Его Медвежество и прочие неприятности

– Алло? – прокашлялась Валерия, разглядывая желтое колечко в пальцах.

– Лерка, хорошая моя! – всхлипнула трубка. – Ты дома уже? Чертова командировка…

Командировка ли? А может, отдых в лесу?

– Я твою сережку нашла. Около кровати.

Молчание было лучшим доказательством. Валерия вздохнула и потерла лоб – анекдот какой-то.

– Это не то, что ты думаешь!

– А что я думаю?

Опять молчание. Ну, ей богу, как малые дети. И она в том числе. Нитка золота отражала хмарь питерского дня. Тусклый итог ее семейной жизни.

Осознание последующего шага было четким и странно успокаивающим.

– Лерочка…

– Он сам тебе отдаст.

Нажав на сброс, Валерия тут же отправила номер в черный список. Не из-за обиды – не задевало совершенно. Просто чтобы не доставала. Оставив сережку на прикроватной тумбочке, пошла к себе. Надо поискать квартиру и толкового адвоката. Николай наверняка закатит истерику.

***

Николай стоял напротив, сцепив руки в замок. Явился к обеду следующего дня – Валерия как раз чай на кухне пила. С возгласом «Лерка» шагнул к ней – она уже оттолкнуть хотела, но, остановившись на полпути, бросил: «я в ванну быстренько». Не дошел. Сережку на тумбочке увидел и обратно примчался как ужаленный.

– Между нами ничего не было!

А глаза бегали. И ложь сочилась из каждого слова – как ее можно не услышать? Все познается в сравнении, вот теперь и сравнивай, не надорвись только от тяжести полученного опыта.

– Я подаю на развод.

Мужчина перед ней комично приоткрыл рот, а Валерия ощупывала взглядом каждую черту узкого лица и не могла понять – что вообще в нем нашла? С какого перепуга вдруг замуж поперлась? Потому что первый предложил? Или часики вместе с родней уже долбили по темечку – когда остепенишься? И вроде неплохо жили, первое время точно, но… Без души. Не ее это человек. Нет никакого единения и бесконечного трепета, который охватывал ее рядом с Бьерном.

– Какой развод? – зашипел рассержено. – Не было ничего! Совсем рехнулась на старости лет?

Скорее, образумилась. Хватит с нее лжи в собственной жизни. Давно надо было разбежаться и не портить друг другу жизнь – как только Тема на ноги встал. Не семья - один фарс: она в роли обслуги и кухарки с мужиком на привязи.

– Обычный развод. Если надо – через суд. Я не передумаю. Хватит, Николай. Я не люблю тебя. Никогда не любила, - сказала, и прямо легче стало. Самую малость, но все же…

Мужчина нахмурился. Она знала это выражение – сжатые в нитку губы и безумные глаза. Но вместо привычного страха, стало вдруг так смешно. Не сдержавшись, она искренне расхохоталась. Николай опешил.

– Сумасшедшая…

Как угодно. Рядом с ней стоял чужой человек. Как появился в ее жизни, так и исчезнет. Раз нет Бьерна, другие и подавно не нужны.

– Свою часть квартиры я завещаю сыну, - встала из-за стола. По кухне плыл тонкий запах рыбы – пусть ее теперь сам чистит. Ну, или Наташку на помощь зовет, - а ты делай, что хочешь. Но ради ребенка хотя бы не устраивай сцен. Давай разойдемся как взрослые люди, без скандалов и взаимных обвинений.

Поняв, что она не шутит, Николай сдулся.

– Лерка, ты чего? Ну… Ну виноват, да! Черт его знает, что нашло… Врачи эти с прогнозами, Натка, к-хм, Наталья с вином…

Натка с вином, Людка с юбкой… или Любка? Валерия точно не помнила да и вспоминать не хотела. И находиться в этой квартире она тоже не хочет. Бессонную ночь скрасили поиски нового жилья. И сарай подошел бы - только побыстрее и без посредников, но очень кстати подвернулась аккуратная однушка недалеко от Литейного. Вроде на фото ничего, и залог умеренный. Как же хорошо, что ума хватило откладывать на «черный день».

Чемодан был собран еще рано утром. Только необходимое – его оказалось не так уж много. Наверное, придется вернуться за некоторыми вещами, а может, и нет. Как Темке сказать? В одну неделю мама из комы выйти успела и на развод подала.

Оправдания и оскорбления Николая проходили фоном. Немного раздражало мельтешение перед глазами, но такси подъехало быстро. Мужчина попытался загородить собой дверь и даже схватил за локоть, но Валерия устало вздохнула:

– Полицию вызову. И сниму побои.

– Ну и вали! – выплюнул, с силой отталкивая ее руку. – Кому ты нужна?!

Да никому не нужна. И хвала Творцу.

Глава 36

Раздутые капли чертили на стекле кривые дорожки. Весна приходила трудно, с дождями и мокрым снегом. Озябший Питер дрожал голыми ветками деревьев и черными струнами проводов. Серость в небе, серость вокруг и внутри все серое. Никакое.

Валерия сжала ладонями остывающую чашку с травяным чаем - зашла погреться в кафе, да так и засиделась, рассматривая редких прохожих. Теперь она часто пропадала на улицах. Робкая надежда, что она еще может встретить Синюшку, давала сил двигаться и жить.

Потому что происходящее сейчас хуже, чем остаться парализованной на всю жизнь. Мучение даже во сне, когда жестокая память подкидывает издевательски прекрасные сны. Валерия чувствовала все, даже запахи. Крепкий аромат мужчины, впитавшийся в само ДНК. Несгибаемая сталь и терпкие древесные ноты… Душу отдать готова хотя бы за один его шейный платок. Уткнуться в него, прижать крепче крепкого и глотать невысказанные слова сожаления, перемежая их с трепетной нежностью.

Мобильник лежавший перед ней на столе завибрировал. Странно так – стоит захотеть одиночества, как всем резко становится что-то нужно. Николай никак не мог успокоиться, хотя развод состоялся. Быстро, надо сказать. Претензий по имуществу у нее не было - пусть забирает, что хочет, Темка совершеннолетний. Ох, как он на отца обиделся! До сих пор кипит, его виноватым считает, хотя Валерия и слова дурного не сказала. Тоже уговаривал не спешить, но быстро отступился – понял свое бессилие. Наташка порог оббивала. В первую встречу цирк устроила с покаянием. Прямо на работе и подловила, когда Валерия заявление по собственному желанию в кабинет директора несла. Не виноватая я, он сам пришел. Она тогда бывшей подруге искренне счастья пожелала. Ну а что? Пусть забирает бесхозного, будет чем заняться. Ее сыновья-погодки тоже взрослые, самостоятельные. Мамку поймут.

Отнимать ладони от теплого бока кружки не хотелось, но мобильник настырно жужжал. Может, Темка звонит? Только его и было жаль – переживал больше всех их вместе взятых. Спасибо Танюшке – она очень ситуацию смягчала. И Валерия уже видела в глазах сына принятие случившегося.

Но вопреки ожиданиям, звонил не сын. Валерия равнодушно посмотрела на незнакомый номер.

– Алло?

– Валерия Константиновна?
– защебетал молоденький голос. – Это из нотариальной конторы беспокоят. У нас появилось окно, удобно ли вам подъехать через полчаса-час?

Ах да, нотариус... Не откладывая в долгий ящик, Валерия решила составить завещание – мало ли. Все сыну и его семье. Не ахти какие богатства, но расшириться хватит.

– Удобно.

Ей теперь всегда удобно. И в шесть утра, и в час ночи. Все равно почти не спала, перебирая драгоценные воспоминания о нескольких коротких месяцах, давших ей больше, чем вся жизнь тут. Мысли о Бьерне были такими же естественными, как стук сердца. Валерия закрывала глаза и видела мужа. Все до последней мелочи – веера морщинок вокруг глаз и россыпи светло-коричневых родинок на шее и плечах. В тесной хрущевке мерещились знакомые шаги, а когда дрема брала свое, в ушах звучало тихое «Моя Лери…» Да, только его. И ничья больше.