишне резко. До сих пор он старался сохранять профессионально-спокойный тон, но что-то в нем уже сломалось.

– Ну что за черт! – крикнул он не то доктору Нэйш, не то нам. – Вся эта чертова миссия!.. – Он снял шлем, сердито расстегнув защелки. Его покрасневшее лицо странно выглядело поверх воротника скафандра, слишком маленькое. – Нечего на меня глазеть! – рявкнул он неизвестно кому. – Черт возьми, здесь прекрасный воздух. Вот, смотрите. – Он нарочито глубоко задышал, хотя в скафандре этого все равно не разглядишь.

– После возвращения пойдешь в карантин, – предупредил его Джо.

– Ничего, и там люди живут, – парировал Луис. – Мне еще не приходилось участвовать в такой идиотской миссии. Не стоило нам ложиться в постель с чертовыми латинос!

Думаю, он имел в виду Мадрид.

– Да помолчите вы! – прикрикнула на них Карен. Она подняла дрон к самому своду, и теперь он висел там среди пылинок, а его прожектора шарили по стенам. Нет, это была не граница разных атмосферных давлений, это была граница разных областей гравитации. Но я понял это намного позже. Только здесь оба потока гравитации были направлены вниз, а не вверх.

Мы переключились на то, что она обнаружила, все, кроме Луиса, который еще явно не дожаловался, а для этого нужна публика. Что толку жаловаться, если все пялятся в другую сторону?

Маленький дрон подпрыгивал и извивался, не в силах сориентироваться, пока Карен пыталась послать его точно на границу сред. Затем луч прожектора пронесся по потолку, и я вскрикнул. Все остальные смотрели на планшеты, и только я видел, как оно было на самом деле.

– Глаза! – крикнул я, но без толку.

Карен боролась с управлением дроном, она подняла его выше/ниже раздела сред, ей приходилось управлять дроном, повернув пульт вверх ногами. Мы успели увидеть какую-то желто-коричневую кожистую массу со свалявшейся шерстью (снизу она была похожа на пыль!), почти покрывавшую весь потолок. Тут и там виднелись колтуны, похожие на сжатые кулаки. Они действительно напоминали глаза. И эти глаза открылись!

Все происходило на высоте примерно тридцати метров над уровнем пола и метрах в пяти за слоем пыли. Мы видели, как существо развернулось, а затем сверху на нас посыпались тонкие копья, как будто дождь пошел.

На самом деле никаких копий, конечно, не было. Тварь выбрасывала псевдоподии вверх, а не вниз, но как только они смахнули пыль, щупальца полетели вниз, к бесплатному обеду, доставленному прямо к столу. Одно щупальце вонзилось в шлем Джо, пробив прочный пластик и все тело до пяток, как пуля. Из колена нашего товарища брызнул фонтан крови вперемешку с хрящевой тканью. Джо даже не кричал. Не успел. Слишком удивился, когда следующим движением тварь дернула своей конечностью и подбросила его в воздух метров на двадцать.

Мгновение он висел там и, хотите верьте, хотите нет, даже выхватил нож. Видимо решил перерезать щупальце, хотя падение с такой высоты наверняка убило бы его, но с ним все и так уже было кончено. Щупальце подтащило его к границе гравитации, и оттуда оно само уже пошло под гору. Планшет Джо развернулся, и луч прожектора на миг вырвал из тьмы огромную зубастую пасть, заглотившую его целиком.

Я сказал «дождь»? Ну так при дожде никогда не бывает, чтобы падала одна капля. Следующей стала Катарина. Она смотрела вверх, когда щупальце ударило ее в грудь. Видимо, оно убило ее наповал. Луису удар пришелся в бедро, и мы чуть не оглохли от его криков. Аджай подскочил и схватил его за руку. Он чуть не вывихнул плечо, когда тварь одним мощным рывком вздернула Луиса Чанга, его крики оборвал хруст, с которым челюсти твари разгрызли нашего товарища.

Карен побежала. Хотел бы и я побежать тоже, вместо этого мы с Аджаем просто стояли там, как идиоты, и что-то пытались лепетать, наверное, пытались докричаться до доктора Нэйш и команды, оставшейся на корабле. Как будто они могли чем-то помочь. Я помню, как мы неуклюже повернулись друг к другу – скафандры все-таки сковывали движения, – словно пара марионеток из комедии, в панике размахивая руками. К такому нас не готовили. Да никого к такому не подготовишь!

Сразу два щупальца вонзились Аджаю в плечо и в грудь. На миг мы встретились глазами, и я успел протянуть к нему руку. Затем он исчез, на долю секунды мы соприкоснулись перчатками, а потом его унесло вверх.

Я крутанулся на пятках, в ужасе озираясь. Наверное, я хотел сообразить, в каком из штреков скрылась Карен, а потом я побежал. Только не в ту сторону. Если вообще какую-нибудь сторону можно считать той.

Я пробежал уже приличное расстояние, когда меня привели в чувство датчики моего скафандра. Все они весело перемигивались красным: – нарушение целостности скафандра, разрядка батареи, нехватка воздуха – и тут я понял, наконец, что окончательно заблудился, мне не попалось ни одного ретранслятора (я должен был их заметить, пробегая мимо, но забыл и думать о них); и вот после всего этого, сообразив, насколько я облажался, мне попалась-таки освещенную область. Вряд ли это была та самая пещера, которую мы искали, по стенам штрека вдруг потянулась нить тусклых красноватых бусин. Светящаяся линия продолжалась не более чем на сто метров. Тут я рухнул на камень, рыдая по остальным. До меня еще не дошло, что время оплакивать и свою участь. Я уже хотел сдернуть шлем – все равно скафандр пришел в негодность, – но в этот момент услышал голос.