Дождь в полынной пустоши. Книга 2

– Не думаю, - бравирует унгриец на показ.

Он схлопотал бы тысячу пощечин от Лаурэ за наглое вранье и еще больше от Эции, за невозмутимую при этом рожу.

– Для того кто одолел мэтра Жюдо, — льет яд младшая Бюккюс. — Роскошь думать.

– Так оно и есть! — охотно согласился с ней Колин.

Сукин сын!
– возмущена Лаурэ нахальством унгрийца, угадывая, мальчик собрался воевать.

– Мы наслышаны о ваших дарованиях, - скрипит Эция. — Но по всему, скромность среди них отсутствует.

– Зачем ему скромничать? Вся столица поражена недугом подражать унгрийскому. Базар стал тимче, рубашка — содрэ, кошель — соррэ, п*зда — оурат, -- выдала Лаурэ не смущаясь ни эсм-рыцаря, ни гранды, ни всех остальных. Кто они, ей смущаться?

– Зои, наша племянница, теперь каждое утро требует на завтрак бэланкет и бограхани, зовет меня аммэ, таскает хусбант и пазиб. Унгрийские диковинки востребованы. А Торис, племянник, желает учителя меча непременно из Эсбро. Другие ему, видите ли, не подойдут! — не явный намек вызвал нешуточное оживление. У тех, кто его расслышал.

Мэтр фехтинга? Мелковато для барона. А для бедного унгрийца?
– сомневался, но не отказывался Колин от своеобразно поданного предложения.

– Что еще благословенная Унгрия привнесла значимого в размеренную столичную жизнь? — захотелось ему получить более заманчивое предложение.

– Зрелище, как кастрируют жеребцов, - ответ Эции.

– Не состязания менестрелей в изящной словесности, но некоторым забавно, - согласился Колин с Бюккюс. От него не ожидали открытой насмешки. Никаких насмешек не ожидали!

Сукин сын!
– запоздало согласилась Эция с сестрой, уже наградившей унгрийца подобным эпитетом. Но злости вложено больше.

– Поллак, жеребцом ты себя еще не зарекомендовал, - извернулась Лисэль разрядить обстановку. Ей унгриец нужнее, позволить распнуть парня двум полоумным приживалкам. То, что за ними обязательно король, камер-юнгфер не остановило. Наоборот, подталкивало действовать, немножко попортить кровь венценосному хряку.

Разнесли горячее вино со специями, наполнив Сомон-холл ароматами солнца, лета и беззаботности. Гаус вдохновился на здравницу. Отполированную велеречивость гостьи благосклонно приняли.

Остальным сдохнуть, — извратил Колин цветастое суесловие маршалка. Здравствовать он старухам не желал. После всего то?

Вино, тепло жаровен, дымка березовых улей, разговоры….. О погоде. Её принято ругать вне зависимости ясное ли небо, пасмурный ли полдень, подозрительно алый закат или горизонт затянули тучи. Ругали. Раз принято. За погодой мало-помалу подобрались к столичным новостям. Без всяких имен и титулований. Намеки, полунамеки. Многословные пассажи. Сладкая патока, которой скоро не наесться. За столом собрались гурманы и сладкоежки.

Колин, вертит головой обозначить заинтересованность слушать, но сосредоточен исключительно на Бюккюс. Очень уж занимали (и донимали) его сестрицы. Впрочем, он их тоже.

Как тебе нахальный уродец?

Хочешь подобрать?

Не моя очередь. А ты?

Что с ним делать? Кусач, что овод перед заморозками.

Он старается.

Они все стараются.

Но не у всех выходит.

Барона он выторговал. Если ты про это.

Так и выторговать не у всех получается.

Получилось и что?

Слышала он подобрался коленкам нашей Сатеник.

Короля это ничем не обяжет.

Обяжет других.

Сомневаюсь, что Даан по достоинству оценит любовника своей сестрички. Поскольку сам девчонку не ставит ни в грош. А при возможности за грош и уступит. Тому же Гусмару.

Солер сам все усложнил. Пришли он среднего, Гектора, получился бы совершенно другой расклад.

Ты же знаешь Гусмара. Габор для него все!

Поэтому нашего барона и пригласили в Крак.

А мне интересней, зачем приглашение принято. На дурака уродец не похож.

Скажу, он совсем не дурак.

Это-то и плохо. С дураком проще договориться.

Взгляды старух прилипли к Поллаку колючкой чертополоха. Не стряхнуть.

Какой оригинальный крой, - моментально сделался привлекательным унгрийцу открытый лиф камер-юнгфер.

Подали сладкое. Под звяканье чашек и бульканье кипятка над столом растекся жиденький травяной дух.

Надо было супом облиться, - поздновато спохватился Колин покинуть застолье.

– Говорят, ты отменный рассказчик, Хирлоф, - приняла Лаурэ наполненную чашку, и, жмурясь, окунула лицо в легкий парок.

Выжидательное затишье. Согласится? В противном случае кому-то из сидящих достанется почетная миссия занимать слушателей. То еще удовольствие.

– Из всех косноязычных рассказчиков, вы выбрали самого косноязычного. Уверен, мне легко найти замену. Давайте попросим рассказать эсм Кэйталин, - перенаправил Колин внимание Бюккюс, подглядывая за камер-медхин. — Ни часто встретишь девушку, посвященную в рыцарское достоинство.

Вряд ли Иллз благодарна ему за столь лестное предложение. Не больше благодарности и у Гё.

– Давайте, попросим, — согласна Эция. Кэйталин она невзлюбила и нисколько не скрывала своей предвзятости. Молодость и красота достаточная причина относится к уроженке Шлюсса плохо. А то, что из Шлюсса, а не иного места — дополнительное обременение вины.

– Боюсь вас разочаровать, - извинилась Кэйталин. И разочаровала. Теперь уже и Лаурэ. Старшая Бюккюс предпочитала иметь дело с бойцами, а не хлюпиками. И не имеет значения в шоссах они или в юбках.

– Берите пример с барона. Он ничего не боится, - издевалась старуха над растерянной девушкой.

Когда вокруг избыточно лжи, твоя собственная, может не выручить. Кэйталин не сомневалась вредные ведьмы распознают обман по звуку её голоса, вздумай она поделиться выдумками о своем обретении рыцарства.

– И не разочаровывает, - похвалила Эция унгрийца поддеть Иллз.

– О чем бы ты послушал, Поллак? — провоцируют унгрийца добить неудачницу.

Все строго персонифицировано. Спросила Лаурэ — отвечать обязательно ей. Спроси Эция, ответ получит она. По итогу, два совершенно разных ответа.