Элементарно, мэм!

Я даже головой помотала. Скорее такую связь можно приписать Оливеру Флемингу или Роберту Крэйгу. Хотя последний едва ли. Даже будь он настолько любвеобилен, чтобы кроме неведомой блондинки вступить в связь с прислугой в доме тестя, вряд ли Крэйгу взбрело бы в голову наводить уют в башне.

– Поднимемся наверх?
– негромко сказал Этан, убедившись, что больше никаких улик внизу нет.

Второй этаж был абсолютно пуст, а на третьем нас ждала очередная запертая дверь.

– Я заинтригован, – сознался муж, возясь с замком.
– Кому это все понадобилось? И как ты догадалась?

– Дорогой, – покачала головой я, - это же элементарно!..

Дверь под рукой Этана поддалась,и я умолкла.

– Ну и дела, – пробормотал он, оценив картину.

Я была с ним солидарна.

Комнату в башне никак нельзя было назвать гнездом разврата. Никакого алого бархата, зеркал и неприличных картин, никакой помпезности или пошлости.

Скорее чем-то эдаким, неуловимым, напоминала она нашу c Этаном супружескую спальню.

В этой комнате жили, причем жили двое. Мужские кальсоны небрежно свисали со спинки кресла. Женский халат остался на постели. Женская пудреница и мужские запонки на трюмо. Примятые подушки. Флакон с таблетками на прикроватной тумбочке. Тапочка с помпонами.

Все - от шкуры на полу до безделушек - наивысшего качества. Не грубая яркая подделка, которую можно купить за несколько пенсов.

– Шелк, – констатировала я, приподняв женский халат, и со значением посмотрела на мужа.

Этан сумрачно кивнул и сунул руки в карманы брюк.

– Хотел бы я знать, – сказал он мрачно. – Чье это?

Я разжала пальцы, позволяя изящной вещице упасть на покрывало.

– А ты не догадываешься?

– Догадываюсь, – признался Этан. – Ведь не просто так она не хотела, чтобы в башне оказались посторонние.

– И бьюсь об заклад, я знаю, с кем она делила эту спальню. Только как это доказать? Хотя...
– Я остановила взгляд на пузырьке с таблетками.
– Можно ведь обратиться к аптекарю и выяснить, кто их заказывал.

– Дорогая, - Этан хмыкнул и вытащил из кармана тот самый набор криминалиста. – Это можно сделать намного проще!..

***

Гонг к завтраку прозвенел, едва мы успели вернуться в свою спальню.

Мы предсказуемо опоздали, но другие и вовсе не явились.

– Доброе утро!
– громко с?азала я, что было не более чем данью вежливости.

И обвела взглядом немногочисленное общество за столом. Лорд Норвуд спрятался за рас?рытой газетой; леди Норвуд терзала ножом лист салата с таким видом, будто ?ого-то представляла на его месте; Мэри жевала, опустив взгляд в тарелку; Оливер Флеминг выглядел так, будто вчера слишком мнoго выпил и теперь не вполне понимал, ?то он и что тут делает. Тетуш?у ?гнесс, в с?орбном молчании кружившую под потол?ом, я в расчет не беру.

– Можно потише? – морщась, попросил Оливер и прижал ладонь ко лбу.

Леди Норвуд бросила на него злобный взгляд. Сегодня она, очевидно, поднялась не с той ноги и готова была укусить первого, ?то слиш?oм гром?о вздохнет.

– Это возмутительно!
– кажется, она намеренно повысила голоc, та? чтo бедолага ?ливер позеленел.
– Как вы посмели явиться к столу в таком виде?

Вид у него и впрямь был такой, будто одевался Оливер на ощупь. В наше время, когда большинство мужчин привыкли обходиться без камердинера, некому поправить огрехи их туалета.

Этан вежливо придви?ул мне стул.

Дворецкий сегодня тоже куда-то подевался. За столом прислуживала горничная Д?ин, которая пугливо ежилась и вздрагивала от любого стука.

– Бабушка, не надо...
– попросил на свою голову Оливер.

"Бабушкой" леди Норвуд в глаза мог назвать только самоубийца,и печальное состояние Оливера его не извиняло.

Я кашлянула, решив принять огонь на себя. Вдруг леди Норвуд в запале о чем-нибудь проговорится?

– ? где все?
– осведомилась я, накладывая мужу тосты и сосиски, которые он особенно любил.

И, кажется, угодила леди в самое больное место.

– Хотела бы я знать!
– рыкнула она, однако вилка с ножом в ее руках работали по-прежнему бесшумно. Не зря гувернантки строго наказывали своих подопечных за любой лишний звук. И упаси вас бог звякнуть ложечкой о блюдце или громко прихлебнуть!
– Никто даже не соизволил со мной попрощаться.

– Дорогая, – сказал вдруг лорд Норвуд, взглянув на жену поверх газеты, - совсем забыл тебе сказать. Регина предупреждала, что останется на ночь в доме викария. Бедняга, говорят, совсем плох.

Леди осуждающе поджала губы.

– Надеюсь, он женится на ней. При таких обстоятельствах это совершенно необходимо!

– Если выживет, – флегматично согласился лорд и вновь заслонилcя газетным разворотом.

Мэри откашлялась и бросила на меня выразительный взгляд.

– Мистер Уотсон срочно уехал, – пробормотала она. – Семейныe дела. Мне сказал двoрецкий.

Я прищурилась. Сбежал, значит? Впрочем, этого следовало ожидать. Грегори не из тех, кто готов лицом к лицу встретиться с последствиями своих поступков. Уж это-то я давно могла уяснить!

– Миссис Крэйг с дочерьми в деревне, - заметил Этан, кашлянув, и добил: - А мистер Крэйг арестован.

Оливер подавился водой, которую жадно глотал. Мэри приподняла брови и перестала жевать. Леди Норвуд выронила вилку - даже ее хорошее воспитание оказалось не всесильно. Горничная охнула и прижала ладонь ко рту. Тетушка Агнесс - не забыть бы после завтрака прижать ее в темном уголке и хорошенько порасспросить!
– спланировала вниз, словно осенний лист. Сегодня она была удивительно молчалива.

– Кхе-кхе, - громко прочистил горло лорд Норвуд из-за газеты.
– Вы полагаете, он убил беднягу Мак-?льпина? Но за что?

– Вряд ли, – пожал плечами Этан, с удовольствием принимаясь за еду. Взлом башни и поиски улик чуть свет разбудили в нем зверский аппетит. – Он подделал чеки.

Леди Норвуд взвилась:

– Мошенник - в благородной семье?! Невозможно!

Она не сказала: "Вы врете!", но глянула так, что это было очевидно для всех.

– Увы, - сказал Этан без малейшего сожаления, - мистер Крэйг уже во всем сознался.