Эхо забытых стен

Алексей медленно поднялся, ставя ноги твёрдо на землю. Он чувствовал её напряжение. Это был решающий момент. Присядь? Беги? Раскрыть себя?

«Ну, парочка людей, знающих этот язык еще найдется...» - намекая на титанов-шифтеров сказал Алексей.

«Что именно ты хочешь знать, Имир?» – прямо спросил он.

Она скрестила руки на груди, её взгляд стал более острым, проницательным. «Я хочу знать, сколько ты знаешь. И откуда. Ты сказал, что знаешь, кем я могу быть. И что я делала в горах». Намек на её трансформацию в Титана, чтобы спасти Райнера и других от Чистого Титана. «И ты сказал, что это как-то связано с этими снами?»

Он кивнул. «Связано. Это не совсем сны. Это скорее память. О другом мире. О мире, которого здесь нет. И о том, что должно произойти в этом мире».

Имир прищурилась. Слишком уж невероятно это звучало. Память о другом мире?

«Память или бред сумасшедшего?» – язвительно бросила она, но в ее язвительности было больше сомнения, чем уверенности.

«Ты решай сама, Имир, – сказал он спокойно, не пытаясь убедить. – Я не заставляю верить. Но то, что я знаю… оно не из этого мира. И это знание говорит мне некоторые вещи. О тебе». Он подошел чуть ближе. «Тебе нужно доказательство. Верно?»

Она молчала, но её поза, чуть склоненная вперёд, её напряжённое лицо говорили за неё. Да. Ей нужно было доказательство. Неоспоримое.

Алексей глубоко вдохнул холодный ночной воздух. Это был самый рискованный момент. Он мог раскрыть её. Мог сжечь все мосты. Мог подвергнуть Кристу опасности, если она вдруг решит, что его знание несёт угрозу. Но если он хочет её в союзники, ей нужно поверить.

«Имир, – начал он, его голос стал чуть тише. Он смотрел на её лицо, стараясь уловить малейшую реакцию. – Ты… когда-то жила далеко отсюда. За этой Стеной. За другой Стеной. В месте… где тебя подобрали. Беспризорную. Маленькую девочку. Без имени. Без семьи». Он видел, как её глаза округлились. Она не ожидала таких подробностей. «Тебе дали имя. Имя великой женщины. Имир».

Он продолжал, слова текли, вытаскивая их из глубин памяти, складывая в цельную картину её, ей одной известной, трагедии.

«Тебя объявили реинкарнацией. Символом. Той самой Прародительницы Титанов. Тебя одевали в длинные одеяния. Тебя показывали людям. И они поклонялись тебе. Ты была центром культа. Религиозной секты, которая верила в Имир Фриц и в силу Титанов».

Имир слушала, ее лицо менялось. Шок сменялся недоверием, затем болезненным признанием. Это была ее самая глубокая, самая личная тайна. Тот позор, ту боль, которую она прятала столько лет. Откуда? Откуда этот человек может знать это? До малейших, интимных деталей? Он не мог просто «догадаться». Не мог «услышать слухи». Слухи о ней в таком ключе не ходили здесь.

Он видел, как её губы слегка задрожали. Она не проронила ни слова, лишь продолжала смотреть на него.

«Я знаю о твоём прошлом, Имир, – мягко сказал он, теперь его тон был не допрашивающим, а понимающим. – Я знаю о той лжи, которой была наполнена твоя жизнь. Я знаю о наказании, которое ты понесла за эту ложь. За то, что тебя использовали». Он не назвал превращения в Титана. Но намекнул на годы, проведенные в этой форме. «Знаю, как ты вернулась в человеческую форму. И как ты провела годы вне Стен. Видела мир. Видела Титанов не только с этой стороны. И я знаю, что для тебя самое главное - это Криста».

Имир наконец издала прерывистый, едва слышный вдох. Ее лицо, до этого застывшее, исказилось. Боль, которую она скрывала, прорвалась наружу. Он видел, что она верит. Он дал ей доказательства. Ужасающие, неоспоримые.

«Как?..» – выдохнула она, голос был слабым, не своим.

«Не важно как, Имир, – ответил он, делая еще один шаг. Теперь они стояли совсем близко, в круге лунного света. – Важно, что я знаю. И важно, что я не пришёл сюда, чтобы сдать тебя. Или использовать твой секрет против тебя. Я пришёл, потому что нам обоим нужно выжить. И тем, о ком мы заботимся».

Он снова посмотрел на неё. «Мы необычные здесь. Мы не принадлежим полностью этому месту. Но мы можем влиять на него».

«Ты спрашивала о шансах. О Кристине. О нас, – тихо сказал он. – Шансов очень мало. Этот мир обречён, Имир. Если ничего не изменить. Если мы будем просто плыть по течению, куда нас тащит оно». Он намекнул на надвигающиеся события, на войну. «Очень скоро всё станет намного хуже. И те, кого ты хочешь защитить будут в самой гуще событий».

Он видел её взгляд, скользящий с его лица на темноту за стенами Корпуса, туда, где скрывалась Силла, их учебный город, и дальше, к Стене Роза. В её глазах плескался страх. За Кристу.

«У тебя есть сила, Имир, – говорил Алексей, спокойным, но уверенным голосом. – И знание. Знание о внешнем мире, о враге. И я тоже что-то знаю. Мы можем объединить это. Не для того, чтобы спасти всех. Это невозможно. Но чтобы повысить шансы. Шансы на выживание тех, кто нам дорог. Шансы повлиять на ход событий так, чтобы этот цикл не повторился. Не закончился так, как он закончился бы, если бы мы просто ждали».

Он протянул ей руку. Не как приказ, а как предложение. Предложение равных. Союз.

«Я не Военная Полиция, Имир. Я не Гарнизон. Я не Разведкорпус. И я не один из тех, кого ты, возможно, ищешь или опасаешься». Он намекнул на Райнера, Бертольда, Энни. «Я просто Алекс. И я устал от лжи и бессилия. Я хочу бороться. И мне нужен союзник, который видит мир не так, как все остальные. Твоя проницательность, твоя сила, твоё знание… они бесценны. И я знаю, что тобой движет». Он посмотрел на неё, на ее лицо, полное мучительной внутренней борьбы.

Имир смотрела на его протянутую руку. В её глазах отражалась полная луна и глубочайшее смятение. Правду. Он сказал правду. Ужасающую, невозможную правду. Он видел её. Он понимал её. И он предлагал ей надежду? Не великое спасение. Не конец войне. Просто шанс. Шанс бороться за то, что ей дорого, активно, а не прячась. И рядом с ним, с этим странным человеком, который видел сны о других мирах и знал ее самые страшные секреты, этот шанс, казалось, приобретал реальность.

Она помедлилась, оценивая его взглядом, в котором теперь не было прежней язвительности, лишь холодная, проницательная острота. Она взвешивала его слова, его мотивы, его риск. Он только что раскрыл перед ней то, что мог использовать для её уничтожения. Но вместо этого, предложил ей равное партнёрство. Предложил ей роль, в которой она могла бы использовать свою силу, свою проницательность – и защищать Кристу – не прячась, а действуя.

Медленно, почти неохотно, Имир протянула свою руку и пожала его ладонь. Её пожатие было крепким, суровым. Никаких слов. Только молчаливое согласие. Договор, заключённый под луной, в холоде зимы, между двумя бродягами из разных миров, несущими в себе страшные тайны, посреди военного лагеря, который готовил их к битве с чудовищами, о чьей истинной природе большинство даже не подозревало.

«Добро пожаловать… в этот новый, искажённый путь, Имир», – тихо сказал Алексей, сжимая её руку.

Теперь их было двое. Два носителя тайного знания. Две тени в готовящейся буре. И этот союз, немыслимый в каноне, мог стать той искрой, которая зажжет пожар перемен в этом обречённом мире.

***

Минул почти год. Те подростки, что хрупкими и сломленными попали в Тренировочный Корпус после падения Шиганшины, теперь были другими. Их тела окрепли, стали выносливыми. Глаза, до того полные ужаса, теперь светились решимостью, пусть и порой отчаянной. Год 847-й на дворе. Тренировочный корпус №104 близился к завершению своего курса.