Эдуард Лимонов

Для Эдуарда Вениаминовича наступал час триумфа. Хотя нацболы к власти и не пришли, но идеи и лозунги, проговоренные и выкрикнутые на митингах и шествиях в 1990-е годы, стали реализовываться на практике. Изложенные в брошюрах НБП мысли о русском Крыме и Луганске с Донецком, пророчество начала 1990-х про грядущий развал Украины, сделанное в интервью во время одного из митингов, — все это стало воплощаться в жизнь. Национал-большевизм частично начинал побеждать в государственной политике. Не напрасными оказались и поездки в бунтующий Крым в 1994-м, и акция «Севастополь — русский город» в 1999-м. Идеи партии, казавшиеся многим дикими и маргинальными, восторжествовали. В послании к Федеральному собранию по поводу воссоединения Крыма с Россией Путин несколько раз повторил ту же фразу — «Севастополь — русский город». Какие еще доказательства правоты тех, старых, лозунгов нужны после этого?

Даже сама идея присоединения Крыма, как уже было сказано, была буквально списана со страниц «Лимонки» — из конкурса проектов революции.

Так что, как ни крути, в данном случае именно Путин пошел за Лимоновым (ну и, разумеется, другими людьми, разрабатывавшими идею имперского реванша в 1990-е, вроде Проханова или Дугина, да и того же Жириновского), а не наоборот.

Здесь имеет смысл немного отступить от канвы этих драматических исторических событий и посмотреть на них отстраненно. Критика либералами Крыма и Новороссии обычно заключается в том, что Россия, с их точки зрения, обратилась к прошлому, к собиранию территорий в духе XVIII–XIX веков, якобы неактуальному сегодня, а потому обречена на замыкание в себе, деградацию и загнивание. Этот путь считается тупиковым, поскольку все исторические империи распались, ему противопоставляются либеральная демократия, глобализм и регионализм.

В общем-то, путинский консерватизм с «духовными скрепами» подходит к этому образу. Однако можно взглянуть на проблему с другой стороны. Украинские события действительно подвели черту под эпохой постмодерна в России и выбросили нас в реальность модерна. Но разве это плохо? Еще Курехин, как мы помним, в последние годы жизни жутко раздражался, когда его именовали постмодернистом. Фальшивая реальность типа «демократических выборов» затянулась гарью и копотью от реальных сражений Донбасса, воскрешающих в памяти исторические картинки то ли Гражданской, то ли Великой Отечественной войны.

Кроме того, почему, спрашивается, демократия — это обязательно прогресс, а империя — регресс? Почему восстановление империи невозможно? Существовала Римская империя, затем она распалась на Западную и Восточную, и Византия существовала еще тысячу лет, а потом была еще Священная Римская империя германской нации. Китайская империя существует много тысяч лет, то сужаясь, то расширяясь в объемах.

Сейчас уже полностью очевидна нелепость построений Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории», навеянных перестройкой и крахом СССР. История продолжается, причем в самой необычной и драматичной форме.

Украинские события привели к продолжению антилиберального дрейфа «Другой России». Теперь партия окончательно вернулась к национал-большевистским корням, предполагавшим защиту интересов России и русских за рубежом. Начатая было кампания по пересмотру итогов приватизации из-за украинских событий была свернута, и центр партийной жизни перенесся на бунтующий Юго-Восток. Как отмечал Лимонов: «Судьба подарила нам Донбасс». Действительно, пытались раскачать ситуацию в Северном Казахстане, думали о Латвии, а тут все произошло само собой на Украине, перетряхнув и большую Россию и показав новые горизонты для партийной деятельности.

Под эгидой партии было создано «Общество любителей крымского туризма». Нацболы поехали на полуостров помогать готовить референдум. Некоторые записались в отряды самообороны (как приехавший из Англии Бенес Айо), другие занимались агитацией населения. Почему-то нашим активистам местные организаторы референдума поручили агитировать крымских татар. Довольно забавно теперь смотрятся листовки, которые раздавали среди них:

«Наши сторонники провели десятки, если не сотни человеко-лет в российских тюрьмах и лагерях, отстаивая свои политические убеждения. Тем более нам понятна борьба вашего лидера Мустафы Джемилева. Мы уважаем его решимость и стойкость. Мы призываем вас в ходе предстоящего 16 марта референдума поддержать присоединение Крыма к России. Так будет лучше для всех нас!»

Референдум о присоединении к России назначили в Крыму на 16 марта. А накануне, 15 марта, на «Марш мира» против «вторжения в Крым» вышли либералы. Марш получился калькой с привычных хождений по московским бульварам, хотя и стал довольно многочисленным — порядка 10–20 тысяч человек. В этой среде также завершился свой эволюционный процесс. Если белоленточные митинги 2011–2012 годов были довольно пестрыми, то в 2013 году они постепенно теряли националистическую и левую составляющую, а на «Марше мира» она свелась к минимуму. Теперь это был идейный монолит из либеральной интеллигенции и хипстеров — довольно активной и многочисленной в обеих столицах группы, сплоченной под влиянием теперь уже не только давления власти, но и неприязни со стороны бывших соратников и народных масс. Их выходы на улицы Москвы и Петербурга с украинскими флагами стали сопровождаться стычками с обычными возмущенными гражданами.

Вышел на марш и Стас Белковский. Человек, ранее продвигавший идеи вроде «Партии реванша» и премии «Солдат империи», работавший с властями Приднестровья и поддерживавший Абхазию с Южной Осетией во время пятидневной войны, оказался в одной лодке с либералами, которых его герой нещадно мочил в «Либертриллере» из всех видов оружия и над которыми он сам изощренно издевался в пьесе «Покаяние», вышедшей после смерти Егора Гайдара. Вероятно, тут сыграла роль пламенная любовь Белковского к Украине, поскольку еще во время первого Майдана он консультировал людей из окружения Юлии Тимошенко и Виктора Ющенко, а затем даже выучил мову и женился на местной журналистке Олесе Яхно. В ходе «Русской весны» он целиком и полностью встал на сторону Киева. После этого шампанский политолог, наш Мефистофель, начал выдавать либеральные штампы о превращении России в Северную Корею и необходимость идти на поклон к Западу в духе покойной Валерии Новодворской. Схожую эволюцию проделал и некогда кумир красно-коричневой оппозиции Александр Невзоров. Оба в итоге закономерным образом объединились, став соведущими ток-шоу на хипстерском телеканале «Дождь». Sic transit gloria mundi…

Лимонов негодовал:

«В Москве прошли шествием от Пушкинской площади до проспекта Сахарова наши конченые люди — ультралибералы…

Шли под крики “Слава Украине — героям слава!” и “Бандера придет — порядок наведет!”

За клич про Бандеру порядок может и ГСУ навести, легко.

Но вообще, у меня злой и верный глаз пророка, я уверен, что участники сегодняшнего идиотского марша мира будут тщательно скрывать свое участие в нем от родственников, детей, внуков и следственных органов. Потому что докатились ниже плинтуса.

Из этой разворачивающейся на наших глазах трагедии ультралибералов мы все же можем извлечь пользу. Мы можем использовать их квартиры после них. Когда их изгонят или они убегут сами, сколько же квартир освободится! И какие просторные, и по каким сказочным адресам! Я все же не удержусь, наверное, и попрошу у партии одну.

У меня никогда не было своей квартиры».

Механизм российской истории заскрежетал, заискрил и двинулся вперед. Воссоединением Крыма с Россией Путин дал надежду и мощный импульс всему Юго-Востоку, взорвавшемуся митингами, протестными шествиями, захватами администраций и водружением на них российских флагов вместо украинских. Харьков — Донецк — Луганск — Одесса — только самые заметные города народного восстания, получившего название «Русская весна». Как будто копируя Евромайдан, митингующие захватывали местные администрации, разбивали палатки и полевые кухни на центральных площадях. Так же им несли еду и сигареты сочувствующие. Только все это было уже под скандирование «Россия». Это был ответ Майдану и тому же Тягнибоку, провозглашавшему со сцены в Киеве, что «здесь не будет Русского мира!».

18 марта, в послании к Федеральному собранию по поводу воссоединения Крыма с Россией, Путин дает дополнительную надежду восставшим, употребив слово «Новороссия» по отношению к Юго-Востоку Украины. Это было воспринято как сигнал: везде ждали крымского сценария.

Народное восстание стало выносить наверх совершенно новый тип людей, ничем не похожих на якобы пророссийских регионалов Януковича. Таких как много лет финансировавший пророссийские культурные проекты бизнесмен из Севастополя Алексей Чалый или 33-летний Павел Губарев, провозглашенный «народным губернатором» Донбасса. Бывший предприниматель, член РНЕ и Прогрессивной социалистической партии Украины, сторонник левого православного проекта, впоследствии брошенный киевскими властями за решетку, Губарев представляет собой совершенно нацбольский тип. Впоследствии это подтвердилось и при его личном знакомстве с Лимоновым, когда Губарев, несколько робея, сообщил, что на него оказали серьезное влияние книги, статьи и политическая деятельность Эдуарда в целом.